25 лет назад мир увидел скандальную экранизацию не менее скандального романа Брета Истона Эллиса. Постмодернистский бестселлер «Американский психопат», заклеванный феминистками и моралистками за объективизацию женщин и прочий беспредел, как ни парадоксально, был успешно адаптирован не кем иным, как женщиной. Постановщица Мэри Хэррон огранила литературный алмаз и превратила его в бриллиант, за четверть века нисколько не растерявший зрелищности и актуальности. Разбираемся, как двуличный маньяк в исполнении Кристиана Бэйла стал не только одним из самых часто упоминаемых киногероев современности, но и – неожиданно! – ролевой моделью для завсегдатаев интернета.
Сатира Эллиса заполонила полки книжных магазинов в 1991 году и тогда же вызвала невиданный общественный резонанс. Одни восхищались смелостью писателя, решившего хорошенько так прожарить целое поколение яппи – «продавцов» успешного успеха, в 1980-х занявших посты топ-менеджеров. Другие же ратовали за то, чтобы поскорее с глаз долой и из книжных вон «Психопата» убрать – настолько омерзительными и оскорбительными казались изощренные описания насилия на его страницах. А роль женщин в романе, мол, и вовсе была сведена к бессубъектному пушечному мясу для утех главгада.
Тем не менее, учитывая громкость эха оригинала и его нескончаемую популярность, киноадаптация этого хоррора была лишь вопросом времени. Права на экранизацию были выкуплены еще в 1992-м, но долгих 7 лет проект перебрасывали из одних рук в другие, прямо как в детской игре в картошку. Режиссерское кресло успели примерить Дэвид Кроненберг, не на шутку замышлявший добавить в ленту музыкальные номера, и Оливер Стоун. А главную роль прочили Брэду Питту, Юэну МакГрегору и Леонардо ДиКаприо, на тот момент только сошедшему с феноменально успешного «Титаника».
Решение дать карт-бланш на адаптацию Мэри Хэррон, прежде засветившейся в Каннах со своей дебютной драмой «Я стреляла в Энди Уорхола», было если не вынужденной мерой, – более опытные претенденты по разным причинам выпадали из проекта – то, по крайней мере, очень смелым экспериментом. Мягко говоря, смелым было и соглашение насчет Кристиана Бэйла для роли заглавного психа – актер не обещал принести фильму внушительную кассу, ведь на момент конца 1990-х его было не видно на передовой индустрии. Но Хэррон поставила продюсерам ультиматум: либо они идут дальше вместе, либо она покидает команду и оставляет их ни с чем. Все остальное – история, как говорится.
В центре сюжета «Американского психопата» – 27-летний инвестиционный банкир Патрик Бейтман, который живет в идеальной квартире и работает в идеальном офисе. Непонятно только, в чем его работа заключается, ведь все свои дни он тратит на бестолковые разговоры с напыщенными коллегами и с образцово-показательной невестой Эвелин (Риз Уизерспун). А ночи – на проспиртованные посиделки с проститутками, которые заканчиваются отнюдь не мирными расходами в полночь. А все чаще и чаще кровавой резней, куда горе-работяга сливает все накопившееся в нем раздражение.
Среди жертв Патрика оказываются, однако, не только падшие женщины или случайные бродяги. Однажды его неумолимо выбивает из колеи минутное превосходство Пола Аллена (Джаред Лето), одного из одетых с иголочки коллег героя, чья визитка якобы оказывается изящнее остальных. Бейтман в ярости кромсает нахального конкурента топором, после трупа оставляя следы. Следы крови и неопровержимых улик, которые ведут к нему самому. Так и оказывается убийца на прицеле правосудия – хитрый детектив Кимбалл (Уиллем Дефо) начинает то и дело провоцировать его на всякого рода откровения.
Сценарий для картины Хэррон написала в соавторстве с актрисой Гвиневер Тернер, и незамыленный женский взгляд однозначно пришелся «мужской» картине к лицу. Отдельно примечательно сие действие тем, что некоторые знаковые моменты здесь подзвучены закадровым голосом протагониста. Включая демонстрацию растасканной на многочисленные мемы утренней рутины Патрика, напоминающей приторную рекламу из телемагазина, а также культовую финальную секвенцию, в которой герой теряет последнюю каплю самообладания. Самому Эллису, между прочим, идея с закадром не особо приглянулась, но проверку временем эта нарративная изюминка прошла вполне успешно.
