Камео – мимолетное появление в кадре известного человека – возникло еще на заре кинематографа. Часто к такой практике прибегали режиссеры: Хичкок, Михалков, Тарантино. Затем подтянулись актеры. Но в эпоху постмодернизма звезды хотят иронизировать над собой и выжимать все соки из образа, на создание которого они потратили долгие годы. Так крошечные роли стали большими, а личный бренд из повода для шутки превратился в сюжетообразующий прием. В этом материале «КиноРепортер» рассказывает о проектах, в которых звезды с упоением играли самих себя, и объясняет, как они дошли до жизни такой.
Говорят, в одну реку не войти дважды, но звезде боевиков удалось провернуть подобный трюк трижды. Жан-Клод Ван Дамм сыграл самого себя в картине «Последний киногерой» (1993), где на первом плане красовался раздвоенный Арнольд Шварценеггер. Роль была крошечной, но главное, что она вообще была. В 2008-м бельгиец продолжил движение в этом направлении: в драме «Ж.К.В.Д.» он сыграл бывшую звезду, попавшую в большие неприятности.
К невостребованности в профессии и сложным отношениям с экс-супругой и дочерью добавляется уголовное преследование. Актера, вернувшегося на родину, объявляют организатором ограбления, хотя на деле он – заложник, оказавшийся в ненужное время в ненужном месте. В напряженном триллере Жан-Клод пытается спасти людей, ссылается на свои реальные прегрешения (особенно проникновенным получился монолог про проблемы с запрещенными веществами) и ломает четвертую стену – микс, как минимум любопытный для своего времени. Режиссер Мабрук Эль Мекри, кстати, вдохновлялся работами Годара, что повлияло на стилистику картины – и скорее в положительном ключе.
А вот в сериале «Жан-Клод Ван Джонсон», вышедшем на экраны почти десять лет спустя, уклон был не таким драматическим. Хотя напряженных элементов в нем хватало – по сюжету, Ван Дамм много лет являлся не только успешным актером, но и спецагентом. И раз возвращение в первую профессию обсуждению не подлежит, почему бы не попробовать вариант со второй? Оказывается, что от человека, которого окружающие путают с Николасом Кейджем, можно ждать многого. С поправкой на возраст, конечно.
История кинематографа могла бы пойти по совершенно другому пути, если бы не Фрэнсис Форд Коппола, который свел на съемках абсурдистской сатиры «Быть Джоном Малковичем» Чарли Кауфмана, Спайка Джонса и собственно Джона Малковича. Джонс дебютировал в режиссуре и получил первую номинацию на «Оскара». Кауфман тоже записался в число оскаровских номинантов, а впоследствии стал одним из самобытнейших сценаристов современности. Малковича номинацией обделили, зато карьера его вышла на новый уровень развития.
«Мы долго не могли встретиться с Джоном, и когда это наконец произошло, он поинтересовался: «Почему Малкович? Почему не «Быть Томом Крузом?» Тот же вопрос мне задавали продюсеры, – вспоминал режиссер. – Как-то раз между дублями Джон, завернутый в одеяло, объяснял своему другу, в чем заключается сюжет. И только тогда я понял, каким сумасшедшим решением для него стали эти съемки».
Пересказ сюжета не приведет ни к чему хорошему, но завязка эффекта: кукольник-неудачник Крэйг устраивается на новую работу, где находит роковую бизнес-партнершу и странный лаз, ведущий прямо в голову Джона Малковича. Вскоре выясняется, что сам актер никому не нужен. Во всяком случае, не так сильно, как возможность побывать в его шкуре. «Быть Джоном Малковичем» предлагает интригующую съемку от первого лица, резкие звуки и вспышки насилия, максимально неожиданный сюжет и абсурдные откровения. И конечно, филигранную актерскую игру – Джон Кьюсак и Кэмерон Диас с трудом узнаваемы, а Джон Малкович попросту бесподобен.
В черно-белом альманахе Джима Джармуша снялась целая россыпь звезд. И многие играли самих себя – Роберто Бениньи и Стивен Райт, Стив Куган и Альфред Молина, Игги Поп и Том Уэйтс. А вот Кейт Бланшетт пошла еще дальше и сыграла сразу двух героинь – себя и свою кузину Шелли, живущую обычной жизнью, далекой от красных ковровых дорожек и пресс-джанкетов.
