Ужас, что творится: 10 самых пугающих образов в экранизациях Стивена Кинга

На счету Стивена Кинга — почти две сотни экранизаций, большинство из которых, конечно же, хорроры. Король ужасов прославился тем, что знал, как напугать своих читателей, а затем и зрителей самыми обыденными, казалось бы, вещами. 

Пеннивайз / «Оно», 1990

Самый ужасный клоун в истории кинематографа уже дважды пугал зрителей своим появлением на экране. В 1990-м в культовом телефильме с невероятным Тимом Карри, а в позапрошлом — в начальной части истории о «Клубе неудачников» с инфернальным Биллом Скарсгардом. И если второй ужасал невероятно жестокой реалистичностью, то первый доводил до дрожи чудовищным несоответствием своей клоунской внешности и тех вещей, которые он творил. Недаром прообразом персонажа послужил печально знаменитый серийный убийца Джон Гейси, наряжавшийся клоуном.

Джек Торренс / «Сияние», 1980

Одна из наиболее неудачных экранизаций Кинга, по личному мнению писателя, подарила мировой поп-культуре едва ли не самого безумного и пугающего персонажа в ее истории. Джек Торренс стал не только вершиной в карьере Джека Николсона, но и породил культ «Сияния» как лучшего хоррора всех времен. Пожалуй, никогда еще сумасшествие не было так стремительно и безапелляционно, как в отеле «Оверлук». Разбираться, был ли Джек плохим мальчиком или всему виной местная чертовщина, не имеет смысла. Ведь когда Николсон берет топор, и сегодня становится не по себе.

Кот Черч / «Кладбище домашних животных», 1989

Недовольство Кинга тем, как обходились в Голливуде с его книгами, вынудило писателя лично взяться за дело. «Кладбище домашних животных» стало первым фильмом, к которому он написал сценарий по собственному роману. Может быть, поэтому история о дьявольском возвращении с того света любимого кота и ребенка кажется особенно страшной и трагичной? А может, дело в том, что сама книга пропитана отчаянием короля ужасов после похорон своего любимца Смаки? Как бы то ни было, воскресший пушистик Черч надолго заставит вздрагивать при виде кошки.

Лангольеры / «Лангольеры», 1995

Что может быть страшнее прошлого? Только возможность вернуться в него — убеждает нас Стивен Кинг в этом телефильме, выросшем из небольшой повести. И пусть вас не смущают мыльная ТВ-картинка и малоизвестные актеры, чьи персонажи оказываются во временной аномалии. Их столкновение с беспощадным временем, принявшим образ всепожирающих тварей, оказывается страшнее, чем можно представить, ведь это битва с неотвратимостью. И весь ужас этой простой метафоры не способны приуменьшить ни устаревшая графика, ни здравый смысл.

Мгла / «Мгла», 2007

К постановке «Мглы» режиссер Фрэнк Дарабонт, ответственный за культовые «Побег из Шоушенка» и «Зеленую милю», подбирался более 25 лет. Фильм о городке и его жителях, отрезанных от внешнего мира таинственным туманом, оказался на проверку историей не о торжестве духа, а о помутнении разума. Выпущенные из глубины подсознания Кинга кошмары, расплывшиеся белесой дымкой по улицам, преследуют героев без какой-либо причины и логики. И хоть во мгле все же прячутся хтонические чудовища, именно принесенная ею неизвестность вызывает тот самый ужас, лишающий обитателей рассудка.

Худой Билли Хэллек / «Худеющий», 1996

Второй совместный проект режиссера Тома Холланда и Кинга (после «Лангольеров») оказался почти фольклорной притчей. Но, как это часто бывает у писателя, все ужасы, погибели и моменты отчаяния возникли не на пустом месте. Борющийся с лишним весом писатель воплотил свои тайные страхи в успешном адвокате Билле Хэллеке, который, сбив цыганку, избежал наказания, но стал быстро терять килограммы из-за проклятия. В обществе, одержимом фитнес-идеалом, это может показаться благом, но для исхудавшего донельзя героя, как и зрителя, — это черта, за которой нет пути обратно.

Энни Вилкс / «Мизери», 1990

Актерский бенефис великолепной Кэти Бейтс, принесший ей заслуженный «Оскар», не состоялся бы, если бы не параноидальные наклонности Кинга. Именно они подвигли его на историю о писателе, попавшем в заточение к своей поклоннице: та заставляет писать и писать. И эта тонкая грань между любовью и манией, идеально отраженная в мимике и действиях медсестры Энни Вилкс, оказывается в разы страшнее любых физических страданий главного героя. Бейтс так впечатлила короля ужасов, что специально под нее он написал роман «Долорес Клэйборн», а актриса исполнила заглавную роль в его экранизации.

Сенбернар Куджо / «Куджо», 1983

Любите ли свою собаку, как любит своего сенбернара по кличке Куджо семейство Кэмберов? В этот раз история, вновь подпитанная личным опытом писателя — столкновением с агрессивным псом, смотрится едва ли не как ветеринарная агитка. Как еще интерпретировать расползающийся по экрану ужас при появлении некогда домашнего любимца, ныне зараженного бешенством? Тонкая грань между лучшим другом человека и неистовым убийцей оказывается непривычно хрупка, а экранная смерть от клыков заставит любого задуматься, стоит ли вообще гладить вон ту милую собачку.

Кукурузное поле / «Дети кукурузы», 1984

Один из самых поразительных союзов короля ужасов и кинематографа: его скромный рассказ вылился в итоге в целую серию фильмов (на данный момент их 10). Но настоящий интерес представляет лишь самая первая часть — та самая, где зритель впервые погружается в глубинный природный ужас бесконечных кукурузных полей. Где подросток-пророк приговаривает взрослых к смерти за их грехи с той же легкостью, с какой убивают насекомых. Но не жестокость детей пугает больше всего, а тот несмолкаемый шелест кукурузных листьев, преследующий любого чужака, забредшего в покинутое богом место.

Кэрри / «Кэрри», 1976

Самая известная экранизация Стивена Кинга и его первый заход на территорию кинематографа. Наполненная школьным буллингом и истязаниями от фанатичной матери история забитой Кэрри — настоящий гид по подростковым кошмарам. Однако все они меркнут по сравнению с доведенным до крайности публичным унижением, которым завершается выпускной бал. Поэтому даже кровавая месть, затянутая в паранормальную оболочку, кажется недостаточным наказанием обидчикам. Недаром единственной выжившей снятся страшные сны об этом: позор пережить сложнее, чем физические увечья.