Виртуальные кинозвезды: Фантастика или реальная угроза?

Вслед за сценаристами объявили забастовку голливудские актеры. Чего они требуют? Все того же: больше денег и чтобы их компьютерными симуляциями не заменяли. И если с пунктом про деньги более-менее все понятно, то с пунктом номер два стоит разобраться поподробнее, потому что опасения членов актерской гильдии отнюдь не беспочвенны. По крайней мере, работы в соответствующем направлении открыто ведутся достаточно давно.

Еще в 1987 году, например, канадские ученые Надя Магненат Талманн и Дэниел Талманн представили короткометражный фильм «Рандеву в Монреале», в котором фигурировали трехмерные копии Хамфри Богарта и Мэрилин Монро. По сюжету, они встречаются в кафе, выпивают и мило беседуют, прямо как живые. То есть по нынешним временам это выглядит, конечно, жутковато. Но тогда, без малого сорок лет назад, поражало воображение. Так звезды славного прошлого, сами того не подозревая, стали своего рода пионерами в области CGI-некромантии.

Далее за дело взялись Джеймс Кэмерон и орденоносная контора Industrial Light & Magic Джорджа Лукаса, организовав на пару два больших прорыва. Сначала была «Бездна» (1989), где красовалась объемная физиономия из морской воды. Затем – «Терминатор 2» с компьютерным дубликатом головы Роберта Патрика. В 1993 году уже не Кэмерон и не Лукас, а создатели фильма «Ворон» совершили еще один, контрольный, прорыв, чудесным образом воскресив на экране трагически погибшего во время съемок Брэндона Ли. И тем самым приоткрыли врата между мирами живых и мертвых, а заодно изрядно размыли грань между реальностью и виртуальностью.

Затем, в нулевых, возникла мода на анимационное кино, визуально как бы имитирующее игровое. То есть такое, где все нарисованное, но выглядит при этом весьма реалистично. Запустила моду японская видеоигровая студия Square, выпустив в 2001 году фильм по мотивам своей культовой франшизы Final Fantasy под названием «Последняя фантазия: Духи внутри». Затем тренд подхватил Роберт Земекис и за несколько лет выдал три мультика, выполненных в схожем ключе, с участием компьютерных аватаров голливудских звезд: «Полярный экспресс» (2004) с виртуальным Томом Хэнксом сразу в нескольких ролях, «Беовульф» (2007) с виртуальными Анджелиной Джоли и Энтони Хопкинсом и «Рождественская история» (2009) с виртуальным Джимом Керри.

Спустя еще несколько лет эпидемия ностальгии, охватившая массовую культуру, привела к тому, что не только покойных артистов стало возможно с того света возвращать, но и радикально омолаживать слишком постаревших. Ну а стремительное развитие нейросетей теперь позволяет вытворять вообще все что угодно. От рекламы оператора сотовой связи с Брюсом Уиллисом до веб-сериала о приключениях Джейсона Стэйтема, Киану Ривза, Марго Робби и Роберта Паттинсона в русской деревне.

Вот оттого-то и волнуется заокеанская актерская братия. Боится, что скоро всякая надобность в киноартистах исчезнет. И, с одной стороны, правильно боится. А с другой стороны, все-таки зря.

Правильно – потому что всем бы, пожалуй, стало легче дышать, если бы этих паразитов из процесса производства контента исключили. Только представьте: никто не выпендривается, не запрашивает баснословно завышенные гонорары, не вляпывается в грязные скандалы, чреватые репутационными потерями, и не мельтешит назойливо в информационном поле по какому-нибудь высосанному из пальца поводу. Тишь да благодать. Сразу бы золотой век кругом наступил. Но так не будет, скорее всего, никогда. Поскольку попытки замещения живых актеров синтетическим суррогатом на практике ни к каким значительным сдвигам не приводят.

Те же японцы из Square для «Последней фантазии» придумали девушку по имени Аки Росс. Она была главной героиней, и ее всерьез планировалось задействовать в последующих подобного рода проектах. Но «Последняя фантазия» не просто не окупилась в прокате, а обернулась для компании финансовым крахом. Точно так же не оправдали себя новаторские анимационные картины Земекиса: ни «Полярный экспресс», ни «Беовульф», ни «Рождественская история» в итоге не отбили своих немалых бюджетов.

Или вот: есть такая певица, модель и интернет-инфлюэнсер по имени Микела Соуса. С 2016 года она ведет аккаунты в соцсетях, с тех пор успела записать несколько синглов, поучаствовать в ряде рекламных кампаний известных брендов, раздать интервью разным престижным изданиям, подружиться с Милли Бобби Браун и заключить контракт с ведущим голливудским агентством по продвижению талантов CAA. При том что на самом деле никакой Микелы Соуса не существует – она всего лишь продукт калифорнийского стартапа Brud. Некоторое время Микела была сравнительно популярна и какой-то доход своим папам карлам приносила, надо полагать. Но популярность ее неуклонно падала, и кто сейчас про эту Микелу вообще помнит?