Вторая завидует первой, разговор не клеится, пассивная агрессия разбивается об утонченность, зависть вызывает стеснение. Встреча продолжительностью в несколько минут похожа на пытку, а после каждая вновь оказывается на своем месте. И выходит, что постыдное удовольствие в виде кофе и сигарет не все могут себе позволить. Во всяком случае, в лобби дорогого отеля.
«Кейт Бланшетт может заставить тебя поверить во что угодно, – говорит об актрисе Джим Джармуш. – В ее австралийскую кровь явно затесались криминальные гены. Она аферистка, которая становится тем, кем хочет».
В первом фильме трилогии про Гарольда и Кумара Нил Патрик Харрис исполнял роль своеобразного бога из машины, ко второму получил характер-постер, а в третьем вошел в число ключевых героев. Киношный Харрис – абсолютная противоположность реального актера. При этом юмор чаще всего строился на различиях между двумя версиями звезды. В отвязной вселенной Нил Патрик – бабник, который только притворяется геем, отчаянно злоупотребляет веществами, да и вообще не сдержан в собственных желаниях.
В попытках уйти от привычного амплуа Харрис действительно оторвался: его герой угонял машину в невменяемом состоянии, ставил клеймо на проститутку, в отместку получал несколько выстрелов в спину и даже был изгнан с небес, после чего стал телепатом. Персонаж оказался настолько популярен, что в 2008 году продюсеры даже думали посвятить ему спин-офф. Но не срослось: звездный час стоунеров прошел.
Не менее любопытное камео в похожей по духу комедии «Джей и Молчаливый Боб наносят ответный удар» было у Бена Аффлека и Мэтта Дэймона: вместе с Гасом Ван Сентом парочка снимала «Умницу Уилла Хантинга 2».
Театральный актер Пол Джаматти мучается от того, что не может сыграть в «Дяде Ване» так, как ему хочется. Но есть шанс радикально избавиться от страданий – вместе с душой. Тем более что в Нью-Йорке такая технология в ходу. Особо активно ей пользуются все, кто не выносит тяжести бытия. Однако быстро выясняется, что быть бесчувственным не очень-то приятно (хотя неудобств куда больше для окружающих), и вот уже Пол арендует душу русского поэта. С ней играется на разрыв, но и живется тоже. За привычным мироощущением приходится ехать в Петербург – именно туда контрабандистка Нина (Дина Корзун из «Страны глухих») переправила чужую душу. Под видом аль-пачиновской.
Россия оказывается страной вечного холода и меховых шапок: постановщица Софи Бартез подгоняет свое видение под реальность, и оттого Петербург изображен широкими, почти театральными мазками, имеющими мало отношения к действительности. В обшарпанных залах худосочные подростки разучивают балетные па, жены олигархов играют в мыльных операх, а на роскошном приеме звучит «Спокойная ночь» Виктора Цоя.
Посреди этой меланхоличной рутины Джаматти едва не теряет душу навсегда, но в итоге смотрит в глаза своим страхам. Нервное потрясение при этом сопряжено с юмором – визитки с надписью «покупаем души», например, отдают всей русской литературой сразу. А диапазон эмоционального реагирования у Пола меняется каждые полчаса – пожалуй, попытка показать закулисье профессии и одновременно залезть в душу еще никогда не была такой наглядной.
Как показывает практика, рьяные попытки известных актеров удариться в самоиронию и набрать баллы за счет этого не всегда оборачиваются успехом. Многое зависит от исходного материала: одни вещи обретают культовый ореол в узких кругах, а другие наоборот порицаются широкой аудиторией. Подобная горькая судьба ждала Аль Пачино – его занесло в комедию «Такие разные близнецы», где бал правил Адам Сэндлер, играющий сразу две главные роли.
Звезде «Крестного отца» придумали полноценную сюжетную ветку – Аль Пачино снимался в рекламе Dunkin’ Donuts и читал рэп, становился героем новогодней вечеринки и влюблялся в несносную Джилл из Бронкса (да-да, Адам Сэндлер с жутким акцентом). В нескончаемом потоке абсурда и иронии проскальзывала и грустная нотка: отвечая на вопрос, есть ли у него еще один «Оскар» взамен сломанного, актер говорил, что наградили его лишь раз, хотя почему-то все думают иначе.
