«Минус один»: Идеальный блокбастер о Годзилле выглядит так

1945 год. Вторая мировая война почти завершилась. Япония ее почти проиграла. Токио разрушен. Люди голодают. Никто не смотрит в завтрашний день с оптимизмом. Пилот-камикадзе Сикисима (Рюносукэ Камики), растеряв остатки мужества, улетает с боевого задания и приземляется на острове Одо. Там расположена база японских ВМС. И тут, в довесок ко всем бедам, на остров нападает огромная тварь из морской пучины. Годзилла. Сикисима вновь сплоховал: не нажал на гашетку. Хотя пулеметная очередь могла задержать чудовище. Но надо как-то жить дальше. Сикисима возвращается в Токио. И понимает, что рано или поздно атака Годзиллы должна повториться.

В далеком 1954-м, 70 лет назад, Годзилла явил себя миру как мрачная метафора ядерного конфликта и холодной войны. Его пробудили подводные испытания водородной бомбы, вследствие чего монстр озверел и обзавелся мощным лучом, вырывающимся из пасти. А также специфической текстурой кожи, что напоминала шрамы пострадавших от бомбежки Хиросимы. Постепенно, правда, метафоричность куда-то улетучилась. Годзилла как прародитель жанра кайдзю, поставщик хлеба и зрелищ, возвращался десятки раз – как правило, чтобы столкнуться с другим чудом-юдом. В названии большинства подобных лент японского производства встречается манящее словечко «против»: Годзилла против Хедоры, против Мегалона, против СпейсГодзиллы, против Мехагодзиллы…

В Голливуде титан и вовсе стал своим в доску. Фильм Роланда Эммериха 1998 года заслуженно отхватил две «Золотых малины», но полюбился ценителям жанра как громкое, безмозглое, веселое развлечение со взрывами, дождливым Манхэттеном и симпатягой Мэттью Бродериком. В 2022-м режиссер первого «Годзиллы» Исиро Хонда философски заявил, что «нынешние картины о Годзилле сконцентрированы чисто на разрушениях. Аудиторию меньше волнует история – их интересует, что еще способен выкинуть разъяренный гигант. Думаю, такова специфика нашего времени. Но авторам этих фильмов виднее, и я не буду их критиковать». Иными словами, Годзилла давно превратился в раскрученный бренд, который назойливо продается и активно покупается.

Впрочем, сборы последних шедевров не больно-то грандиозны: $470 млн у «Годзиллы против Конга» (2021) и $546,9 млн у «Новой империи». Нет, с одной стороны, неплохо, конечно. Особенно рядом с феерическими фиаско вроде «Флэша» и его $271,3 млн. С другой стороны, до заветного миллиардика пока далеко. «Остров черепа», успешнейший проект монстрверса, собрал почти вдвое меньше этой суммы – $561 млн. Параллельно Годзилла прописался на стримингах: авторы сериала «Монарх» попытались доказать, что не одними лишь монстрами монстрверс славен. И до отказа набили его драматичными (типа) ситуациями, сложными (типа) характерами и прочими элементами, с которыми Годзилла вообще-то не ассоциируется. Получилось любопытно местами, но не блестяще.

А вот японские энтузиасты во главе с режиссером и VFX-супервайзером Такаси Ямадзаки справились с аналогичной задачей на пять с плюсом. В борьбе за визуальный «Оскар» фильм «Годзилла: Минус один» с «копеечным» бюджетом $15 млн обставил таких грозных конкурентов, как «Миссия невыполнима: Смертельная расплата. Часть 1» ($291 млн), «Стражи Галактики. Часть 3» ($250 млн), «Наполеон» ($200 млн) и «Создатель» ($80 млн). В памяти всплывает сенсация 2014-го, когда фантастическая драма Алекса Гарленда «Из машины» (тоже за $15 млн) обошла «Безумного Макса», «Марсианина», «Выжившего» и «Пробуждение силы». Годзилловский «Оскар» стал первым на счету легендарного монстра и тем автоматически вписал «Минус один» в историю. Но знаете, что занятно? Что и «Оскар», и CGI здесь – не главное.

Это рвет устоявшийся шаблон зрительского восприятия лент о Годзилле, согласно которому нам, как отметил мудрый Исиро Хонда, лишь взрывов с дестроем подавай. «Минус один» без них не обошелся. «Бабахов» тут немало, и все – бесконечно зрелищные. Налет Годзиллы на остров Одо, его столкновения с кораблями, хаос в Токио и сокрушительная развязка – превосходный эпик, выглядящий в десять раз дороже реально вложенных средств. Сказать кому, что над эффектами трудилась крохотная команда из 35 человек, – не поверят. Но куда важнее, что Годзилла обрел былой символизм. Который оказался пугающе актуален. В новом ящере нет ничего дружелюбного (хотя Ямадзаки придумывал его образ, вдохновившись повадками котика): это первобытная, неприрученная, деструктивная сила, воплощенное зло, после набега на Токио оставившее за спиной 30 тыс. трупов и 20 тыс. уничтоженных зданий. Еще и является героям в ПТСР-кошмарах.

Годзилла напоминает, как хрупок мир, в котором мы живем, как непредсказуемо будущее, как зыбко международное равновесие в настоящем. Идеи не революционные, но злободневные, достойные осмысления и обсуждения. А если столь глобальные посылы вас все-таки не впечатляют, «Минус один» предлагает и более камерный уровень вовлеченности – через истории отдельных людей. Пытающихся жить после катастрофы национального и частного масштаба. Тот же Сикисима струсил, лишился чести, поэтому развитие его персонажа – эдакий путь самурая: из малодушного дезертира он превращается в идущего на смерть и приветствует ее как долгожданное искупление. А потом осознает, что и красивым самопожертвованием ничего не исправить.

Свежий «Годзилла» печален, хотя мог бы быть еще печальнее и беспросветнее. Сразу в нескольких ключевых эпизодах Ямадзаки решил не отнимать у нас надежду, за что драматургически его хочется пожурить, а по-человечески – понять и простить. «Минус один» вообще удивительно человечен, причем человечность его эмоциональна и надрывна, но при этом – трогательна и проста. Обычные японские мужички сколачивают народное ополчение, чтобы бросить вызов Годзилле, и восстанавливают истребитель, дабы Сикисима смог возглавить финальную миссию. В любви к небу и людям, в здоровой обеспокоенности судьбой мира сквозит что-то от Хаяо Миядзаки: если бы ему взбрело в седую голову поставить фильм о Годзилле, он сделал бы его примерно таким. Название «Мой сосед Годзилла» напрашивается само собой.

И совсем не парадоксально, что лента, завоевавшая «Оскара» за лучшие визуальные эффекты, запоминается не столько визуальными эффектами, сколько тем, что происходит в их отсутствие. Внутренними страстями юного камикадзе. Его странной связью с девушкой, вместе с которой он воспитывает ребенка-сироту. Спокойной и даже умиротворенной рутиной – когда ополченцы дружно разрабатывают план по ликвидации титана. План довольно наивный, обреченный на провал, но наивность – ничто по сравнению с обжигающим энтузиазмом и отчаянной верой в успех. Все эти составляющие – наивность, энтузиазм и вера в лучшее (плюс несомненное техническое мастерство) – в равных пропорциях распределяются по «Минусу» и во всеуслышание заявляют: Годзилла – это серьезно. Иначе зачем бы ему существовать еще и в элегантном ч/б?