Ощипанный «Ворон»: Как превратить мрачный комикс в слащавую мелодраму

Девушка с кудряшками (модная певица FKA Twigs) получает от подружки сообщение с видеороликом, компрометирующим одного авторитетного гражданина (Дэнни Хьюстон). Почуяв, что запахло жареным, девушка убегает и сталкивается с бдительными стражами порядка. Те обнаруживают у нее интересные таблеточки и запихивают в рехаб, где беглянка знакомится с хмурым молодым человеком в татушках (Билл Скарсгард), которого мучают флешбэки с конем. Когда в рехаб заявляются слуги авторитетного гражданина, девушка и молодой человек, успевшие друг в дружку влюбиться, решают ретироваться. Но вскоре слуги выслеживают их и не моргнув глазом убивают. Однако молодой человек, Эриком его кличут, возвращается с того света и сурово им мстит.

Франшиза «Ворон» была проклята с самого начала, когда красавца Брэндона Ли случайно застрелили в разгар съемок. Для оставшихся сцен с его участием пришлось напрячь дублера по имени Чад Стахелски – позднее он пойдет в режиссеры и запустит небезызвестную линейку «Джон Уик» (другое проклятие, от которого мы никак не избавимся). «Ворон» 1994 года за авторством Алекса Пройаса тем не менее стал громким хитом. И до сих пор смотрится на ура. После него, правда, еще три фильма вышло, один хуже другого. Хотя что-то позитивное даже в них при желании можно было отыскать. В «Вороне 2», например, засветились Игги Поп и группа Deftones. В «Вороне 3» снялась Кирстен Данст, а в саундтрек попали песни Трики и Роба Зомби. «Ворон 4», с Эдвардом Ферлонгом, Дэнни Трехо и Деннисом Хоппером, так отвратителен, что не бесит, а почти умиляет.

Четвертая часть, известная под заголовком «Жестокое причастие», вышла практически двадцать лет назад. Серия с тех пор успела изрядно побарахтаться в производственном аду, сменить десяток артистов и режиссеров. По слухам, даже Ченнинг Татум на ведущую роль претендовал: вот уж на кого в гот-мейкапе мы бы полюбовались (нет). Казалось бы, справедливым решением было бы понять, простить и отпустить. Мало ли на свете франшиз, которые можно раскопать и испортить. То есть переосмыслить, как сейчас принято говорить. Но нет – «Ворон» все рвался из гроба на волю. Прямо как заглавный герой Эрик Дрэйвен. И в 2022 году получил средней паршивости постановщика Руперта Сандерса («Призрак в доспехах»), а также Билла Скарсгарда, чьи щенячьи глазки и эффектная мускулатура, мотивирующая записаться в качалку, тогда стремительно входили в моду.

«Пацан против всех», правда, доказал, что парня рановато записывать в суперзвезды. Сам он там молодцом, спору нет, но кино подкачало. А умение выбирать проекты для суперзвезды важно все-таки. Поглядим, чем нас будет стращать «Носферату», где Скарсгард накинет плащ зловещего графа Орлока. Пока же в плаще Эрика Дрэйвена Биллу нечем похвастаться. Хотя его вины в этом нет. Он-то гонорар отрабатывал честь по чести: то разыгрывал лавстори с FKA Twigs, то старательно пронзал негодяев клинком, челюсти им рассекал и головушки буйные отрубал. Лавстори – чаще. И с нее-то злоключения свежего «Ворона» и стартуют. А именно, с того, что нас на протяжении трети фильма пытаются убедить в любви до гроба, по неясным причинам вспыхнувшей между двумя торчками. Но гроб-то есть, а любовь – не особо.

Руперт Сандерс и бригада сценаристов считают зрителей кретинами, которые не поверят в нежные чувства героев, если те не займутся сексом, не поваляются в ванне и не попрыгают на кровати. Но это работает совсем наоборот. Почему «Челюсти» пугают? Потому что акулу нам показывают лишь в середине. До этого же вовсю трудится наше воображение. Как и, положим, в сцене кормежки из «Парка Юрского периода». Необязательно видеть динозавра, когда можно вглядеться в тьму за решеткой вольера и представить, какое чудо-юдо там обитает. Так функционирует саспенс, и Стивен Спилберг прекрасно это знал. С романтикой примерно та же песня. Недаром так симпатизируешь Дрэйвену из старого фильма, где его связь с убитой (не просто девушкой – невестой) мелькала во флешбэках эпизодически, сиюминутно.

