Месье знают толк в шок-контенте.
Французская новая волна – это, конечно, хорошо, но как насчет новых французских экстремалов? Во второй половине 1990-х некоторые французские кинодеятели вдруг стали производить картины с зашкаливающим уровнем жестокости и натурализма. Расцвет явления пришелся на нулевые, но и поныне оно никуда не исчезло – вон недавно «Титан» Жюлии Дюкурно, представитель той же категории, на фестивале в Каннах победил.
Чаще всего французские экстремалы – Паскаль Ложье, Александр Ажа и прочие – снимают хорроры. Да такие, что детям и слабонервным строжайше противопоказаны. Остальных приглашаем окунуться в этот чарующий мир безумия и ознакомиться с перечнем самых свирепых экземпляров, который мы выстроили в порядке значимости для жанра.
«Мученицы» (2008)
Признанная вершина жанра французских экстремальных хорроров. Некая организация похищает и мучает женщин, но не потому, что там одни садисты (хотя казалось бы), а с определенной научной целью. Дескать, если женщину правильно и достаточно долго истязать, то она переформатируется и обретает способность видеть потустороннее. Такой вот нетривиальный, практический взгляд на религиозную концепцию мученичества. Выраженный в виде полуторачасового безостановочного марафона насилия.
«Кровавая жатва» (2003)
Еще одна вершина, лишь в силу небольшого объективного изъяна чуть менее, пожалуй, значимая. Девица пытается спасти подругу от противного жирного маньяка на фургоне, а в конце оказывается, что на самом деле к фильму криво присобачен совершенно неправдоподобный твист. Который нужен лишь затем, чтобы придать крутому бодрому слэшеру дополнительное измерение и превратить его в метафору подавленной гомосексуальности. В этом, собственно, вышеобозначенный изъян и состоит. Но на степень зверства он никак не влияет – она, эта степень, все равно наивысшая.
«Месть нерожденному» (2007)
К одинокой мадам на сносях приходит другая мадам с твердым намерением сделать первой кесарево ножницами. Та с потерями отбивается и баррикадируется в туалете. Тогда женщина с ножницами принимается убивать всех, кто под руку подвернется. И никаких тебе метафор, никакого пересмотра концепций. Чистая, без примесей и практически герметичная жанровая бойня.
«Граница» (2007)
На очередных выборах во Франции побеждает кандидат от правого крыла, что провоцирует массовые беспорядки. Несколько молодых ребят под шумок совершают ограбление и смываются в сторону Нидерландов. А по дороге останавливаются в мотеле у границы, где их радушно встречает семейство нацистов-каннибалов. С последствиями в лучших традициях «Техасской резни бензопилой» и тому подобных опусов. Только здесь еще очевидный политический месседж заложен: голосуй за левых, а то ведь нацистское зло не дремлет.
«Они» (2006)
Супружеская чета французов живет и работает в Румынии. А в Румынии, как мы знаем из фильмов румынской новой волны, ничего хорошего не водится. И вот на иммигрантов среди ночи нападают. Они. Кто они, эти Они, до самого финала непонятно, и оттого еще страшнее. А когда все-таки становится ясно, то прямо волосы дыбом. Стало быть, нормальный твист, годный. Не то что у некоторых. Ошарашивает, жути нагоняет и ничему при этом не противоречит.
«Мучение» (2004)
Да, есть «Мученицы», а есть «Мучение». Уже не вершина, положим, но потаенная жемчужина. Гастролирующий певец попадает в плен к хозяину гостиницы, который принимает его за свою жену. А неподалеку от гостиницы расположена деревня, и тамошние жители – тоже поголовно опасные психопаты. В общем, это как если бы «Мизери» Стивена Кинга отредактировал Франц Кафка, а Ларс фон Триер получившееся экранизировал. Сюрреалистический кошмар такой густоты, что ложка стоит.
«В моей коже» (2002)
Женщина приходит на какую-то вечеринку, отлучается подышать воздухом, спотыкается в темноте и распарывает обо что-то ногу. Ей накладывают швы, и все вроде ничего, но внезапно у нее возникает непреодолимая тяга к членовредительству. Которая постепенно принимает все более пугающие формы, вплоть до буквального самоедства. Причем демонстрируется последнее во всех подробностях. Боди-хоррор, напрочь лишенный кроненберговских фантастических трансформаций (ну, почти), но оттого не менее изобретательный. Досмотреть до конца, ни разу не отведя взгляд, невозможно.
Комментарии