Сегодня, 2 ноября, отмечается Всемирный день балета. Специально к празднику «КиноРепортер» решил вспомнить самые яркие, страшные и завораживающие картины про это классическое искусство. И заодно доказать, что балет – это не скучно!
Как и другие виды искусства, балет в поздний период правления Сталина должен был утверждать величие новой империи и нового человека. Так, в эпоху «малокартинья» появился и балетный фильм Александра Ивановского. До войны режиссер закончил лирическую комедию «Антон Иванович сердится» о жизни композиторов и музыкантов. Герой «Солистки» – тоже композитор, влюбленный в юную балерину. На фоне их чувства происходит становление танцовщицы (ее играет известная балерина Мира Редина) как исполнительницы.
Фильм лишен настоящего конфликта: любовь героев после некоторых досадных недоразумений придет к хеппи-энду, а завистливая подруга и последние «старорежимные» интеллектуалы не навредят благополучию изображаемого мира. Соответственно, в этой борьбе лучшего с хорошим и балетные сцены в «Солистке» будто лишены динамики и драматизма. Кажется, балерины готовы застыть, подобно монументам ансамбля сталинского ампира. Вместе с тем этот документ эпохи смотреть по-своему приятно, как, несмотря ни на что, светлый фильм о бескорыстной любви к искусству.
Вышедший годом позже цветной фильм британского дуэта Майкла Пауэлла и Эмерика Прессбургера – своеобразный антипод «Солистки». Чуть ли не все главные герои, кроме английского варианта пары композитор – танцовщица, здесь русские, но «белые» эмигранты. Среди них демонический руководитель труппы Лермонтов и танцовщик Гриша (в его роли – танцор Дягилева Леонид Мясин).
Героиня, вступив в труппу, совершает роковой выбор между любовью и балетом, а герой не может ее спасти. «Красные башмачки» – придуманный для фильма балет по страшной сказке Андерсена о девочке, которая не могла прекратить танец и доплясалась до смерти. Хореография Мясина слилась с постановкой режиссеров: балерина со сцены вырывается в мистическое пространство пустынь, морей, бальных залов и сумрачных мистерий. В этих образах предстают скрытые мысли и чувства балерины, ее любовь и драма творчества. Визионерские съемки повлияли на весь последующий кинематограф. Прежде всего это касается голливудского киномюзикла и, конечно, фильмов о балете. Красота балета на экране отныне стала также ассоциироваться с тревогой и обреченностью.
Балет врывается в мир школ и новостроек 1960-х. Простой пацан «с нашего двора» вдруг влюбляется в девочку не от мира сего – в отличницу балетной школы. Оглушенный чувством, он увлекается искусством, читает Пушкина, а также пьет вино и пляшет рок-н-ролл. А главное – перерождается через восторг влюбленности и через боль расставания.
В фильме есть балет традиционный и экспериментальный – новый, шестидесятнический. Герои также сами постоянно пританцовывают, в танце на экране будто участвуют и машины, и аттракционы, и дома. Такова юношеская энергия обновления, которой захвачены герои фильма Ильи Фрэза. Однако лента была снята уже на излете оттепели, оттого в нее проникло чувство печали – по былой любви и былым надеждам.
Две подруги, одна из которых оставила балетную карьеру ради детей, а другая получила свои годы славы в прошлом и печальное настоящее стареющей примы. Каждая считает свою жизнь печальной и завидует другой. Поворотный же пункт наступает в жизни дочери первой героини, молодой балерины, которая должна выбирать между той или иной судьбой. Две женщины соперничают и ревнуют друг к другу юную танцовщицу, девочке разбивает сердце легкомысленный русский гений Юрий Копейкин, но непостижимым образом все кончается хорошо. Возможно, из всех картин «Поворотный пункт» Герберта Росса лучше всего преподносит балет массовой аудитории.