Впрочем, после премьеры в полку призов прибыло: «Золотую малину», конечно, сложно назвать компенсацией «Оскара», но что есть, то есть. Сам фильм, кстати, собрал десять статуэток, установив рекорд в истории антипремии.
История из разряда «пранк вышел из-под контроля»: веб-сериал, созданный на карантине в качестве шутки для своих, за три года разросся в самостоятельный проект. В нем звезды «Благих знамений» Дэвид Теннант и Майкл Шин намеренно превратились в худшие версии себя – капризного шотландца и вспыльчивого валлийца, которым требовалось отрепетировать пьесу по видеосвязи.
В этом начинании они не продвинулись ни на страницу, зато успели обсудить актуальные проблемы, десять раз поссориться и столько же – помириться. И втянуть в свои жаркие обсуждения других звезд, от Джуди Денч и Сэмюэла Л. Джексона до Кристофа Вальца и Юэна МакГрегора. Первый сезон мгновенно разлетелся на мини-скетчи: вы наверняка видели монолог Денч, строго отчитывающей парочку, или неумелый набросок ананаса, сделанный Теннантом.
К третьему сезону мало что изменилось. Только герои начали чаще видеться вживую, благодаря чему шоу приобрело более выраженные черты реалити. Но экспрессия персонажей все еще заразительна, афоризмы отдают фирменным английским юмором, а нюансы профессии выдаются как на духу. Ну и в целом «Постановка» выглядит столь непосредственно, что возникает ощущение, будто ты случайно подключился к чужому разговору и вскоре забыл обо всех делах.
Эта подборка была бы неполной без такого эксцентрика, как Николас Кейдж. Тот, правда, долго отнекивался от предложения сыграть вымышленную версию себя любимого: уговорили звезду только с пятой попытки. Зато после премьеры Кейдж во всеуслышание заявил, что эта роль стала самой сумасшедшей в его карьере. В «Невыносимой тяжести огромного таланта» его Ник не слишком успешно борется с творческим кризисом, семейными проблемами и собственным альтер эго, представленным его более молодой версией времен «Диких сердцем» (два Кейджа по цене одного – налетай!). А чтобы все окончательно полетело к черту, переживания он заливает алкоголем.
Ситуацию меняет приглашение от богатого поклонника: милаха Хави (Педро Паскаль) готов выложить $1 млн, лишь бы кумир приехал к нему на виллу и поздравил с днем рождения. А еще лучше – согласился сняться в фильме, сюжет которого Хави придумал сам. Степень его одержимости поражает: в хранилище обнаруживаются восковая статуя Кейджа, золотые пистолеты, играющие роль чеховского ружья, и мемная подушка с лицом актера. Однако самого Николаса больше пугает не это, а заварушка с местным наркокартелем и ФБР, в которую он нечаянно втянул свою семью.
Но двум ранимым душам, сошедшимся посреди всеобщего хаоса, не мешают ни параноидальные настроения, ни шпионская истерия, ни некомпетентные агенты. Ник и Хави обретают друг в друге верных товарищей, буквально проходя через огонь и воду. И медные трубы, конечно: запланированный фильм состоится, породив рекурсию в кубе. Николас Кейдж играет Николаса Кейджа, который играет Николаса Кейджа. Занавес.
13 и 14 декабря в «Мастерской «12» Никиты Михалкова» состоится долгожданная премьера сезона – постановка пьесы Максима Горького «На дне».…
Домохозяйка по имени Жанна умеет читать мысли и управлять электротехникой, чем успешно пользуется, выигрывая крупные суммы в покер и грабя…
В Театре Мимики и Жеста новая премьера, которую планируют привезти и в другие регионы страны. Инклюзивный спектакль на русском жестовом…
В первой части обширного материала, посвященного новейшему кино про Урал, мы рассказывали о лентах, увидевших свет за последний год. Здесь…
20 ноября на сцене Дворца на Яузе состоялась первая торжественная церемония вручения индустриальной премии «МедиаБренд», которая отмечает выдающиеся проекты в…
Телевидение как способ распространения информации неумолимо сдает лидерство, но как сегмент индустрии развлечений не устареет, наверное, никогда. Потому что от…