В Южной Корее внедрением продвинутых технологий в шоу-бизнес занимаются давно и плотно: там уже и k-pop-коллективы виртуальные есть, и отдельные айдолы в ассортименте, и в дорамах вовсю снимаются виртуальные актеры. Притом как-то не слышно, чтобы тамошние артисты из плоти и крови засильем роботов в индустрии возмущались, за свое будущее тряслись и забастовки устраивали. Вполне себе мирно уживаются, особой конкуренции вроде не испытывают. Оно и понятно: спецэффекты ведь людям не конкуренты.

Как бы ни был похож виртуальный актер на настоящего человека, он, по сути, ничем не отличается от какого-нибудь говорящего енота из «Стражей Галактики», поскольку воспринимается нами исключительно на поверхностном уровне – как вымышленный персонаж. Мы, разумеется, можем ему сопереживать – но именно как персонажу. Тогда как в Звездном Лорде – продолжая аналогию – мы видим не только озорного космического искателя приключений, но и симпатичного парня Криса Пратта. А, допустим, Райан Рейнольдс и вовсе неотделим в общественном сознании от образа Дэдпула – даром что сыграл его в двух с половиной фильмах.

В конце концов, так уж мы с вами устроены: контент нами лучше усваивается в контексте сопутствующих нарративов. Тем объясняется, в частности, феномен «Барбенгеймера». Также отсюда вытекают и все эти грязные скандалы, и высосанные из пальца инфоповоды, и завышенные гонорары, и выпендреж. От стерильных порождений технологического прогресса ничего такого не дождешься. Они умеют только послушно исполнять, что им скажут, и потому сами по себе никакого интереса не представляют. Ну, разве что как фантастические диковины. Да и то – кого сейчас этим удивишь.

Поэтому голливудские актеры переживают, конечно, совсем не о том, что из-за искусственного интеллекта окажутся вдруг невостребованными. А о том, что их внешность будут эксплуатировать отдельно от них, без их ведома. Как в первом эпизоде шестого сезона «Черного зеркала». Или как в драматическом мультсериале «Конь БоДжек». Но опять же: вряд ли и этого стоит впрямь опасаться. Поскольку сработать нечто подобное может при единственном условии – если зритель не будет подозревать, что перед ним не актер, а эрзац. Иначе вся магия моментально улетучится, и такое игровое кино автоматически переместится в категорию неигрового. А оно уже и ощущается, и оценивается несколько по-другому.

Может ли робот взять чистый холст и превратить его в шедевр? – задавался вопросом герой Уилла Смита в фильме «Я, робот». Мы наконец-то дожили до времени, когда вопрос этот перестал быть риторическим. Роботы, как мы уже достаточно достоверно знаем, могут рисовать картинки в неограниченных количествах, и подчас довольно причудливые, интересные, красивые. А шедевры, как и в принципе все, что называется искусством (или хотя бы творчеством), не по их части. Просто потому, что роботы суть не более чем очень сложный, но все же инструмент.

В том и состоит позиция Гильдии сценаристов касательно урегулирования отношений человека и искусственного интеллекта в области кино. Организация еще весной этого года предложила официально в специальном документе закрепить, что ИИ не может считаться полноценным автором, если только речь не идет о тексте, полученном без какого-либо участия человека. Однако человеку прибегать к помощи ИИ при написании сценариев должно быть позволительно, и в таких случаях, вне зависимости от того, какую долю от общего объема работы выполнит ИИ, авторство должно принадлежать человеку. Короче, в переводе на понятный язык это звучит так: «Хотим вкалывать поменьше, пускай за нас роботы вкалывают, но чтобы все деньги и почет доставались нам».

Актеры, надо полагать, тоже были бы не против поменьше напрягаться (как и все мы), чтобы за них цифровые клоны отдувались, а сами они только следили за пополнениями банковского счета. Впрочем, есть среди них одна категория, которой действительно грозит вымирание, – это актеры массовки. Вот их-то точно можно безболезненно заменить. И именно за них в том числе активно вступаются представители Гильдии, выступая с популистскими страшилками о мрачном будущем, где машины захватят все рабочие места. Правда, если даже Альянс продюсеров и пойдет на какие-то уступки в этом направлении, все же прекрасно осознают, что рано или поздно массовка неизбежно исчезнет как рудимент, и вряд ли кто-то будет сильно скучать.