Так, повествование ленты ведется от лица самого маньяка, что остроумен, самодостаточен и уверен в себе. Возможно, даже слишком уверен, но не без веских на то оснований. Тело мечты он себе заработал, равно как и уважение коллег и благосклонность невесты, высокая должность в компании – спасибо папочке – железно за ним закреплена, о чем еще может мечтать мужчина в его годы? Только на деле Бейтману претит весь этот успех, потому на публике, по его же словам, он склонен надевать маску принятия всего «нормального», пока в душе его бушует отвращение к собственной идеальной реальности.
Хэррон исключает из повествования традиционную для жанра предысторию убийцы и ставит зрителя перед фактом – он настроен враждебно по умолчанию и жаждет разрядки прямо здесь и сейчас. Бэйл же – со слов постановщицы, прочувствовавший своего персонажа ровно так же, как видела его она сама, – называл Патрика «инопланетянином, который высадился посреди бессовестного торжества капитализма в Нью-Йорке 1980-х». Никаких тебе штампов про назойливых родственников, буллинг или превратности первой любви. Мгновенное погружение в омут злобы и кровожадности.
При этом название вовсе не обманывает зрителя – все признаки психопатии у Бейтмана обнаруживаются даже не особо вооруженным взглядом. Налицо эго, раздутое до размеров небоскреба, отсутствие эмпатии – как к незнакомцам, так и к приближенным, – и, конечно, патологическое стремление врать без разбора. К тому же очевидно, что «пациент» страдает от нынче модного обсессивно-компульсивного расстройства. Но здоровое и мирское вовсе не чуждо Патрику – помимо крови и плоти отдушину он находит в музыке и ее анализе, поразительно тонком для его жестокой натуры.
Убийственный холод и животная ярость, сквозящие от Патрика, и заставляют двигаться хоррор-локомотив картины вперед. Невиданная решительность, что отражается в зеркалах его безумных глаз и в предельно отточенных действиях, завораживает и то и дело заставляет попереживать за успех кошмарного предприятия, возделанного им. Благо почти припадочная импульсивность Бейтмана и намеренное смещение акцентов не позволяют влюбиться в психопата и полностью романтизировать ужасы вокруг него, что нередко случается с восприимчивыми любителями кинозарисовок о маньяках.
Хэррон намеренно оставляет за кадром большую часть резни – одному Бейтману остается известно, скольких невинных он отправил на тот свет и как конкретно с ними расправлялся. «Я не хотела, чтобы убийства были увлекательными или волнующими в традиционном смысле», – отмечала постановщица. И, признаться, расправы в «Психопате» действительно увлекают по-другому – до мурашек интересно, во-первых, как далеко в конечном счете сможет зайти преступивший закон безумец, и, во-вторых, что на этом пути приключится с его рассудком, пораженным безграничной ненавистью.
И при всем этом саспенсе ленте вовсе не чуждо высмеивание традиционных жанровых тропов – экзекуции, оставленные в кадре, поданы под юмористическим соусом. Исключительную смешинку вызывает небезызвестная сцена с пилой, которая падает в лестничный пролет и по всем законам жанра врезается в убегающую жертву. Словно вишенкой на торте Хэррон украшает свой хоррор оммажами к классике разной степени очевидности. Будь то прямой поклон «Техасской резне бензопилой», которую одухотворенный на убийства герой смотрит во время тренировки. Или – внезапно! – обращение к стилю Достоевского.
«Преступление и наказание» – наверное, мой самый любимый роман. Признаюсь, что я использовала кое-что из этого романа для «Американского психопата». Мне всегда нравилась игра в кошки-мышки, которую Порфирий Петрович ведет с Раскольниковым: описывая то, как тот мог совершать убийства, он смеялся и говорил: «Но так совершенно точно не могло случиться!» Я украла эту идею для одной из сцен с Бейтманом и детективом», – отмечала Хэррон.