«Ворон» 2024-го столько времени тратит на раскачку, но добивается противоположного результата. Сочувствия странная парочка так и не вызывает, а от неловких амурных признаний хочется выть. «Если будет сложно меня любить, люби меня еще сильнее» – серьезно? «Сумерки» двенадцать лет назад закончились, алло. Конечно, «Ворон» – кино о любви. Именно любовь возвращает Эрика с того света и дает ему стимул убийц покарать. Но воронья романтика тут истекает слащавыми слюнями, поэтому Сандерс с порога подрывает доверие к фильму и вколачивает его в гроб, из которого Дрэйвену так не терпится вылезти.

Причем гроб здесь как бы метафорический. Его роль исполняет бездонная лужа, плюхаясь в которую Эрик скачет меж мирами живых и не очень. В ней извиваются мерзкие щупальца, а на поверхности через нее тянутся бесконечные рельсы. Выглядит этот ад, или лимб, или альтернативное измерение как типичная окраина провинциального российского городка. Решение концептуальное и небезнадежное. Как минимум с точки зрения развития «Ворона» в новую франшизу – очередную ее часть можно было бы посвятить скитаниям Дрэйвена по загробной реальности. Но сборы оказались плачевны, и никакой франшизы нам, судя по всему, не видать. А реальность эта осталась одной из редких неплохих идей, которые тоже никто не довел до ума.

Другая подобная идея – превращение главного гада из маньяка-психопата в натурального пособника Сатаны. Герой Дэнни Хьюстона подписал контракт с нечистым и в обмен на вечную жизнь поклялся исправно поставлять ему души невинных. Включая, в частности, душу девицы, на чьем телефоне изначально хранилось пресловутое видео. Неясно, каким образом обычный ролик мог спутать злодейские замыслы столь инфернального типа. Ну да ладно. Допустим. С видеороликами шутки плохи, а репутация – штука хрупкая. Короче, теоретически занятная трансформация. Которая упирается в то, что Дэнни Хьюстон в сотый раз стереотипно изображает подонка в дорогущем костюме и бубнит жертвам на ухо что-то нечленораздельное, тем будто исполняя дьявольскую волю. Смешно.

Ну и наконец, третья задумка, на бумаге амбициозная и отчасти даже реализованная – выкручивание на максимум брутальности, кровавости и расчлененности. Иными словами, акцентирование тех экшен-элементов, которые в «Вороне» 1994-го кому-то могли показаться наивными. Зато теперь, еще и с талантами Скарсгарда, почему бы не забить фильм под завязку реалистичными драками и натуралистичным кровопусканием на крупных планах?

И Сандерс его в принципе забил. Но не под завязку, а до разумных пределов. Поскольку драк как таковых здесь особо и нет. Есть убийства (а это другое!) – оформленные сочно, временами чуть ли не с изобретательностью боди-хорроров. И Эрик с каждой расправой смотрится все эффектнее, когда грим смешивается с кровушкой, а в глазах все ярче разгорается пламя праведной мести. Однако за смачным ультранасилием в оперном театре, на котором спекулировали трейлеры, следует унылое сведение счетов с центральным редиской. И очередное горькое ощущение упущенных шансов, утопленных в той самой луже.

Впрочем, были ли они вообще, шансы эти? Похоже, Сандерс со товарищи так и не поняли, какой фильм снимали. Ванильную мелодраму или жестокий боевик? Радикальное переосмысление классики или уважительный оммаж? Что-то гламурное, для влюбленных тинейджеров или что-то хардкорное для суровых мужиков? Ни в одну категорию зрителей «Ворон» не попал, растворившись в той же грустной пустоте, что и другие недавние проекты Lionsgate («Бордерлендс» и, видимо, «Мегалополис»).

В кадре стабильно красуется оживший мертвец Дрэйвен, но фильму, в отличие от него, ожить не удалось. В оригинале важными персонажами были мрачный город с вечным дождем, обаятельный коп с усами Эрни Хадсона, саундтрек с Nine Inch Nails и Stone Temple Pilots во главе. В новой версии, окей, есть композиция Joy Division, но нет ни колоритного второго плана, ни ощущения пространства, ни целостной атмосферы. Даже тема собственно воронов не раскрыта! Это пустое, пластиковое, бестолковое кино, без энтузиазма придуманное и халтурно сделанное. Не призрак, а так, жалкая тень некогда славного «Ворона». Хотелось бы верить, что хоть теперь-то его оставят в покое. Но не удивимся, если лет через десять очередная голливудская птица принесет в клюве очередное нелепое переосмысление, о котором никто не просил.