Но смотреть на это невыносимо даже при наличии хитового актера в кадре.
На экраны выходит новый фильм Седрика Жименеса, известного по «Французскому транзиту», где судья по особо тяжким преступлениям (Жан Дюжарден) и наркобарон (Жиль Леллуш) разбирались друг с другом в антураже поздних 1970-х. Жименеса в целом тянет на темную сторону: все его фильмы так или иначе затрагивают мир криминала, но особняком в них стоит тема терроризма.
С нее Седрик начинал – «Чужими глазами» 2012 года, почти полностью состоящий из изображений с камер наблюдения и записей звонков, рассказывал о взрыве на парижском вокзале. К ней же режиссер вернулся десять лет спустя, только теперь в его руках оказались реальные дела – в основу «Шрамов Парижа» легли ноябрьские теракты 2015 года, когда во французской столице погибли почти полторы сотни человек, а еще четыреста получили травмы.
«Шрамы Парижа» начинаются, как ни странно, в Афинах, где спецслужбы пытаются поймать одного из авторитетных членов запрещенной на территории РФ организации. Тот поразительно легко уходит от преследования, что приводит к большим человеческим жертвам несколько месяцев спустя. Тишину осеннего пятничного вечера в отделении нарушают сотни звонков, и уже через несколько минут помещение заполняется взбудораженными людьми. Они на связи с министрами, медиками, другими полицейскими, многочисленными свидетелями стрельбы.
Одну из групп возглавляет Фред (Жан Дюжарден). Но функции мужчины, чью щетину уже тронула благородная седина, в этой картине ограничиваются тем, что он жестко координирует все действия и прыгает из самолета в самолет – подозреваемые по всему миру хотят говорить исключительно с ним. Еще, правда, демонстрирует неплохой хук справа, когда самодовольный арестант позволяет себе чересчур радикальные высказывания. Отличная отдушина для зрителя, которая, впрочем, воспринимается как эмоциональная манипуляция – одна из многих.
Даром что отморозки тут как на подбор – даже в «хороших» (если ориентироваться на классификацию создателей) представителях религии аудиторию то и дело заставляют сомневаться. А еще – путаться в выходцах с Ближнего Востока и коренных бельгийцах с восточными именами. Мечеть – всего лишь возможная ниточка, информатор – неблагонадежный (хотя прототип героини не носила платок, что кое-что говорит о степени художественного вымысла). Недоверие, разумеется, проявляют и на всех уровнях власти.
При всем этом политическая подоплека в «Шрамах Парижа» практически отсутствует (иначе всплыли бы неприятные факты): это история, поданная исключительно на бытовом уровне. Глубину исследования можно вычислить по так и не озвученной разнице между шиитами и суннитами, а также общим фразам про то, что радикализм – это плохо. С чем, в общем-то, никто не спорит.
Но за сто минут звучит лишь одна фраза про «губительную политику последних пятидесяти лет» (разумеется, от не самого приятного персонажа), преступники, в том числе потенциальные, сразу торгуются за гражданство и право жить в свободной Франции, а военное присутствие страны в Сирии отражено одной строчкой. Зато возможность похвалиться оружием не упущена. А учитывая, сколько раз французская общественность пинает собственные спецслужбы, даже удивительно, что этот момент акцентирован – могли бы продолжать в том же духе.
Сами французы тем временем не могут выбрать между свободой и безопасностью, с трудом пытаются существовать в довольно абсурдной с точки зрения закона парадигме (преступникам, например, положено участие в программе по защите свидетелей, а обычным людям нет). В общем, типичные трудности с определением того, где заканчивается свобода одного и начинается свобода другого. Даже если между этими свободами зияет кровоточащая рана.
Динамичный монтаж первых двадцати минут сменяется долгим выслеживанием преступников: если такой же неспешный «Французский транзит» разбавлял элегантность эпохи и острое противостояние двух героев, то здесь об этом не идет и речи. Рутинная работа с уликами и показаниями свидетелей – это, конечно, не имитация бурной деятельности, но никакого отклика происходящее не вызывает: работа и работа, да еще с постоянными факапами. Серьезно, то важному человеку дают сбежать, то своего под прикрытием случайно берут, то дверь не выносят с первой попытки, то собаку гробят почем зря.
Ноябрьские события – это однозначно материал, подходящий для вдумчивой журналистской статьи, а не жанрового кино, к тому же очень посредственно отражающего реальное положение дел. Напряженные моменты в «Шрамах Парижа» теряются на фоне общей неспешности (а в момент кульминации со временем, наоборот, пережимают), а угрозы и шантаж со стороны полиции выставляют их в дурном свете: в старшей школе умеют находить рычаги давления получше.
Наконец, в фильме про последствия рокового события нет самого события – а опрос пары человек в больнице никак не отображает всю картину. Зато с пафосными фразами как всегда все отлично. Но ими мы и так давно сыты.
Комментарии