«КиноРепортер» решил разобраться, что предшествовало этой волне популярности серийных убийц и как на это реагировал кинематограф.
Маньяки появились не вчера: они существовали задолго до того, как появилось это понятие в психоанализе, о них писали романы, снимали фильмы и изучали представители самых разных наук. Однако именно теперь они заняли вершины чартов во всех возможных сферах.
Так, история «Убийства в Красном амбаре», которая произошла в Великобритании в 1827 году, получила настолько мощный публичный отклик, что культурологи теперь рассматривают ее как толчок для «волны безумия», захлестнувшей общество в первой половине XIX века. Притом что тогда произошло лишь одно убийство – не серия! – оно обсуждалось так же широко, как и преступления Джека-потрошителя. Некто Уильям Кордер убил свою любовницу в маленьком городке Полстед и отправился покорять Лондон. Его отыскали, осудили и публично повесили в 1828 году. Но еще до казни стали появляться песни и пьесы о произошедшем в Красном амбаре, а место преступления превратилось в достопримечательность.
Тело Кордера после казни расчленили с исследовательскими целями, которые, однако, не объясняют, почему его кожу, выдубив, использовали как переплет для отчета об убийстве, а его ухо с кусочком скальпа какое-то время находилось на витрине магазина. Так или иначе, времена дикого популизма прошли, а вот интерес к тому, что происходит в черепной коробке у маньяка, остался.
Появление медиа повлияло на очень многие вещи, в том числе на восприятие обществом травмирующего опыта. Как только появились дополнительные инструменты, чтобы этот опыт проработать, люди с радостью ими воспользовались. И главный из них – кинематограф. C его помощью стало можно препарировать убийц, объясняя их мотивы и визуализируя действия. Экран – вот новая витрина.
Общество и прежде сталкивалось с душераздирающими историями, в центре которых оказывались Джек-потрошитель, чью личность так и не удалось установить, или Амелия Дайер, уморившая невероятное количество младенцев. И мир прорабатывал этот травмирующий опыт до появления кино посредством литературы. Когда в 1896 году люди впервые увидели «ожившее изображение» поезда, который ехал прямо на них, то, что кинематограф станет новым, во многом еще более совершенным инструментом для проработки болезненных тем, было лишь вопросом времени.
Первым в своем роде стал короткометражный фильм «Преступления Диого Альвеса» (1909). Эта 7-минутная лента рассказывает о серийном убийце, который орудовал в середине XIX века в Португалии. Альвес убил почти 70 человек за 4 года, но его все же выследили, осудили и казнили. Его законсервированная голова и поныне хранится в Лиссабонском университете как вещественное доказательство того, что он «получил по заслугам», и людям важно это видеть.
Спустя почти 20 лет появился уже полнометражный немой фильм «Жилец» (1927) Альфреда Хичкока, снятый по мотивам одноименного романа Мари Белок Лаундз (1913). На это произведение автора вдохновила история Джека-потрошителя, а точнее – рассказ художника Уолтера Сикерта, чье имя связывали с этими преступлениями.
Когда кино обрело звук, мир увидел новую историю о реальном маньяке. В 1931 году вышел фильм «М» Фрица Ланга, в основу сюжета которого легла реальная история Петера Кюртена, «Дюссельдорфского вампира».
Кинематограф развивался, взгляды на его возможности – тоже. И каждое десятилетие количество фильмов о серийных убийцах лишь множилось. В 1940-е по понятным причинам количество фильмов было невелико. Зато до экранов наконец добрался сказочный убийца Синяя Борода (1944) и персонаж из хичкоковской «Тени сомнения» (1943), вдохновленный реальным душителем Эрлом Нельсоном.
Даже Чарли Чаплин высказался: его «Месье Верду» (1947) — недооцененная попытка мастера деконструировать еще не сформировавшийся жанр, представив обаятельного преступника. Именно в этом фильме из уст убийцы звучит знаковая для середины XX века фраза: «Убийство нескольких человек делает вас преступником, убийство миллионов — героем». 1950-е тоже были весьма скудными на триллеры: вышли ремейк «М» (1951) и «Ночь охотника» (1955). Зато в одном только 1960-м появились культовые триллеры «Подглядывающий» и «Психо», которым до сих пор весьма сложно соответствовать.
К 1970-м мир повидал уже столько реальных серийных убийц, что на киносюжеты хватает до сих пор. Так, 1969-й потряс в равной мере «фабрику грез» и мир простых смертных. Актриса Шэрон Тейт, беременная жена Романа Полански, была зверски убита «Семьей» Чарльза Мэнсона. Газета Tuesday’s Child назвала убийцу «Человеком года», а журнал Rolling Stone поместил его на обложку как самого опасного человека из ныне живущих.
Не прошло и года, как вышел первый фильм, частично вдохновленный этой историей, — «Я пью твою кровь» (1970). За ним последовали свыше 30 игровых и документальных фильмов и сериалов, так или иначе вдохновленные Мэнсоном. Даже Квентин Тарантино не прошел мимо, создав на экране альтернативную версию событий, виной которым стал Чарльз и его «Семья».
