Зачем смотреть «Йеллоустоун»? Лучшая роль Кевина Костнера в последнем великом вестерне

В ноябре 2022-го стартовал пятый сезон «Йеллоустоуна», грандиозного вестерна с Кевином Костнером в роли сурового, но справедливого землевладельца. Его шоураннер Тейлор Шеридан – один из важнейших людей на телевидении прямо сейчас. Пока Сильвестр Сталлоне блистает в шериданском «Короле Талсы», «Йеллоустоун» вырастает в полноценную вселенную. За плечами – приквел «1883». На горизонте – другой приквел «1923» с Харрисоном Фордом и Хелен Миррен, а также спин-офф с демоническим названием «6666».

Но этих сериалов еще предстоит дождаться. Пока же мы предлагаем прогуляться по живописным пастбищам Монтаны, набрать в легкие освежающий горный воздух и погрузиться в мир «Йеллоустоуна», дабы понять, почему этот бесспорный шедевр ни в коем случае нельзя пропускать.

Мощная драма, которая перепахивает вдоль и поперек

Центральный конфликт «Йеллоустоуна» довольно прост. Джон Даттон (Кевин Костнер), глава семейства Даттон, владеет крупнейшим ранчо в Монтане. Оно расположено на благодатной земле близ национального парка «Йеллоустоун». И все кому не лень пытаются оттяпать от этой земли жирный кусок. Одни алчные застройщики сменяют других, но наполеоновские замыслы по обустройству роскошного жилого квартала, сооружению казино или аэропорта вдребезги разбиваются о принципы непреклонного Даттона. Ранчо досталось ему от предков, и он намерен защитить его любой ценой.

В целом хватит и этой завязки, чтобы без задней мысли наслаждаться «Йеллоустоуном» на протяжении нескольких сезонов. Любо-дорого смотреть, как Даттон отбивается от капиталистов законными и не очень методами. Однако Тейлор Шеридан не ищет легких путей и в каждом эпизоде щедро поливает это сюжетное древо, так что от него отрастают всевозможные ответвления. Вот дочка Даттона Бет (Келли Райлли). Оторва и алкоголичка, которой катастрофически не везет с мужиками. Вот его же правая рука Рип (Коул Хаузер). Брутальный насупленный ковбой, которого побаиваются все работники ранчо. Казалось бы, при первой же встрече эти двое должны поубивать друг друга. Но нет – между ними вспыхивает страсть. И выстраданная, не столько романтичная, сколько грубовато реалистичная история их отношений разбивает сердце.

Сын Джона Кейси (Люк Граймс) работает шерифом, что не по нраву его супруге Монике (Келси Эсбиль). Она бы не отказалась взять в охапку сына, бросить все и уехать, но Кейси не может предать род Даттон. Зато другой отпрыск Джона, адвокат Джейми (Уэс Бентли), вечно отстраняется от родственников и строит за их спинами козни, о чем впоследствии сожалеет.

Семейные распри, личные трагедии, неутоленные амбиции, травмы детства и тяжкие думы о дне грядущем – в «Йеллоустоуне» хватает насущных проблем и противоречивых героев, за метаниями которых следишь с разинутым ртом. Это сериал с поистине виртуозной драматургией – он не скатывается в чернуху или сентиментальность, но в каждом сезоне преподносит сюрпризы и выбивает из седла. Даже если кажется, что его патронташ уже опустел. Первая серия сезона под номером 5 – лишнее тому доказательство.

Последний великий вестерн, который прощается с жанром

Во второй половине XX века периодически появлялись фильмы, которые многие воспринимали как эпитафию вестерну. «Дикая банда» (1969) Сэма Пекинпы, например. Или «Непрощенный» (1992) Клинта Иствуда. Их громко называли «последними великими вестернами», подразумевая, что очередная вершина покорена, а дальше изживший себя жанр будет тихо-мирно тлеть на выжженных пустошах кинематографа категории Б. Как бы не так! Вестерн хоронили – а он продолжал воскресать. Благодаря Квентину Тарантино, Джеймсу Мэнголду, С. Крэйгу Залеру и прочим творцам, ловко заарканившим публику в последние годы. А также актуальным трендам, на волне которых в вестерны прокрались новая мужественность («Власть пса») и BLM («Тем больнее падать»).

