Сказки о главном: Почему Баба-яга нам ближе Джокера

Опыт российских проектов, безуспешно пытавшихся копировать американскую комиксную стилистику, показал, что она совершенно не ложится на реалии окружающей действительности, и отечественному кинематографу нужно искать свой путь. А у нас есть для этого материал не хуже! Как показало расследование «КиноРепортера», русские народные сказки, былины и фольклор уже доказали, что вовсе не ушли в прошлое, а находят самый горячий отклик в сердцах зрителей и на своей территории способны тягаться даже с голливудскими блокбастерами. 

Поле битвы

В последние 10 лет сказочно-фольклорные мотивы в российском кино переживают ренессанс. Если в советские годы аудитория обожала фильмы Александра Роу (на Западе, кстати, их не понимают и не принимают до сих пор), то со временем лубочные темы стали восприниматься в штыки. Ускорился темп жизни, сменились герои, постепенно сформировались новые парадигмы, и народная тематика в итоге оказалась под негласным запретом. К ней обращались в качестве эксперимента, который редко доходил до широкой публики.

В первую очередь сказался ориентир на западное кино – в отчаянных попытках уйти от чего-то давно привычного и знакомого создавались клоны европейских и американских проектов. Созданные по чужим лекалам сюжеты не приживались, а попытки «замутить коллаб» с треском проваливались.

Самым смелым и одновременно печально известным заходом стала диснеевская «Книга мастеров» (2009), которая, несмотря на звездный состав (помимо Гоши Куценко, Михаила Ефремова и Артура Смольянинова, в фильме снялась и старая гвардия – Валентин Гафт, Леонид Куравлев, Ольга Аросева, Александр Леньков) и массированную рекламную кампанию, получила разгромные отзывы и не окупилась. Картина собрала $10,8 млн (315 млн рублей по старому курсу) при производственном бюджете $8 млн (275 млн рублей).

Зрителей не устроила стереотипность повествования и общее впечатление скованности, сложившееся из шаблонных реплик и неудачной актерской игры. С широтой русской души происходящее на экране не сильно вязалось. Несколько лет спустя поражение потерпели и «Вурдалаки» (2017), которые при бюджете в 110 млн рублей собрали чуть больше 43 млн. На этот раз зрителей не устроила скудность сюжета и то, что ничего нового в устоявшуюся мифологию лента не привносила.

И пока на Западе экранизировали фэнтези и комиксы, создавая целые вселенные, у нас кладезь героев лежала никому не нужная. Попытки скопировать чужие паттерны приводили к тому, что в прокате вместо потенциальных мелодрам появлялись неимоверные ужасы. Например, «Цветок дьявола» (2010) – безвкусная подделка в средневековом антураже, собравшая 58 млн рублей при бюджете 155 млн. Провалилась и, несмотря на массированную рекламу, новогодняя «Битва магов» (2016): при бюджете 200 млн она собрала лишь 150 млн.

Наше всё

Вампиры, огненные монстры и прочие химеры упорно не хотели приживаться на земле Русской. Очевидный вывод – надо брать свое, родное – хоть и напрашивался, на вооружение был взят не сразу. Велик был риск снова попасть под огонь критики, однако смельчаки нашлись.

Эксперименты поначалу велись на поле низкобюджетного кино. Одним из первых ставку на российский менталитет сделал молодой режиссер Святослав Подгаевский, сделавший себе имя на хоррорах. Его проекты «Пиковая дама: Черный обряд» (2015), «Невеста» (2017), «Русалка. Озеро мертвых» (2018) и «Яга. Кошмар темного леса» (2020) были вдохновлены славянской мифологией, но при этом оригинально переработаны и адаптированы под современность.

«Пиковая дама», имеющая в своей основе мотив, который был описан еще у Пушкина, при бюджете 45 млн рублей собрала 140 млн. На следующий проект продюсеры выделили Подгаевскому уже 70 млн и вновь не прогадали: российский прокат «Невесты» принес 170 млн, а общемировой — чуть менее $7 млн (415 млн рублей). Прекрасно показала себя и «Русалка»: в России она собрала более 100 млн рублей при бюджете 42 млн, за рубежом сборы достигли $4,5 млн (280 млн рублей).