Помимо подшучивания над ужасами, «Психопат», следуя за первоисточником, мастерски высмеивает и американское общество того времени. А конкретно тогдашний расцвет капиталистических отношений и порожденных ими социального расслоения и культуры потребления. Что, безусловно, остается актуально и сейчас, в эпоху суждения о людях по пестрящим брендами соцсетям и молниеносно сменяющих друг друга модных «коров». Тем не менее задумывался фильм именно как сатира на яппи и культивируемую ими токсичную культуру успеха и псевдонормальности, правившую бал в 1980-х.
На смех поколение молодых дельцов поднимается во многом из-за того, что при всем желании соответствовать выдуманным самими собой же стандартам – Патрик прямо говорит невесте, что кровь из носа хочет в них вписываться – яппи изо всех сил стремятся выпрыгнуть из штанов, чтобы выделиться из толпы коллег. Постричься элегантнее остальных, отпечатать визитки с более тонким тиснением, попасть в ресторан, где все столики забронированы на год вперед, и попробовать то самое блюдо, которое в респектабельной газете обозначили дурацким эпитетом «игривый». И как же иронично, что все зря!
Ведь как бы Патрик и его дружки ни старались, они всегда будут похожи друг на друга как капли воды. Именно поэтому актеры второго плана будто сливаются в одного человека, которого клонировали, а копии одели в костюмы, еле уловимо отличающиеся друг от друга полутонами. Сами же герои путают имена друг друга – их индивидуальности претерпевают кризисы похлеще экономического, что нисколько не удивительно при таких сомнительных ценностях. А добивают всю комичность и безысходность ситуации слова одной из ключевой песен фильма – «круто быть нормальным» («it’s hip to be square»).
При всем сатирическом и устрашающем великолепии адаптация умудряется передавать и многогранность, и своего рода мистичность романа Эллиса. Умело балансируя между хоррором и черной комедией, Хэррон не ограничивается лишь этими двумя жанрами – во все полотно ленты вплетены поблескивающие на свету нити триллера. Загадочность и давящее напряжение начинают разгоняются прямо-таки с кадров, встречающих нас на титрах – красные капли, обрамляющие имена создателей фильма, в итоге оказываются не кровью, а лишь соусом из ягод, идущим к модному стейку.
Обмануть жаждущую ответов публику здесь пытаются частенько, в половине случаев и вовсе не давая раскаленной донельзя загадке никакого разрешения. Например, мы так и не выясняем, знал ли детектив Кимбалл о вине Бейтмана наверняка. Чего Хэррон добилась прехитрой режиссерской уловкой – сцена ужина этих двоих переснималась 3 раза, и в каждом из дублей Дефо играл с разной на то установкой. Сначала так, будто детектив знает, кто убил Пола Аллена, потом лишь с подозрением, направленным в сторону героя Бэйла, а в конце и вовсе без всяких мыслей о том, что Патрик причастен к делу. А на постпродакшене эти дубли смонтировали в один – вот и догадайся, что в голове у Кимбалла!
Тем не менее самая лихая головоломка ленты тихонько поджидает публику в финале, когда Бейтман, сознавшись во всех своих кровавых делишках, не получает от этого ни облегчения, ни толики осуждения со стороны. Будто он все это придумал, а в реальности и мухи не обидел. Потому зритель на пару с главгадом оказываются в ловушке – правда ускользает от них так же стремительно, как столик в Dorsia. И каноничного завершения злодейской арки гад не находит, перед ним расстилается лишь выжженное поле из преступлений без наказания, застывшее где-то между реальностью и больной фантазией.
Вне всякого сомнения, «Американский психопат» породил столько мемов, сколько никакой другой фильм или сериал не подарил интернет-публике за всю последнюю пятилетку (оставим родное «Слово пацана» за скобками). Та самая утренняя рутина Патрика, невообразимо серьезная проходка по офису с не самой серьезной музыкой в наушниках, смехотворное обсуждение визиток, надменные высказывания красавчика о том, что «ты всегда можешь быть более подтянутым и выглядеть лучше» – все это увековечено в мем-архивах и при необходимости поднимается к актуальным инфоповодам.