Однако сейчас вестерн так и подмывает в очередной раз закопать. Не видно, за счет чего он сможет обрести второе дыхание лет через 5 или 10. Ностальгичность, пародийность, ультранасилие, постмодернизм, сюрреализм – все это мы проходили. Но вместо того, чтобы с тоской заглядывать в будущее, лучше насладимся настоящим, где «Йеллоустоун» красуется на пьедестале в качестве последнего выдающегося образчика жанра.

Когда у Кевина Костнера спросили, в чем секрет успеха главного проекта в его жизни, он ответил предельно просто:

«Я считаю, что хороший вестерн далеко не всегда спешит устроить перестрелку. Если вы способны заставить героев общаться, помещаете их в любопытные ситуации и лишь в финале вынуждаете расчехлить оружие, из этого может выйти толк. Но если вам не терпится затеять пальбу, вы не успеете действительно понять людей, о которых рассказываете».

Что ж, авторы «Йеллоустоуна» своих героев поняли идеально. Классические архетипы вестерна – отважный ганфайтер, неуловимый бандит, честный шериф, романтичная проститутка и так далее – размылись до неузнаваемости. Им на смену пришли звезды родео, скотоводы, фермеры, юристы, предприниматели и даже борцы за экологию. Абсолютно современные типажи. Да и ситуации, в которых оказываются персонажи, будто перекочевали из повседневной реальности.

«Йеллоустоун» не создает новой мифологии Запада взамен существовавшей раньше. Он заявляет, что в наше время для мифов просто не осталось места. Каждый сезон лишь оттягивает неминуемое прощание с ковбоями – рано или поздно вестерну придется повесить шляпу на гвоздь и закопать томагавк в землю. Но нет ничего лучше, чем встретить закат жанра на ранчо Даттон, потягивая старый добрый виски и любуясь бескрайними лугами Монтаны, по которым призрачными тенями проносятся вольные скакуны.

Кевин Костнер, который никогда не был столь убедителен

В разные эпохи у вестерна было немало узнаваемых лиц, с которыми жанр ассоциировался в первую очередь. Алан Лэдд. Джеймс Стюарт. Франко Неро. Ли Ван Клиф. Джон Уэйн. Все они не просто годами снимались в картинах об индейцах, одиноких странниках и охотниках за головами, но становились своеобразными символами, воплощая в кадре и за кадром сам дух Дикого Запада. Ныне осталась только одна символическая фигура такого масштаба – несокрушимый Клинт Иствуд. Хочется верить, что 92-летняя легенда будет жить вечно, но реальность беспощадна: преемников у Иствуда нет. Молодых, по крайней мере. Зато есть 67-летний Кевин Костнер, который благодаря «Йеллоустоуну» окончательно закрепился в пантеоне величайших.

Еще в середине 1980-х, объективно – не лучшее время в истории вестернов, он блеснул в заметной ленте «Сильверадо» (2 номинации на «Оскара», дружелюбный прием критиков). В 1987-м пробил звездный час Костнера в «Неприкасаемых» Брайана Де Пальмы, гангстерском боевике, выстроенном по вестерн-канонам. В следующее десятилетие же Кевин ворвался с грандиозным размахом: его трехчасовой режиссерский дебют 1990 года «Танцующий с волками» завоевал 7 «Оскаров», а в прокате заработал более $400 млн при бюджете $22 млн. Скептики уяснили, что вестерн и не думал умирать. Напротив – он возродился из пепла, а Костнер стал провозвестником этого ренессанса.

После «Танцующего с волками» Кевин снялся и в других ностальгических вестернах, верных традициям славных предков. «Уайатт Эрп», «Открытый простор», «Хэтфилды и МакКои» – отменные олдскульные хиты, проложившие Костнеру дорогу к «Йеллоустоуну». И теперь Джон Даттон кажется эдаким Атлантом, на плечах которого держится современный вестерн. В его морщинках скопилась пыль минувших веков, его руки по-прежнему крепко сжимают лассо, и ему, в отличие от пожилого Джона Уэйна, не нужна лесенка, чтобы залезть на лошадь. Отец, дед, бизнесмен, а с недавних пор еще и политик – все это Даттон, воплощение классической мужественности и редкой человечности, кладезь житейских мудростей и последний герой Дикого Запада. Бессмертие обретают именно так.