«Народные поверья лишь кажутся чем-то далеким — удивительным образом каждый из членов творческой группы во время съемок вспоминал истории, связанные с русалками, водяными и лешими. Кому-то рассказывала бабушка, у кого-то был собственный опыт столкновения с непознанным. Оказывается, что все эти истории гораздо ближе к нам, чем мы думаем», — высказывался на животрепещущую тему продюсер фильма Иван Капитонов.

Не смогла окупиться лишь «Яга. Кошмар темного леса», собрав в России 73 млн рублей при бюджете 78 млн. Но, скорее всего, из-за пандемии коронавируса (ее прокат пришелся на март 2020 года) – в том, что фильм мог рассчитывать на значительно большую кассу и мировой прокат, сомневаться не приходится.

Российский фольклор выстрелил и доказал, что тоже может стать брендом. Таким же, как День смерти в Мексике, легенды о самураях в Японии или легенда о Мулан в Китае.

В гостях у сказки

Впрочем, к переосмыслению мифов обращались еще раньше в артхаусном кино. Анна Меликян, например, сняла «Русалку» (2007) в жанре магического реализма и получила приз ФИПРЕССИ на Берлинском кинофестивале. Кассового успеха не случилось (32 млн рублей сборов не отбили даже 46 млн, не включающих бюджет на рекламную кампанию). Несмотря на это, фильм получил хорошую фестивальную судьбу и стал этапным в карьере режиссера.

В ноябре в прокат вышла стилизация «Дочь рыбака» (2020), которая представит Россию на Берлинале-2021 в программе «Форум». В fashion-сказке современные царевны в расшитых жемчугом сарафанах и кокошниках сталкивались с абсурдностью советского быта. Сборы чуть не дотянули до миллиона, бюджет не раскрывался, однако очевидно, что в этом случае дело не в финансовом успехе, а в творческой силе эксперимента, самом прецеденте и реакции публики на его появление.

Постепенно осваивать русскую народность стали и создатели блокбастеров. Особенно часто обращались к произведениям Николая Васильевича Гоголя, а вот результат был не всегда предсказуемым. Бесславно затухла франшиза «Вий» (2014–2019), рассчитанная на международный прокат и в итоге загнавшая продюсеров в долги. Если первая часть с бюджетом 850 млн рублей собрала 1,2 млрд, то вторая с бюджетом уже 2,3 млрд заработала лишь 330 млн, поставив крест на триквеле.

Псевдоисторический сериал «Гоголь» с Александром Петровым (2017–2018) стал сенсацией, до выхода на телеэкраны громко прокатившись по кинотеатрам и перешагнув отметку в 1 млрд рублей сборов. Правда, назвать проект самобытным сложно: несмотря на основу в виде «Вечеров на хуторе близ Диканьки», только ленивый не отметил стилистическое сходство с «Сонной Лощиной» Тима Бертона.

Богатырский замах

«Последний богатырь» не только стал самым кассовым фильмом 2017 года, но и несколько месяцев удерживал за собой звание самого кассового российского фильма в истории отечественного проката. При этом проект выглядел безумной авантюрой, поскольку во многом шел по стопам «Книги мастеров» и вполне мог повторить ее судьбу. Сами создатели признают, что не ожидали такого ажиотажа: да, сказка, да, семейная, но чтобы 1,7 млрд при бюджете 350 млн?

«Мы потратили немыслимое количество времени на поиск ответа на вопрос, что сделать, чтобы зрители отнеслись к нашей сказке серьезно, – делится секретом успеха своего проекта лауреат нашей премии «Событие года» продюсер Виталий Шляппо. – Слишком много было ранее фильмов, которые превратили этот жанр в балаган с ряжеными актерами. И наш герой, родившийся далеко не сразу, показался для нас идеальным решением проблемы. Потому что является, по сути, агентом зрителя в волшебном мире и в нужный момент сам скажет: ну это какая-то ерунда, это несерьезно. Плюс мы, трезво оценив свои возможности, отбросили все, что сделать не сможем, и именно так родился формат приключенческой комедии про «попаданца» в сказку роуд-муви».

Продолжение, вышедшее на новогодние праздники, еще более масштабно. За тесную связь с современностью и сопоставление двух близких русскому человеку вселенных отвечает на этот раз мощный генератор, который перетащил в Белогорье привыкший к удобствам Иван. Там, впрочем, технологии не оценили и проткнули копьем, вызвав у героя праведный гнев.

