Призрак мыльной оперы: Почему кино больше не снимают со скоростью 24 кадра в секунду

24 кадра в секунду — не просто технические данные. Это мантра, которая уже почти век вдохновляет все мировое киносообщество. «КиноРепортер» объясняет, почему даже в эпоху сверхвысокой четкости и онлайновых трансляций невозможно расстаться с технологией, которую считал примитивной еще Томас Эдисон.

В начале октября в прокат выйдет документальный проект «Акварель». Фильм интересен тем, что графический рассказ о воде российский режиссер и оператор Виктор Косаковский снимал в экстремально продвинутом формате — с частотой 96 кадров в секунду.

«Акварель» уже отметилась во внеконкурсной программе Венецианского фестиваля, но там не нашлось подходящего оборудования и зала для просмотра. Пришлось перекодировать материал в 48 к/с. Но и в таком виде он наверняка вызовет заметный резонанс, ведь это совершенно иное экранное движение.

Нагрузка на мозг

На заре кинематографа понятия о качестве изображения были незатейливыми. Проектор крутит так быстро, что кадры сливаются в движущуюся картинку? Вот и отлично! Дальше не разгоняемся, чтобы сэкономить дорогую пленку, даже если на экране появится мерцание. В 1926 году с появлением звукового кино пришлось прийти к стандарту 24 кадра в секунду, дабы не прыгала тональность голосов. Этот формат годами не менялся — никому же хотелось переплачивать за лишние метры пленки. К тому же увеличение размера бобин привело бы к удорожанию их доставки.

Как ни странно, тотальный переход на «цифру» ситуацию не улучшил. Сегодня «лишние» кадры оборачиваются более жесткими требованиями к матрице камеры и мощности монтажных систем, а также большими объемами носителей информации. При этом, время и стоимость создания компьютерной графики напрямую зависят от числа кадров в сцене, а ведь в бюджете современного фильма подобные расходы имеют куда больший вес, чем цена пленки 30 лет назад.

Так зачем же вообще увеличивать кадровую частоту? Дело в том, что она, мягко говоря, не очень подходит для передачи динамичных сцен. Если непрерывное движение разорвать на кусочки длиной 1/24 секунды, объект на экране непременно будет или мерцать, или размазываться, или и то и другое сразу.

Как именно он себя поведет, зависит от настроек камеры. Обычно летящий предмет или детали пейзажа на панораме несколько смазываются на каждом отдельном кадре, как спортсмен на фото с недостаточно короткой выдержкой. Череда таких картинок создает иллюзию плавности движения, но мелкие подробности на них рассмотреть невозможно.

Единственный способ создать по-настоящему детальное движущееся изображение — снимать и показывать с частотой хотя бы 48 к/с, а лучше еще быстрее. В противном случае финальную обработку визуального ряда вынужден проделывать… мозг зрителя. Он и мерцание постарается не заметить, и размазанные листья на деревьях восстановит по памяти. Но обязательно подаст в подсознание сигнал, что картинка перед глазами ненастоящая, не соответствует восприятию реального мира.

Пионеры ускорения

Первыми сакральный барьер преодолели телевизионщики. Сделали они это не из эстетского максимализма, а по причинам чисто техническим. Во времена кинескопных телевизоров было важно, чтобы частота кадров совпадала с частотой тока в электросети — иначе на экране возникали неприятные помехи. В итоге европейские телезрители смотрят ТВ с частотой 50 к/с, а американские — 60.Именно в таком формате, к которому позже добавилось высокое разрешение, начали снимать масштабные сериалы, но тут произошла очень странная вещь. Непривычно реалистичное изображение с нарочито плавным движением не стало визуальным эталоном, а превратилось в клише, противопоставляющее сериальный фастфуд высокой эстетике большого пленочного кино. «Эффект мыльной оперы» оказался настолько силен, что создатели высокобюджетных телепроектов сочли за благо как можно скорее вернуться к проверенному 24-кадровому формату, а исследованием феномена занялись психологи.

Они склонны считать, что главной причиной конфуза стал устойчивый визуальный стереотип. Проще говоря, зрители подсознательно привыкли наслаждаться киноискусством, разглядывая именно мерцающую картинку. Привычка эта формировалась у нас с рождения и настолько плотно внедрилась в механизмы восприятия, что радикальное изменение картинки, даже ради улучшения, у многих вызывает органическое отторжение.

Голливуд осваивает HFR

У высокой кадровой частоты нашлись сторонники и среди режиссеров. Первым по-настоящему громким проектом в HFR (High Frame Rate) стал «Хоббит: Нежданное путешествие» Питера Джексона. Съемка на 48 к/с действительно сделала картинку живописнее и помогла улучшить качество популярного в 2012 году 3D. Однако, несмотря на миллиардные сборы и три номинации на «Оскара», критики, видевшие картинку в оригинале (а не трансфер 24 к/с), разразились массой негативных отзывов. И жаловались они именно на «мыло».

С другой стороны, несмотря на раздражение эстетов, мягкая динамика сумела пустить корни в домашнем телепросмотре. Дело в том, что и без того неидеальную передачу движения многие бытовые телевизоры делают еще хуже. Так уж устроены их матрицы. Поэтому инженеры придумали хитрый ход — между реальными кадрами вставляются искусственные, созданные путем анализа изображения. В итоге картинка не дергается, но и ощущения кино в ней остается минимум — как в плохо нарисованном мультике. Впрочем, для спорта и новостей это особого значения не имеет, а потому практически во всех моделях данную функцию включают прямо на заводе. Параллельно расхваливая ее в рекламе как отличный «улучшайзер» картинки.

Дошло до того, что такие именитые режиссеры, как Кристофер Нолан, Райан Джонсон, Джеймс Ганн, и примкнувший к ним Том Круз стали публично призывать разработчиков техники отказаться от этой порочной практики. И, похоже, здравый смысл берет вверх. Буквально на днях UHD Alliance, в который среди прочих входят LG, Panasonic и Vizio, анонсировал появление так называемого «режиссерского режима» — настройки, которая позволит смотреть фильм в его первозданном виде.

Долгий и «мыльный» путь Энга Ли

Однако, пока одни режиссеры сражаются за неприкосновенность вековых традиций, другие пытаются совершить революцию в визуальной эстетике. Знамя HFR подхватил еще один знаменитый голливудский новатор — Энг Ли. «Долгий путь Билли Линна в перерыве футбольного матча» стал первым в истории фильмом, снятым сразу 120 кадров в секунду.

Техническая уникальность и военно-патриотический сюжет сулили ему хорошие шансы в гонке за «Оскарами» 2017 года, но увы — тяжеловесный сценарий и жалобы критиков на пресловутый эффект «мыла» перечеркнули все надежды. Впрочем, труды создателя «Жизни Пи» и других визуальных хитов не прошли даром. «Долгий путь…» издан на дисках Ultra HD Blu-ray в формате 60 к/с, и теперь любой владелец продвинутого домашнего кинотеатра может составить собственное мнение о спорной, но крайне прогрессивной технологии, за которой, возможно, будущее.

Наконец, у сторонников высокой кадровой частоты в запасе имеется весьма серьезный козырь: одним из самых активных сторонников HFR является Джеймс Кэмерон. Он неоднократно заявлял, что в сиквелах «Аватара» данная технология однозначно будет задействована.

И можно не сомневаться, что у таких слов будут крайне серьезные последствия для всей киноиндустрии.