Сериал «Больница Питт»: Ты не вылечишь мир, и в этом все дело

Добрый доктор с анекдотической фамилией Рабинович (вернее, Робинавич, но вы все равно будете слышать именно «Рабинович») приходит рано утром в больницу, где он занимает должность начальника отделения неотложной помощи. Ему сразу выдают группу новичков-практикантов в подшефные, чтобы по мере сил содействовали и заодно осваивали премудрости врачевательского ремесла. Начинается стандартная дневная смена, к окончанию которой новички возмужают и наберутся ценного опыта, а еще поседеют и заработают себе по нервному срыву. Тогда как их старшие товарищи, прожженные эскулапы со стажем, тоже наберутся ценного опыта, а еще поседеют и заработают по нервному срыву. А некоторые и по два.

Сериал «Больница Питт» задумывался еще в ковидные времена как перезапуск культовой «Скорой помощи» по просьбам трудящихся. Причем теми же самыми людьми, которые в 1990-е эту «Скорую помощь» и делали, включая актера Ноа Уайли, игравшего там доктора Джона Картера. Речь, однако, шла отнюдь не о том, чтобы просто откопать очередной древний артефакт и на ностальгии поспекулировать. А о том, чтобы ни много ни мало снова, как и 30 лет назад, переизобрести жанр медицинской телевизионной драмы. Увы, перезапуск отменился, поскольку с наследниками автора оригинального шоу Майкла Крайтона (того самого, придумавшего также «Парк Юрского периода» и «Мир Дикого Запада») о правах договориться не удалось. Зато все остальное удалось.

Представьте себе, действительно взяли и переизобрели. Снова. Для чего позаимствовали формулу из другого культового сериала далекого прошлого – «24 часа». Где все происходило как бы в режиме реального времени. Вот так примерно и здесь: 15-часовая смена уложена в 15 часовых (на самом деле минут по 45-50 в среднем, ну да ладно) эпизодов. Первый эпизод – первый час, с 7 до 8 утра, второй эпизод – второй час, с 8 до 9 утра, и так далее. Что дает очень интересный эффект: по окончании сезона вы с облегчением выдыхаете и чувствуете, как будто сами только что эти проклятые 15 часов вместе с врачами в кромешном аду отпахали. А при условии запойного просмотра эффект усиливается троекратно. Полное, что называется, погружение.

Тут, конечно, дело еще и в самом подходе к изображению работы врачей, для которого лучше всего подойдет эпитет «гиперреалистический». В кадре по большей части разворачивается суматошная больничная рутина: чуть ли не каждую минуту в отделение поступает какой-нибудь несчастный с ранениями, чреватыми непредсказуемыми осложнениями, или с каким-нибудь труднодиагностируемым недугом, и ключевые персонажи в халатах мечутся от одного к другому, совершая хирургические манипуляции и выкрикивая непонятные термины вперемежку с ругательствами. – «У него метгемоглобинемия!» – «Нужна интубация!» – «Делаю рэбоа!» – «Но это не по протоколу!» – «К черту протокол, он умирает!» и все в таком духе. Очень захватывающе.

Совершение хирургических манипуляций притом демонстрируется крупными планами, во всех натуралистичных и довольно мерзких подробностях. Благодаря чему «Больницу Питт» в некотором смысле можно квалифицировать еще и как сплэттер-боди-хоррор. Из зияющих ран фонтанами хлещет кровища, отовсюду доносится хруст костей и прочие неприятные звуки, кто-то истошно орет от боли, персонал истошно орет друг на друга. Пациенты через одного – буйные и неадекватные. Как и их ближайшее окружение. В силу чего врачам зачастую приходится решать задачи, далеко выходящие за формальные границы круга их профессиональных обязанностей. Например, доказывать наркоману, который отказывается признавать наличие у него зависимости, что ему нужно лечиться.

В приемной меж тем толпятся больные, которые смогли добраться до больницы самостоятельно, а не на карете «скорой», но тоже нуждаются в срочном лечении. Однако им приходится ждать своей очереди до посинения (иногда буквально), так как ни специалистов, ни свободных коек на всех не хватает, что создает дополнительное напряжение, грозящее перерасти в бунт. Периодически из своего высокого кабинета вылезает директор-бюрократ и высказывает недовольство насчет того, что показатели, видите ли падают, а надо, чтобы росли. Ей говорят: условия нам обеспечьте, тогда и показатели будут. Но это, понятно, все одно что со стенкой спорить. Периодически откуда-то выбегает крыса, провоцируя визги, но никто с этим ничего не делает, потому что подумаешь, крыса. Некогда на такие мелочи отвлекаться.

Словом, если у вас есть вдруг какие-то претензии к нашей российской системе здравоохранения, то после нескольких эпизодов сериала «Больница Питт» их как рукой снимет, гарантированно. Нормальная у нас система здравоохранения. Да и в целом все у нас нормально. Даже благополучно. На порядок благополучнее, во всяком случае, чем в этой Америке, если по тому, что нам тут показывают, судить. Собственно, в том и суть явленной в сериале концепции переизобретения телевизионной медицинской драмы. Меньше места для драмы, больше места для медицинского хардкора и правдорубства на тему того, как и почему все плохо, плохо, плохо в современном мире.

Это, впрочем, не означает, что драма в дефиците. Просто в силу того, что выделенное под нее время сильно урезано, она подается в более концентрированных и, следовательно, более мощных дозах, отдельными маленькими сценами. Которые, будучи драматургически и стратегически выверенно по хронометражу распределены (в ход идет в том числе такой классический прием, как завершение эпизодов клиффхэнгерами), безотказно с ног валят и душу в клочья рвут. Что вкупе со всем вышесказанным позволяет уже сейчас уверенно записать «Больницу Питт» в список главных претендентов на высокие награды, включая «Эмми», по итогам 2025 года. Следующим пунктом после недавнего «Переходного возраста».

Есть, кстати, у этих двух сериалов и еще кое-что общее, прямо-таки бросающееся в глаза и весьма симптоматичное. Оба они с напряженным усердием пытаются убедить нас в том, что самую страшную угрозу для общества на сегодняшний день представляют белые мальчики-подростки, испытывающие трудности в общении с противоположным гендером. Потому что из них потом вырастают (если, конечно, они раньше никого не зарежут или не расстреляют и не сядут в тюрьму) противные токсичные белые мужчины, которые к тому же поголовно насильники и негодяи. Как это утверждение соотносится со статистикой? Вероятно, никак. Но оно и не важно абсолютно. Ведь статистика, как известно, это продажная девка капитализма и верная приспешница структурного расизма. Подлинное же знание о мироустройстве можно почерпнуть только из премиальных американских сериалов, произведенных добрыми корпорациями.