Страх и суеверия на площадке: Какие существуют приметы и традиции в кино

Артисты – народ суеверный. Любое неосторожное действие со стороны не знакомого с индустрией человека может стать причиной неприятностей или вовсе полного краха проекта. Конечно, речь идет о приметах и традициях, которые кинематографисты стараются соблюдать. Кто-то делает это из лучших побуждений. Другие отдают дань уважения старым кинопривычкам. «КиноРепортер» решил рассказать о том, какие суеверия существуют на площадке, что нужно сделать, чтобы избежать провала, и как правильно приманить удачу.

Разумеется, самая известная традиция в российской киноиндустрии – битье тарелки перед началом съемок. Желательно, чтобы на ней было написано название проекта и имена членов съемочной группы. Сегодня этот ритуал лишен суеверной окраски: он трансформировался в такой же бессмертный и обязательный символ, как перерезание красной ленты.

Трудно сказать, как именно зародился этот пережиток советского прошлого. Если проводить аналогии, сразу вспоминаются моряки, разбивающие бутылку шампанского о судно. Разлетится на осколки – удача будет сопровождать вас. Останется невредимой – жди беды. Так же считали (а некоторые считают до сих пор) и в отечественном кино. В Сети можно найти немало мифов, легенд, а может, и вовсе не выдуманных историй о том, как Гайдай, Тарковский и другие мастера сталкивались с производственными трудностями из-за неразбившейся тарелки.

Если с ликвидацией керамического изделия все более-менее понятно, то со следующим пунктом все несколько интереснее. Некоторые кинематографисты питают острую неприязнь к семечкам на площадке. В советское время считалось, что шелуха может попасть на пленку и испортить отснятый материал. Сомнительно, но почему бы и нет. Было у семечек и мистическое свойство. Заключалось оно в том, что, поедая их, якобы можно «прощелкать» зрителя и лишить себя высоких кассовых сборов. Однако самое простое и логичное объяснение запрета семян – отсутствие лишнего мусора на площадке. Заслуженный артист России Андрей Панин вспоминал, что как-то решил проверить суеверие с семечками и не остался разочарованным.

«На съемках «Свадьбы» меня с семечками все гоняли. В итоге я всю группу на них подсадил. И что? Приз в Каннах и масса других приятных вещей. Вот и верь после этого в приметы!» – отметил Панин.

На тему смерти многие стараются не шутить или вовсе ее избегать. Кинодеятели и тут не остались в стороне. Актеры очень трепетно относятся к своей экранной гибели. Особенно когда у них запланирована сцена съемок в гробу. Для того, чтобы задобрить госпожу в балахоне и с косой, артисты проводят специальный обряд, который больше похож на подношение богам. Так, Ян Цапник, снимаясь в сиквеле «Горько», брал с собой в гроб бутылку горячительного напитка.

«У актеров есть примета, что если ты играешь покойника, то в гроб надо положить запечатанную бутылку водки. И вот Ян Юрьевич Цапник в гроб ложился только с бутылкой водки и никак иначе. Но запечатанной – он не пил оттуда. Я в приметы не верю, но тут сам следил, чтобы водка всегда была на месте», – вспоминает режиссер ленты Жора Крыжовников.

Суеверные артисты сторонятся не только определенных предметов, но и конкретных ролей. Несчастливыми образами считаются персонажи Гоголя и Булгакова, связанные с мистикой и дьявольщиной. Однако, например, недавнему «Мастеру и Маргарите» удалось избежать беды (на данный момент) как в плане здоровья и душевного состояния членов съемочной группы, так и в плане коммерческих показателей.

Особо «проклятой» считается роль Ивана Грозного: для некоторых актеров, сыгравших царя, она оказывалась фатальной. Николай Хмелев и Сергей Боярский, отец Михаила Боярского, умерли во время генеральных репетиций спектаклей. В обоих артисты должны были сыграть на театральной сцене Ивана Грозного. Эта же роль стала последней для Евгения Евстигнеева – народный артист СССР скончался во время работы над мини-сериалом «Ермак». Однако тому же Юрию Яковлеву участие в комедии «Иван Васильевич меняет профессию» не помешало дожить до почтенных лет, построив яркую и продолжительную карьеру.

