Адам Драйвер: «У актерской профессии и военной службы много общего»

Карьера Адама Драйвера, которому сегодня исполняется ровно 40 лет, не была вертикальным взлетом. Он нередко снимался у выдающихся режиссеров, но до относительно недавнего времени это были лишь роли второго плана. Да и актером он стал не сразу: до прихода в кино Адам служил в морской пехоте.

Вы успели сняться у Стивена Спилберга, Ридли Скотта, Мартина Скорсезе, Клинта Иствуда, Стивена Содерберга, Джима Джармуша, братьев Коэн, Спайка Ли, Терри Гиллиама – крутой список!

– Абсолютно! У меня в голове есть список режиссеров, у которых я хотел бы сняться, и он, поверьте, достаточно длинный. Мне очень повезло, что у меня есть возможность сниматься у лучших. Несмотря на то что я испытываю генетическую потребность работать постоянно, стараюсь составлять свой график так, чтобы мне ничто не помешало, если вдруг выпадет шанс поработать с одним из них. Это единственный план, которого я придерживаюсь. 

А сами не задумывались о режиссуре?

– Нет, меня это никогда не интересовало. Не думаю, что смог бы стать режиссером, – я вижу мир иначе, чем они.

Что вам ближе – драма или комедия?

– Я же невероятно смешной! (Смеется.) Но у меня еще не было по-настоящему комедийных ролей в карьере. Если бы я мог выбрать только один жанр, я бы остановился на комедии. Многие мои роли основаны на историях реальных людей, и в них есть юмор, который был присущ этим героям в жизни.

А как относитесь к импровизации и часто ли ее используете?

– Играя в театре, я понял, что слова пьесы написаны так, как они должны звучать со сцены, но намерение, которое скрывается за ними, открыто для интерпретации. Например, Ноа Баумбак (главный режиссер в карьере Драйвера: у них уже пять совместных картин, – КР) дает актерам возможность делать все, что они чувствуют правильным, но в рамках очень четкой структуры. А у Леоса Каракса в «Аннетт», напротив, реплики были более гибкими, зато хореография движения в кадре была очень строгой.

Кстати, в «Аннетт» вы прекрасно поете, занимались музыкой?

– Я играю на фортепиано, но, конечно, я не Ван Клиберн! (Смеется.) Выступать бы я не стал.

Вы должны были петь и на прослушивании в школу актерского мастерства Джуллиард…

– Я дважды пытался туда поступить: первый раз сразу после школы. Я всегда хотел учиться именно там и знал, что для них важнее не школьные оценки, а результат прослушивания. Не помню, с чем именно тогда пришел, но в первый раз я провалился.

Обычно в таких случаях год перебиваются официантом, чтобы попробовать поступить снова.

– Я принял несколько иное решение: вступил в калифорнийский корпус морской пехоты. В тот момент мне казалось, что я просто не могу поступить иначе, потому что случилось 11 сентября 2001 года. Я ничего особо не терял: хоть мне и доводилось играть в школьном театре, профессиональным актером я еще не был.

Во время службы вам довелось оказаться в зоне военных действий?

– Нет, но лишь потому, что незадолго до отправки нашей части в бой я попал в ДТП и получил серьезные травмы, упав с горного велосипеда. В итоге все мои друзья уехали, а мне пришлось вернуться домой в Бруклин.

И снова решили поступать в Джуллиард?

– Да, я вернулся туда уже после службы в армии. Тогда читал вступительный монолог из «Ричарда III», а для музыкального номера я выбрал Happy Birthday. (Смеется.) Но я чувствовал себя подготовленным и был совершенно серьезен. И этот день в итоге привел меня в Нью-Йорк и подарил мне любимую профессию, о которой на тот момент я совершенно ничего не знал. К тому же я впервые окунулся в мир искусства, от которого был очень далек.

Военная служба как-то помогла вам в вашей актерской карьере? 

– Я всегда хотел стать актером, и морская пехота оказалась для меня самым лучшим актерским тренингом. (Смеется.) На военной службе вы изолированы с группой других ребят, находящихся под неимоверным давлением. Там я научился командной работе, которая невероятно важна на съемочной площадке, я понял, что моя победа – не только моя личная заслуга, это результат всей команды. Мне кажется, у актерской профессии и военной службы есть много общего. Актеры – это некий легион внутри киноиндустрии, перед которым стоит задача, значительно больше каждого из них по отдельности. И успех весьма относителен, конечно, ставки не так высоки, но опять же ключом к победе становится совместная работа и умение поддержать друг друга.

За что еще вы любите актерство?

– Ни одна другая профессия в мире не даст вам возможности взглянуть на мир глазами человека, с которым в обычной жизни у меня нет ничего общего, провести три месяца, размышляя о жизни с точки зрения другого человека.  

А о себе, снимаясь в кино, вы узнали что-то новое?

– Честно говоря, не уверен, что я вообще настолько глубоко размышляю о себе. Надо подумать… (Смеется.) Сниматься в кино для меня – каждый раз невероятная возможность подарить кому-то целый мир. Представьте, кто-то вкладывает миллионы, некие актеры вдали от близких снимаются в какой-то дыре или не обязательно в дыре, но в изоляции от общества. В итоге получается фильм, который останется в вечности, и это того стоит!

Вы пересматриваете свои фильмы, думаете о том, что могли бы сыграть свою роль иначе?

– Как только заканчиваются съемки, я стараюсь вымыть роль из своего тела и сознания как можно быстрее, чтобы больше не отвлекаться на мысли о ней. Мне это непросто дается, и именно поэтому я не смотрю фильмы со своим участием. Ведь у меня есть склонность размышлять о том, что можно было бы сделать еще лучше, или сожалеть о том, что в итоге получилось. Это может повлиять на мои будущие роли, так что я совершенно не заинтересован в подобных сожалениях.

Значит, вы еще не осознали, что состоялись как актер?

– Такого момента в моей жизни еще не было, и не думаю, что он когда-либо настанет.