Русский Джеймс Бонд и атомная бомба против цензуры: Как снимали «Бриллиантовую руку»

После невероятного успеха первых двух фильмов о Шурике Леонид Гайдай хотел отойти от жанра комедии. Режиссер положил глаз на классическую литературу – очень уж он хотел заняться лентами по «Бегу» Булгакова и «Двенадцати стульям» Ильфа и Петрова. Но удача была не на стороне Гайдая. Первый проект уже поручили дуэту Александра Алова и Владимира Наумова. Приключениям Остапа Бендера и Кисы Воробьянинова не дали зеленый свет по другой причине – Михаил Швейцер готовился выпустить в прокат «Золотого теленка», поэтому с очередной экранизацией произведений Ильфа и Петрова решили повременить.

Гайдаю не оставалось ничего, кроме как вернуться к прославившему его жанру. Заручившись поддержкой драматургов Мориса Слободского и Якова Костюковского, помогавших создавать Шурика, режиссер приступил к написанию новой истории, которая станет последней яркой работой талантливого трио.

Гайдай понимал, что ему нужен сюжет и настроение, заметно отличавшиеся от его прошлых работ. С идеей «Бриллиантовой руки» к нему пришел Костюковский, который совсем недавно увлеченно зачитывался заметкой из журнала «За рубежом». В ней рассказывалось о швейцарских мошенниках, занимавшихся контрабандой драгоценностей с помощью гипсовых повязок. Задумка пришлась режиссеру по душе. Втроем они придумали историю о скоромном старшем экономисте, который невольно становится участником международной преступной операции. Назвав проект «Контрабандисты», авторы отправили заявку на комедию и вскоре получили одобрение.

Семен Семенович Горбунков изначально задумывался как исключительный персонаж. Гайдай хотел, чтобы аудитория не воспринимала его как очередного Шурика, этакого советского супергероя, который и за тунеядца возьмется, и преступников накажет, и девушку в беде спасет. Горбунков же впитал в себя образ обычного гражданина – нерасторопного, простодушного и отзывчивого семьянина, который лучше бы купил жене шубу, чем поехал смотреть на эту вашу заграницу.

Режиссер искал вдохновение в творчестве любимого и почитаемого им Чарли Чаплина. Американец любил помещать героев в непривычные для них среды, как, например, в «Огнях большого города», где Бродягу приняли за состоятельного джентльмена. В случае с «Бриллиантовой рукой» несуразный Горбунков брал на себя роль двойного агента, вынужденного помочь родной милиции в поимке банды контрабандистов.

Гайдай видел в главной роли исключительно Юрия Никулина, поэтому и персонаж с самого старта создавался под него. Актер подобному выбору был только рад. Он даже заблаговременно попросил полугодичный отпуск в «Союзцирке», где ему на удивление ответили согласием (тогда мало кто соглашался отпустить артиста на продолжительный срок). В «Бриллиантовой руке» Юрий Владимирович появился в компании семьи: жена Никулина Татьяна исполнила роль экскурсовода, а сын Максим – мальчика-рыболова с нимбом над головой.

А вот кого постановщик совершенно точно не хотел видеть в своей ленте, так это легендарную народную троицу Труса, Балбеса и Бывалого. По этой причине в «Бриллиантовую руку» не попал Георгий Вицин, так как, соседствуя на экране с Никулиным, артисты непреднамеренно ассоциировались бы у аудитории с теми самыми антигероями. А смещать фокус внимания Гайдай не желал. Поэтому режиссер также настаивал, чтобы Горбункову противостояли не трое, а двое бандитов. Тогда бы и ненужных ассоциаций не возникало, и контраст между злодейской парочкой усиливал комедийную часть.

Шеф же оставался ключевым клиффхэнгером картины, от того большую часть хронометража он пребывал за кадром. Однако след из хлебных крошек, ведущих к настоящей личности антагониста, Гайдай с соавторами все же оставил.

На роль Геши Козодоева создатели рассматривали Рудольфа Рудина, Валерия Носика и вышеупомянутого Вицина. Но Гайдай сделал выбор в пользу Андрея Миронова, которого режиссер заприметил в рязановской комедии «Берегись автомобиля». Оттуда же взяли и Анатолия Папанова, обошедшего Леонида Сатановского и Михаила Пуговкина.

Нина Гребешкова, муза и жена Гайдая, пробовалась на роль деспотичного управдома Варвары Сергеевны Плющ, но режиссер в итоге предложил ей роль повесомее. Ненавистную даму же сыграла Нонна Мордюкова, для которой съемки дались непросто. Ей было сложно найти общий язык с Гайдаем, а с Мироновым у нее и вовсе периодически случались перепалки. Тем не менее, несмотря на рабочие трудности, Плющ так полюбилась зрителям, что образ управдома стал одним из самых ярких и известных в фильмографии артистки.

Натурные съемки проходили в нескольких городах. Сочи и Адлер играли роль безымянного города на юге России, в котором проживал Горбунков со своей семьей. Под Стамбул создатели решили замаскировать Баку, что в конечном итоге получилось у них достаточно аутентично. Пока снимали турецкое времяпрепровождение Горбункова, авторы искали актрису на роль той самой легендарной девушки легкого поведения. В итоге соблазнительницей главного героя стала работница автобазы Виктория Островская, до этого не имевшая опыта в кино. Ее нашла ассистентка Гайдая, который без промедления одобрил кандидатуру. Яркая во всех смыслах Островская очень запомнилась зрителям, особенно фразой «цигель-цигель ай-лю-лю». Но запустить карьеру артистки ей, к сожалению, не удалось.