Фильм собрал в 1977 году 11 номинаций на «Оскара», но не получил ни одной награды, что само по себе рекорд. Среди номинированных был и Михаил Барышников, сыгравший, конечно, Копейкина. Дальнейшая его работа в кино, включая главные роли, оказалась в целом провальной. Однако первое появление танцора в Голливуде, где он с гитарой поет «Родники мои серебряные» своего друга Владимира Высоцкого, забыть невозможно.
Классический итальянский хоррор-джалло рассказывает о страшных событиях в балетной школе. Не считая нескольких эпизодов с тренировками, в фильме мало танца как такового. Героини «Суспирии» играют в спектакле, но только в спектакле театра ужаса. Завораживающе-кровавые сцены здесь – это пляска смерти. Однако обращение Дарио Ардженто именно к балету также не случайно. Он эксплуатирует образ балерины как чистой, непорочной девушки, которая, сделав неверное движение, летит в черную пропасть.
«Суспирия» стала последним фильмом, снятым в техниколоре, что подчеркивает его связь с «Красными башмачками». Ардженто акцентирует темы, на которые в фильме 1940-х лишь намекали, выкручивает все ручки до максимума. В результате безотчетная тревога превращается в вопящий ужас, сновидения – в пространство кошмара. Много лет спустя, в 2018 году, свою версию «Суспирии» снимет еще один итальянец, Лука Гуаданьино. И танцам он тоже доверит очень важную роль.
Здесь нет классического балета как такового, зато в главной роли – сам Рудольф Нуреев. Великий танцор играет своего тезку, идола раннего Голливуда Рудольфа Валентино. Последний начинал танцовщиком кабаре, но учился хореографии во Франции. В фантазии Кена Рассела есть сцена, где Валентино восхищается талантом «своего друга Нижинского» и даже танцует с ним страстное танго. Вообще, пластика Нуреева превращает все главные сцены в танцевальные номера. Степ на барной стойке, объятия со знойными женщинами и красивая смерть перед камерой, обреченный боксерский матч, метания в тюремной клетке и пьяный шаг под заведенную O, sole mio.
Этот фильм провалился в США, с чего начался закат популярности Кена Рассела. Однако иначе он смотрится в контексте смерти самого Нуреева, а также трагического мифа о балете и творчестве.
Как и «Красные башмачки», фильм Даррена Аронофски наполнен страшными предзнаменованиями и видениями. Желание принести жизнь в жертву искусству здесь также исполняется буквально, равно как и преображение в лебедя. Бытовое, как сперва кажется, соперничество двух танцовщиц перерастает в схватку героини с доппельгангером. Вся эта драма, как и метание героини Натали Портман между двумя подавляющими фигурами, матери и режиссера, сильно завязана на подавленных сексуальных переживаниях.
Балет предстает здесь самым тоталитарным из всех жанров искусства, подчиняющим, уродующим тело и душу. Его классическая хореография подменяет чувственность танца «возвышенной» красотой. Но загнанные в подсознание демоны иногда просыпаются, и смерть лебедя под музыку Чайковского оборачивается очередным dance macabre.
13 и 14 декабря в «Мастерской «12» Никиты Михалкова» состоится долгожданная премьера сезона – постановка пьесы Максима Горького «На дне».…
Домохозяйка по имени Жанна умеет читать мысли и управлять электротехникой, чем успешно пользуется, выигрывая крупные суммы в покер и грабя…
В Театре Мимики и Жеста новая премьера, которую планируют привезти и в другие регионы страны. Инклюзивный спектакль на русском жестовом…
В первой части обширного материала, посвященного новейшему кино про Урал, мы рассказывали о лентах, увидевших свет за последний год. Здесь…
20 ноября на сцене Дворца на Яузе состоялась первая торжественная церемония вручения индустриальной премии «МедиаБренд», которая отмечает выдающиеся проекты в…
Телевидение как способ распространения информации неумолимо сдает лидерство, но как сегмент индустрии развлечений не устареет, наверное, никогда. Потому что от…