Лиза Ищенко: «Хочу побыть лысой оторвой!»

Она играет девушек с непростыми судьбами, ведь ей самой тоже было непросто. Но 17-летняя Елизавета Ищенко нашла в себе силы использовать пережитые невзгоды во благо профессии. На съемках мы оказались приятно удивлены, насколько она открытый, добрый и искренний человек. А как актриса готова на любые физические преображения, эксперименты и постоянную работу над собой. Расступитесь, дорогу молодым!

Лиза, у тебя в послужном списке уже несколько проектов о трудной жизни подростков, включая «Сама дура» и «Алиса не может ждать». Как думаешь, тема молодежи актуальна в кино?

— Конечно, если историю про подростков развивать так, чтобы это было интересно смотреть. И идей может быть масса: ведь подросток – тоже человек, просто у которого все в голове быстро меняется, смешивается, запутывается, перестраивается. В кадре за этим очень интересно наблюдать.

К слову, о юношеских проблемах. Школьный буллинг – одна из них. К сожалению, он коснулся и тебя. Что ты вынесла для себя из этой истории?

— Я безумно благодарна опыту, полученному в белгородской школе. Я там проучилась восемь лет, и все это время меня каждый день гнобили – хотели сделать невидимкой из-за внешности и происхождения. Одноклассники, завучи, учителя настолько меня раздавили, что у меня не осталось того самого огонька в глазах. Только мама помогала справиться с извращенным интересом меня раздавить. Но благодаря абьюзивной коммуникации выработался стержень, я научилась общаться с такими людьми.

Веру в людей не потеряла?

— Был такой период, когда я подумала: «Неужели все такие?» Но сейчас уверена: есть хорошие люди, которые помогут, спасут, выручат. Ты можешь рассказать им все страхи своей жизни, и они тебя поймут. Такие люди есть, и я их нашла. А до этого не доверяла никому. Была очень замкнутой в себе.

Как же ты попала в кино?

— Все мои родственники и друзья говорили, что я буду актрисой, потому что была очень громким, ярким, артистичным ребенком и любила внимание. А началось все со встречи рыжиков в Москве. И после все закрутилось, завертелось… (Смеется.) Мы с мамой приняли решение, что готовы ездить на кастинги из Белгорода, хоть и далеко, но игра стоила свеч. Вскоре появился агент. Ездили часто и много, но однажды денег на поездки не осталось. Поэтому мама заложила свои последние золотые сережки, и на эти деньги мы поехали в столицу, не зная, что нас потом ждет, мягко говоря, кризис. И ровно в этот момент меня утвердили в сериал Константина Богомолова «Хороший человек».

Жизнь после этого поменялась?

— Кардинально! Я же совсем не знала, что такое съемочная площадка. Все эти «астеры», «светики», «звукачи» бегают туда-сюда, что это за сумбур везде? (Смеется.) Сейчас я набралась опыта и наслаждаюсь моментами, когда вижу, как люди по-настоящему любят свою работу. Уверена, что из этого и рождается хорошее, интересное кино.

Твою маму можно назвать лучшей подругой, которая прошла с тобой огонь, воду и медные трубы?

— Мне кажется, мама для меня – больше чем подруга. У нее большой жизненный опыт, и она очень добрый и отзывчивый человек. Мама может мне дать много советов, которые реально помогут в будущем или во время сложных периодов и ситуаций. Мама с детства начала со мной общаться как со своим другом, и все это сложилось в прекрасные отношения. Мы любим друг друга. Спасибо за то, что она такая, и за то, что вырастила такую прекрасную меня. (Смеется.)

А в театре хочешь себя попробовать?

— Очень! Совершенно не знаю, как он перевернет мой мир, но мне интересно попробовать. Я мало знаю про мир театра и эту магию с партнерами и зрителем, но наслышана от знакомых.

Чем еще любишь заниматься?

— Ой, чем я только не люблю заниматься! (Смеется.) Я окончила художественную школу. Если у меня есть время – рисую, но так как времени пока нет, а порисовать очень хочется, то делаю это ночью. Не высыпаюсь, зато довольна. Для меня это медитация. Еще я пою, играю на укулеле, научилась летать в аэротрубе. Это такой адреналин! И еще хотела бы научиться играть на фортепиано.