В этой связи самым занятным является следующий факт: именно вокруг вымышленной фигуры Бейтмана выросла абсолютно реальная sigma-male-культура. Что простыми словами означает возвышение посреди серой и удобной для общества толпы тех, кто не гонится за чужим одобрением. Для ироничных – или не слишком – адептов лайфстайла сигм Патрик видится образцовым одиноким волком, который не только на всех плевать хотел, так еще и перестал считать себя тварью дрожащей и пошел вершить чужие судьбы. Что, конечно, перебор, но как гипертрофированный символ неповиновения сгодиться может.
От своеобразного выражения лица местного психопата пошел и так называемый сигма-фейс. Когда Патрик хмурит брови и надувает губы, жди беды – так он выражает максимальное презрение к словам и мнению собеседника. Но в сети этот жест разошелся настолько широко, что используется он уже абсолютно по любому поводу, потеряв конкретную начальную коннотацию. Круто пошутил? Сделай сигму. Кто-то сделал что-то ну очень кринжовое, ой, простите, стыдное? Снова настало время того самого фейса. Уж очень брутально Бэйл это делает в кадре, так и хочется на него быть похожим. Главное, чтобы следование примеру его героя по возможности оставалось в рамках моральных и юридических законов.
Сдается, что главная прелесть «Психопата» – его вечная дискуссионность. Не в том плане, что он сомнительно состаривается и начинает вызывать вопросы посерьезнее. Нет, напротив, чем больше противоречий всплывает в нашем совсем не однородном обществе, тем злободневнее воспринимается сатира, скроенная умелыми руками Хэррон по заветам Эллиса. Что весьма иронично – роман-то еще тогда можно было назвать историческим, ведь обращен он был в уже прошедшее десятилетие. Ну как тут не вспомнить пресловутый тезис о цикличности истории, если он проявляет себя без всякого стеснения?
Недалеко ушло и радикальное феминистское движение, до сих продолжающее вставлять свои критические палки в колеса как фильма, так и первоисточника. Тут же ненароком вспоминается и то, что Глория Стайнем, активистка и ярая защитница всякого рода меньшинств, в свое время обличавшая негодяя Эллиса в сексизме и прочих непростительных грехах, в год выхода картины вышла замуж за отца Кристиана Дэвида Бэйла. И, соответственно, стала мачехой актера, который прославился как раз благодаря участию в экранизации ненавидимой ей нетолерантной книженции. Ирония судьбы, не иначе!
Да, хоть цирк 1980-х, казалось бы, уехал, его клоуны очевидно все еще остаются с нами. Зовутся правда уже не яппи, да и на смену Стайнем пришли другие борцы с ветряными мельницами, но смысл остается, увы, все тот же. Или, точнее, полное отсутствие смысла. Потому чрезвычайно любопытно узнать, каким выйдет предстоящий ремейк уже классического хоррора Хэррон в оптике европейского мэтра Луки Гуаданьино, который больше в любовных драмах специализируется. Благо ожидание новой версии можно скоротать в приятной компании старого друга Патрика за столиком в том самом ресторане.
Недавно два уважаемых артиста отметили юбилеи: Чарли Ханнэму стукнуло 45, Рону Перлману – 75. Что объединяет этих колоритных мужчин? Одни…
Инфантильный воришка Эдди (Билл Скарсгард) болтается по Лос-Анджелесу, перебиваясь инспекцией чужих кошельков и машин на наличие мелочовки, на которую можно…
По сравнению с пугающей бесконечностью космоса океан кажется более привычной средой. Но и в его глубинах, если верить легендам, обитает…
Когда по книге снимают кино, это называется экранизация. Бывает же, что, наоборот, тот или иной кинематографический опус конвертируют в опус…
Космос, манящая даль… Человечество десятилетиями пытается освоить хотя бы скромный его уголок, доступный нам благодаря текущему состоянию науки, пока киноделы…
Пожилая богатая дама завещает все свое немалое имущество двум взрослым дочерям, отягощенным проблемами на личном фронте, и юному внуку, вечно…