На Западе, к слову, тоже есть несколько роковых ролей. Одна из них – Супермен. Например, Кирк Элин, первый Человек из стали на экране, впоследствии так и не смог выбраться из оков супергеройского жанра. Продюсеры видели в нем исключительно Супермена, а потому актеру приходилось довольствоваться эпизодическими ролями (немало из них даже не указывали в титрах). Умер Элин в 88 лет от болезни Альцгеймера.

Джордж Ривз, также сыгравший Супермена, вообще погиб при загадочных обстоятельствах. Актера нашли застреленным – согласно результатам расследования, это было самоубийство. Хотя друзья и коллеги не верили в эту версию. А с трагической судьбой Кристофера Рива знакомы даже те, кто далек от мира кино: в 1995 году он упал с лошади и остался парализованным на всю жизнь. Прожил артист до 52 лет. Тем не менее на том же Генри Кавилле «проклятие Супермена» никак не сказалось. Наоборот, его карьера после «Человека из стали» пошла в гору.

Существуют десятки и других, более мелких примет и суеверий. Например, перекочевавшее из театра суеверие, связанное со сценарием. Актеры ни при каких обстоятельствах не должны ронять его на пол. Если же трагедия случилась, виновнику необходимо сесть на сценарий, посидеть на нем какое-то время, а затем достать рукой и только после этого встать.

На съемочной площадке также существует место силы, подвластное только одному человеку, – режиссеру. Ни у кого из присутствующих не должно возникнуть даже мысли, чтобы сесть в кресло постановщика. Это чревато трудностями в производстве или фиаско в прокате. На самом деле никакому начальнику не понравится, если подчиненный займет его место, поэтому потенциальный коллапс картины – не более чем страшилка для группы. Обязательной и приятной частью всех съемок остается и так называемая «шапка» – праздничное застолье по окончании съемок (иногда кинематографисты веселятся после первого рабочего дня, иногда – перед съемками).

От общих суеверий перейдем к частным приметам, поскольку немало актеров придерживаются не только общих негласных правил, но и собственных предубеждений. Бывает, что артисты выбирают себе счастливый талисман, защищающий их от беды и желательно еще приносящий удачу. Для ирландца Колина Фаррелла таким талисманом стали трусы, на которых изображен клевер-трилистник – символ его родной страны. Фаррелл сетует, что трусы уже старые, но магнит удачи в них все еще работает. Кит Харингтон носит с собой менее интимный амулет – счастливую ручку. Она всегда была при нем с самого детства, и актер бережет ее как зеницу ока. Видимо, в какой-то момент ручка дала сбой, поскольку недавно HBO остановил работу над спин-оффом «Игры престолов» про Джона Сноу.

Российские звезды тоже верят в мистическую силу предметов. Юлия Пересильд хранит бумажные письма от поклонников, поскольку считает их мистическими артефактами и чувствует идущую от них энергию. Юлия Снигирь носит с собой кольцо с аквамарином, который, согласно поверью, развивает внутреннее зрение человека, укрепляет дух и помогает разоблачать коварство и обман. У Александра Петрова сразу несколько талисманов. Один – его старые футбольные бутсы, которые он надевал на съемки «Стрельцова». Второй – «простая, дешевая» кофта, приносившая артисту удачу на театральной сцене. Петров также как-то приметил одну странную, но удачную примету, сопровождавшую его на протяжении жизни.

«У меня по жизни так: если я начинаю заболевать, это очень хороший знак. Например, в первый раз в ГИТИС приехал я с температурой чуть не 39. На права сдавал с температурой 38. Приехал на Байкал с температурой 38, и она просто никогда не снижалась. Это дало много всего. И, как ни странно, когда у тебя температура, поднимается какая-то легкость во всем», – поделился Петров.

После трагедии с Алеком Болдуином, случившейся на съемках «Ржавчины», режиссер Фрэнсис Форд Коппола заметил, что съемочная площадка или театральная сцена – вероятно, самые опасные места на Земле. По словам постановщика, очень важно, чтобы каждый актер и член съемочной группы помнил о важности правил безопасности на площадке. Именно поэтому любую свою картину Коппола начинает с речи об опасных нюансах профессии и своеобразной церемонии: все становятся в круг, берутся за руки и трижды произносят слово «puaba». Причем никто, кажется, точно не знает, что оно означает. Вот такой вот необычный и полезный ритуал.