Нередко карьера юных актеров ограничивается одной громкой ролью, а после они либо пребывают в вечной творческой стагнации, либо вовсе пропадают с экранов. Ты не боишься подобного?

— Может быть, я сейчас очень самоуверенно скажу или это подростковый максимализм, но – нет, потому что у меня столько масок и столько личностей внутри, которые жаждут показаться. (Смеется.) У меня скоро будет сложная роль, но уже есть наброски того, как сделать это по-новому, чтобы было интересно. И чтобы хотелось удивить саму себя и, конечно, зрителя.

На какие физические преображения ты готова пойти ради роли?

— На самом деле я готова на все, потому что люблю то, чем занимаюсь. Это моя особенная стихия, в которую я так окунулась.

Даже со своими роскошными рыжими волосами готова расстаться?

— Да, а что? Я всю жизнь как Рапунцель. Мне уже надоело ею быть. Хочу побыть лысой оторвой!

По твоим словам, резкая и дерзкая Алиса из сериала «Алиса не может ждать» помогла тебе вылечиться и раскрыть себя. Для тебя такие персонажи вроде терапии?

— В какой-то момент да. Алиса – это был вызов: смогу или не смогу сделать некоторые сцены. И во время съемок мне очень помогла Наташа Мещанинова (режиссер и сценарист сериала, – КР). Эта роль и разговоры на площадке и не только дали мне понять, что я не та, какой меня сделала школа. Увидев себя со стороны, я понимала, насколько меня забили и что надо от этого уходить срочно. Собственно, Наташа мне в этом и помогла.

Ты очень сблизилась со своей киномамой Анной Михалковой. Дружба продолжилась после съемок?

— Да, я ее очень люблю! Мы как-то особо чувствуем друг друга. Если она рядом, то меня окутывает сказочное спокойствие. Аня космическая, неповторимая и завораживающая. Спасибо, что она появилась в моей жизни!

Ты также снималась с Юрием Стояновым в сериале «Мамонты» про киберпреступность. Как тебе работалось с маэстро?

— Мы пели песни его юношеских лет. Я знаю все эти песни наизусть, и здесь мы слились. Нам было весело, мы смеялись, обнимались, и все смены проходили очень тепло. Он может дать совет, что-то подсказать, где-то похвалить, даже порой импровизировали. Мне понравился наш тандем. Стоянов – великий, у него есть точное видение того, что хочет режиссер и что он сам может добавить в сцену. За этим важно наблюдать и учиться.

Твой младший брат Ростислав недавно пошел в школу. Ты уже познакомила его со своим творчеством?

— Я брату объясняла, чем занимаюсь, и ему было очень интересно. Показывала некоторые сцены, где я в кадре. Он удивлялся, увидев меня на экране, и после еще много раз просил включать серии с моим участием. Любит смотреть «Сама дура».

Есть ли в вашей семье домашние животные?

— Да, мы подарили брату джунгарика на день рождения. И это чудо такое смешное, пушистое и маленькое. Если взять его в руки, он выпрыгивает из них, и так высоко прыгает и так быстро бегает, что его надо держать крепко и одновременно аккуратно, чтобы не придавить.

Что ты сама любишь смотреть?

Я люблю сложные, запутанные, «лабиринтные» фильмы, когда надо ставить на паузу и вдумываться, распутывать нить произошедшего. Мне нравится разгадывать персонажей, нравится, когда я верю, что это реально. Когда ты смотришь на экран и думаешь, что это скрытая камера. Я сама стремлюсь к тому, чтобы зритель не чувствовал, что снимается кино. Как будто он смотрит интереснейшую документалку. Бывает, когда я изучаю фильм, чтобы наполниться для сложной роли. Ищу похожие моменты, записываю на видео и потом просматриваю, погружаясь все сильнее в героя.

А свои работы смотришь?

— Разумеется. И у меня нет страха, что не понравится. Ведь благодаря этому я расту и в следующих проектах буду делать уже совершенно по-другому. Это работа над ошибками. Когда смотришь уже готовый материал, то понимаешь, где можно было сделать игру тоньше или глубже. Или взгляд страшнее, более погруженный. Все это делает тебя как актера взрослее, осознаннее и опытнее. Лично я считаю, что надо смотреть свои проекты обязательно.