В «Холопе» (почти 3,1 млрд рублей в прокате и звание самого кассового российского фильма в истории) ставка тоже была сделана на народность, но в несколько ином ключе. Главный герой, мажор Гриша, в целях перевоспитания якобы попадал в прошлое, которое воссоздавали нанятые актеры. Иногда с тщанием, иногда с вопиющей безответственностью, которую авторы тоже высмеивали. Один из самых показательных моментов — татаро-монгольское иго в XIX веке, которое нисколько не смутило главного героя в силу его чудовищной безграмотности.

На коне

Достойно показывают себя «Серебряные коньки» (2020). Несмотря на то что в этом новогоднем блокбастере находится место цыганской удали, исторической и социальной повестке, мистическому флеру, и ироническому обыгрыванию пресловутого «а-ля рус», в первую очередь он остается сказкой, в которую хочется верить всем сердцем. Зритель голосует рублем за него, даже несмотря на пандемию – на момент сдачи номера сборы достигли 488,7 млн рублей.

При этом у продюсеров и режиссеров остается огромное поле для экспериментов: для «Конька-горбунка» (премьера намечена на февраль 2021 года) создали несколько волшебных миров без привязки к реальности, сделали их намеренно лубочными плюс убрали рифмованный текст Петра Ершова, сведя все к прозе. Насколько это сработает – вопрос, но речь явно идет о заявке на потенциальный хит.

При более пристальном взгляде оказывается, что незанятых ниш все меньше. Студия «Мельница» так давно подхватила тему с богатырями, что та уже успела приесться, но глупо спорить с тем, что, когда былинная франшиза только запустилась, она стала глотком свежего воздуха. Направленность на семейную аудиторию диктует свои удачные правила: культурное воспитание и динамичный сюжет для детей, аллюзии – чтобы родители тоже не заскучали.

Мультсериал «Маша и медведь» вообще рвет всех и вся. Количество просмотров на YouTube бьет рекорды – одна из серий набрала более 3 млрд, став единственным мультфильмом, который вошел в десятку наиболее популярных видеозаписей за всю историю существования сервиса. Продажи за рубеж уверенно растут, раскупается мерчандайз.

Курьезный факт, что «Маша и медведь» пользуется успехом в арабском мире, поскольку главная героиня – прямо по законам шариата – в платочке и платье до пят. Кто бы мог подумать, что русский фольклор и ислам могут найти столько общего?

Создаются и новые проекты. Этой осенью режиссер мультипликационных «Звездных войн» взялся за отечественных «Пугашек», героями которых выступают отпрыски русских народных злодеев. Сотрудничество с Западом, а не бездумное подражание говорит о том, что на этом поле произошел качественный рывок. Это тот самый этап, на котором включается гордость и вспоминается привязка к корням.

Особенности национального характера

О корнях, кстати, часто вспоминают и голливудские обитатели. Недавно муж Миллы Йовович, режиссер Пол Андерсон, рассказал о проекте, который он задумал снимать в Санкт-Петербурге – на радость супруге.

Сама актриса часто читает русские сказки на камеру, повышая градус интереса к культуре. Что и говорить, если даже Джон Уик в исполнении Киану Ривза получил прозвище Баба-яга, которое даже крутые бандиты произносили с содроганием и благоговейным трепетом. Мелькнула старушка с костяной ногой и в новом «Хеллбое» (2019).

Постепенно начинают подтягиваться и сериалы. Если раньше в центре внимания оказывались особенности национального характера, то теперь речь о более широком понятии самобытности. Григорий Константинопольский после Островского (драма «Гроза» в его исполнении более напоминает абсурдистскую комедию, – КР) тоже взялся за Гоголя. В «Мертвых душах» (2020) считывается не совсем классическая народность, но явно запечатанная в культурном коде. И авторская интерпретация в этом случае получилась не менее уморительной, чем оригинал.

Фильмы на сказочную тематику постепенно превращаются в золотую жилу, появляются хиты, замыкая таким образом круг – что вышло из народа, к народу же и вернулось. Мы пока еще не раскрыли даже десятой части потенциала культурных пластов. У нас есть, например, свои русские оборотни – Царевна-лебедь, Царевна-лягушка и Финист – Ясный сокол, да и много кто еще. Надо только копнуть поглубже.