«КиноРепортер» — о третьей попытке нового российского кино соединить мистику и прошлое после «Дуэлянта» и «Гоголя».
Поразительно, как часто российские режиссеры и продюсеры пренебрегают возможностью превратить город на Неве в локальный бастион мистического и готического. Пожалуй, самой удачной попыткой за последние несколько лет оказался «Дуэлянт» Алексея Мизгирева: загадочный герой Петра Федорова с головой погружался в холодный и стильный Петербург XIX века, будто сошедший со страниц хорошего исторического комикса с щепоткой мистики. К сожалению, удача была исключительно художественная, а не финансовая. Был еще «Гоголь» (полнометражная трилогия и телесериал), в котором Николай Васильевич оказался внутри собственных произведений, влюблялся в колдуний и пугался персонажей из «Сонной лощины» Тима Бертона. Правда, эти страшные сказки происходили все-таки не в Петербурге.
И вот третий за последние годы заход на территорию мистического XIX века. Николай Хомерики (малотиражный режиссер, ныне пытающийся поймать массового зрителя на «Ледокол» и «Селфи») играет в жанры и отправляется в туманно-призрачный Санкт-Петербург, где загадочный убийца претендует на роль русского Джека Потрошителя. Тела юных девушек находят в местах туристической силы (от стрелки Васильевского до Казанского собора) — органы отсутствуют, а рты наспех зашиты грубой ниткой.
За расследование берутся двое — хмурый приезжий офицер Ростов (усатый Евгений Цыганов) и его хохмящий Ватсон по фамилии Ганин (Дмитрий Лысенков). Оба остаются в недоумении, пока не находят в теле очередной жертвы куриное яйцо с пентаграммой. Недолго думая, они отправятся к местному горе-оккультисту (Юрий Колокольников), который пригласит их на шоу Оливии Рид (Дэйзи Хэд) — девушка с широко закрытыми глазами то ли медиум, то ли искусная фокусница, но явно как-то связана с трупами на улицах. Еще давным-давно она наведалась в пустынный древний город за магической книгой (привет Лавкрафту), после чего ее жизнь никогда не возвращалась в нормальное русло.
Выбор сеттинга — более чем удачный, однако неплохо было бы его и творчески обработать. И тут у «Девятой» начинаются проблемы. Сценарий, над которым корпела почти дюжина (!) человек, включая фантаста Дяченко, разваливается по ходу расследования — кривая детективная колея становится простой формальностью (иначе как провести персонажей из точки a в точку b), убийца более-менее предсказуем уже к середине фильма, финальная сцена и развязка не заслуживают никаких теплых слов. Зато у «Девятой» есть забавная повествовательная рамка в виде рассказа Ганина, который делится со зрителями всей этой историей спустя много лет (ровно так, как это было у Конан Дойля) — в ход идут простенькие комиксы. Этот же герой излагает свои соображения и прогнозы по поводу взяток и полиции — вроде бы и смешно, но улыбку можно выдавить только мученическую.
Режиссеру Хомерики не хватило желания или смелости превратить всю историю в наглый китч («Гоголю» это очень помогло). Поэтому в сердцевине сюжета лежат травмы персонажей Цыганова и Хэд — нетрудно догадаться, что их надломленные души испытывают взаимный интерес. Множественно второстепенных фигур «Девятой» призваны придать колорит, но вызывают лишь скромное недоумение, поскольку не очень нужны этому детективу (хотя актер Евгений Ткачук демонстрирует убедительную сиплость голоса).
По-настоящему интересен в «Девятой» даже не привычно талантливый Евгений Цыганов с лицом, достойным пасмурного питерского неба, а сам город, который кое-как пробивается через неуклюжий сюжет и совсем уж вырвиглазные спецэффекты (сцена с фейерверками будет долго сниться в кошмарах). Все эти туристические достопримечательности (плюс не такое известное, но атмосферное Никольское кладбище) мало поменялись с XIX века и напрашиваются на роль декораций сурового костюмного фильма про величественную хладность Империи, запечатленную в открыточной архитектуре, и магические силы, бороздящие темные невские воды. Но снять его предстоит кому-то другому.
«Девятая» уже в кино.
Комментарии