В 1970-е появляются и мощные образы вымышленных маньяков: Кожаное лицо в «Техасской резне бензопилой» (1974), Майкл Майерс в «Хэллоуине» (1978), целое семейство мутантов-каннибалов в фильме «У холмов есть глаза» (1977). Следом за ними в 1980-е мы знакомимся с Джейсоном из «Пятницы, 13-е» (1980) и Фредди Крюгером из «Кошмара на улице Вязов» (1984).
А в новой трилогии Дэвида Гордона Грина «Хэллоуин» (2018–2022) Майерс предстает не просто жестоким психопатом – самим воплощением страха, который не знает границ: сколько бы людей ни собралось вместе, как бы они ни старались, какое бы оружие ни использовали – они бессильны перед этим чудовищем.
Профессор колледжа в Квинсе (США) и автор документальных книг о серийных убийцах Гарольд Шехтер называет повальный интерес к маньякам «чем-то вроде культурной истерии». Истории о серийных убийцах, по его мнению, являются подобием сказок для взрослых:
«Что-то в нашей психике заставляет рассказывать истории о монстрах, которые нас преследуют».
«1980-е – эпоха серийных убийц, людей-чудовищ… Это сейчас золотая жила!» – вторит ему персонаж сериала «Американской истории ужасов». Действительно, золотая жила по сей день. Но если в 1980-е маньяк был безусловным монстром, то 1990-е наделили его абсолютно человеческими чертами. В фильме «Семь» (1995) Дэвида Финчера убийца преследует свои жертвы за смертные грехи, и седьмой грех, зависть, оставляет себе. В фильме «Молчание ягнят» (1991) Ганнибал Лектер помогает главной героине – подумать только! – вести расследование.
Вариаций на тему психопатии становится бессчетное множество, и к 2000-м кинематограф уже переполнен разнообразными маниакальными сюжетами. По одну сторону стоят слэшеры и хорроры, а по другую – истории, позволяющие сопереживать преступникам. Взять хотя бы «Монстра» (2003) Пэтти Дженкинс. Эйлин Уорнос – настоящий монстр, ее казнили в 2002-м, а год спустя экран уже изучает ее боли и чаяния, прекрасно разыгранные Шарлиз Терон.
Спустя всего 3 года появляется убийца убийц Декстер Морган из сериала «Декстер», которому зритель готов всерьез сопереживать, потому что он на глазах обретает все больше человеческих черт. В 2021-м сериал продолжился после 8-летнего перерыва, потому что зрители были недовольны его финалом и требовали вернуть любимого антигероя на экран.
С 2010-х проекты о маньяках исчисляются сотнями: снимаются ремейки, некоторые франшизы продолжаются, появляется независимое и фестивальное кино, посвященное психопатам, и даже комедийные слэшеры, в которых убийство превращается в развеселое месиво. За один только 2021 год вышло более 30 проектов, посвященных серийным убийцам. И теперь персонаж из «Венома 2» (2021) заявляет: «Обыватели обожают маньяков». Но почему?
Олег Маловичко, сценарист популярных российских сериалов «Метод» (2015–2021) и «Хрустальный» (2021) о серийных убийцах, поделился своим взглядом на этот вопрос:
«Всякий человек обладает некоторым количеством парафилий. У кого-то они скрыты, одни их контролируют, а другие не могут. Это тот случай, когда тебе страшно и неприятно, но ты не можешь при этом оторваться, что-то трогает тебя в твоем подсознании».
Другой его комментарий помогает понять, что сюжеты про маньяков могут быть проработкой личной травмы и попыткой совладать с собственными внутренними страхами.
«В «Хрустальном» максимальное количество событий и ситуаций, свидетелем, а иногда и участником которых был я».
Еще одна причина – попытка объяснить, откуда берется позыв к убийству, ведь, как говорит консультирующий психолог «Метода» Алена Москвина, «маньяками не рождаются». И создатели сериала стремились «показать внутреннюю драму – как обычный человек превращается в жестокого убийцу, какая череда жизненных событий приводит его на этот путь». А вот зрительский интерес отчасти можно объяснить психоаналитическим понятием «влечение к смерти»: наличием в любом живом организме стремления к восстановлению первичного, «неживого» состояния.
Культуролог Кембриджского университета Шейн МакКорристин считает, что серийные убийцы дают людям возможность испытать «смерть на расстоянии, подобраться к краю пропасти максимально близко и не упасть». А профессор криминологии Скотт Бонн, издавший книгу «Почему мы любим серийных убийц», считает:
«Истории про маньяков – почти как катарсис худшего в нас, громоотвод для самых мрачных побуждений, как «пожиратели греха» в Средневековье, которые, забирая чужие грехи, в каком-то роде очищали общество».
В некотором роде ответ дает и недавний фильм «Охотник за разумом. Схватка» (2021), где Тед Банди (один из самых обаятельных и умных убийц в истории) представлен обычным человеком. Он боится смерти, признается в совершенных преступлениях, понимает, что спустился во тьму, и не рекомендует Биллу Хагмайеру, который добился от него чистосердечного, следовать за ним. Как и фильмы о маньяках, это лишь безопасный способ «спуститься во тьму» и вернуться обратно, никому не причинив вреда.
Комментарии