Похожим образом в «Бриллиантовой руке» появился бородатый бугай, спрашивающий у Горбункова огонька для сигареты. Его сыграл корреспондент журнала «Смена» Леонид Плешаков, приехавший на площадку, чтобы взять интервью у Никулина. Грозный и внушительный здоровяк очень впечатлил Гайдая, и он не упустил возможности включить подобный типаж в свою картину. Все остались довольны: съемочная группа сняла отличный комедийный эпизод, а Плешаков получил свои пять минут славы. Ну и, конечно, интервью с кинозвездой.

Возвращаясь к «цигель-цигель», нельзя не отметить очарование этой бессмысленной тарабарщины, на которой говорят иностранцы. Брошенные вскользь фразы быстро ушли в народ, со временем приобретя собственные смыслы и значения. Работа над шутливым языком проходила в столь же непринужденной обстановке. Причем Гайдай всячески поощрял импровизацию. Так, Леонид Каневский, исполнивший роль одного из торговцев контрабандой, увековечил в «Бриллиантовой руке» собственную жену Анну Березину – фраза «березина команит» получилась благодаря девичьей фамилии супруги. Сам же режиссер из-за вышеупомянутого конфликта с Мордюковой решил своеобразно «отомстить» актрисе, добавив в свой язык слово «мордюк».

Проект подобного масштаба, разумеется, не мог не обрасти вокруг себя всевозможными байками и легендами. Например, папановское восклицание «Идиот!» не было ни частью сценария, ни импровизацией артиста. Во время съемок эпизода на берегу вода была очень холодной (около восьми градусов), и Анатолию Дмитриевичу пришлось довольно длительное время изображать из себя моржа. Когда идеальный дубль вроде бы был снят, ассистент режиссера объявил, что потребуется еще один, так как прошлый не получился «по техническим причинам». Лаконичная и эмоциональная реакция Папанова показалась Гайдаю очень органичной, и поэтому он решил оставить ее в фильме.

Другая история связана со «смертью» Юрия Никулина, которую актер описал в своей автобиографии. О кончине артиста сообщила уборщица, обнаружившая в реквизиторской его тело. Группе пришлось отпаивать бедную женщину и доказывать, что с актером все хорошо и он пребывает в полном здравии. А то, что нашла уборщица, оказалось кинокопией Никулина – это был муляж из папье-маше, который выпадал из «Москвича» в финале комедии.

Ну вот, съемки завершились, лента смонтирована и приведена в порядок, осталось пройти проверку цензурного органа. Опытный Гайдай знал всю подноготную этого не очень приятного для творца процесса, поэтому он заранее подготовил любопытную ловушку. Посмотрев ленту, цензоры вынесли режиссеру около 40 замечаний. Семейная арка Горбунковых показалась им недостаточно раскрытой, героиня Мордюковой не подходила эксцентричному настроению ленты и т.д.

Но больше всего проверяющих поразил атомный взрыв в конце фильма. Цензоры понятия не имели, откуда он взялся в комедии про бриллианты в гипсе. Гайдай защищал этот эпизод как мог, объясняя его наличие в сюжете необходимостью показать «всю сложность нашего времени». Цензоры потребовали сцену убрать, при этом совсем забыв о своих прошлых замечаниях. На это режиссер и рассчитывал.

Премьера «Бриллиантовой руки» состоялась 28 апреля 1969 года. Гайдай не сомневался в успехе комедии, но не рассчитывал, что она произведет эффект атомной бомбы, который он некогда хотел вставить в свое кино. Согласно имеющимся данным, ленту посмотрело 76,7 млн зрителей, что сделало ее самой кассовой картиной в истории советского проката. Гайдай одолел самого себя – предыдущим рекордсменом была «Кавказская пленница» (1967) с 76,5 млн.

Значимость «Бриллиантовой руки» трудно переоценить. По-настоящему народная картина, так удачно смешавшая в себе разные жанры и стилистические цитаты, была, остается и будет одним из самых любимых фильмов отечественных зрителей. В течение следующих 11 лет никто не смог и близко подобраться к ее показателям, а про цифры и значимость картины в расцвет российского телевидения и говорить не нужно.

В «Бриллиантовой руке» Гайдаю удалось прыгнуть выше собственной головы. Не желая увлекаться самоповторением, режиссер, по сути, переизобрел киношную комедию, мастерски интегрировав в него элементы из других жанров. Будучи бурлескным произведением, в ленте нашлось место пародии на остросюжетные детективы и фильмы про Джеймса Бонда, сатире, мистике с сюрреализмом и даже мелодраме, приправленной небольшой щепоткой эротики.

Многожанровая структура, опирающаяся на известные приемы и штампы, объединилась с образом нового советского героя, в котором каждый зритель находил частичку себя. Великое и бессмертное кинопроизведение, к просмотру которого можно возвращаться снова и снова. Своей актуальности, юмора и очарования она не лишится никогда.