Энциклопедия кантри-музыки, которая расширяет кругозор

Музыка – важное действующее лицо «Йеллоустоуна». И если раньше вам казалось, что кантри – это типичная американщина, легкомысленные песенки про ковбоев, пикапы и пиво, благодаря сериалу Шеридана у вас есть шанс устроить себе качественный музыкальный ликбез. И осознать неожиданное родство между героями кантри-баллад и самыми обычными людьми, окружающими нас в магазинах, закусочных или вагонах метро. Живущими в любой стране мира, включая Россию. Работа до седьмого пота, напряженное ожидание получки, а затем долгожданные выходные, посиделки в баре с друзьями, танцы и романтический вечер в компании любимого человека… Знакомо? Кантри в том числе и об этом. О нормальной жизни, которую мы проживаем каждый день, и учимся даже в тягомотной рутине обретать подобие гармонии.

В первой же серии первого сезона, например, рокочет хит Криса Стэплтона Tennessee Whiskey. Это один из ведущих кантри-исполнителей нашего времени, лауреат 5 «Грэмми» и просто колоритный мужчина с роскошной бородой. Неоднократно звучат пронзительные композиции Райана Бингема, экс-звезды родео, исполнившего второстепенную роль работника ранчо «Йеллоустоун» (еще он завоевал «Оскара» за лучшую песню к «Сумасшедшему сердцу» с бенефисом Джеффа Бриджеса).

Без классиков тоже никуда: к вашим услугам легендарный кантри-певец Уилли Нельсон, которому в следующем году исполнится 90, и его товарищ Уэйлон Дженнингс. В 1980–1990-х они зажигали в супергруппе The Highwaymen вместе с Джонни Кэшем и Крисом Кристофферсоном. Да и творения самого Кевина Костнера здесь прозвучат не раз – с 2007-го артист играет на гитаре и поет в коллективе Kevin Costner & Modern West.

В общем, после «Йеллоустоуна» ваш плейлист непременно пополнится десятками шикарных песен под любое настроение и любую ситуацию. В одиночестве ронять слезы в текилу, просыпаться и энергично чистить зубы, опаздывая на работу, расслабленно валяться на диване в обнимку с котом или на худой конец объезжать непослушную лошадь (мало ли!) – что бы вы ни делали, без музыкального сопровождения не останетесь. Ну и, конечно, отдельные сцены сериала под соответствующий саундтрек приобретают ошеломляющую точность, глубину и красоту.

Традиционные ценности, которые не устаревают

Мы уже говорили, что вестерн как может приспосабливается к вызовам нового времени. И берет на вооружение модные тренды, каким бы чужеродным ни выглядело их присутствие в самом консервативном жанре кинематографа. Но «Йеллоустоуну», в отличие от многих коллег, плевать на прогрессивные веяния. Он отстаивает максимально традиционные ценности, к которым не придерется даже яростный блюститель морали. Семья для Джона Даттона – главное сокровище. Дон Корлеоне и Вин Дизель одобрительно похлопали бы его по плечу, если бы в очередной мультивселенной их пути пересеклись. А семья не может существовать без памяти предков, что и символизирует ранчо «Йеллоустоун».

Поэтому борьба Даттона за свои земли – не просто сражение за территории, власть, источник дохода. Это война за наследие. Для того чтобы одержать в ней победу, требуются жесткие принципы. Если кого-то бьют по щеке, пострадавший не подставляет вторую щеку, а заряжает дробовик. При этом насилие ради насилия Даттон со товарищи не приемлют. Наглецы получают по заслугам, но и внезапное милосердие героям не чуждо. Порой неудачникам и подонкам дается второй шанс. Однако терпение Даттона не безгранично, и он никому не позволит вить из себя веревки.

Здесь усердно трудятся и с не меньшим усердием отдыхают. Защищают своих близких. Строят планы на будущее. Мужчины любят женщин. Женщины любят мужчин и рожают от них детей. Затем появляются внуки, и старшие передают им свою мудрость, чтобы и те однажды поделились ею с кем-нибудь подходящим. В этом мире храбрость, честность и человеческое достоинство ценятся куда выше изворотливости и лукавства, что, безусловно, ощутимо отдает идеализмом. Но за подобный идеализм и нужно бороться – причем по обе стороны экрана.