В краю магнолий: Важнейшие фильмы Пола Томаса Андерсона

Уэса Андерсона и Памелу Андерсон знают все. Линдсея Андерсона и Роя Андерссона знают немногие. А где-то между ними на шкале известности можно расположить Пола Томаса Андерсона, которому исполняется 55. В его фильмах стабильно сверкают суперзвезды, чьи фамилии всегда на слуху (каст грядущей «Битвы за битвой» возглавляет Лео ДиКаприо), но едва ли у массового зрителя на слуху имя самого Андерсона, ни разу, кстати, не завоевавшего «Золотой глобус» и «Оскар».

Что нисколько не влияет на его статус одного из важнейших режиссеров современности: он вдохновлялся витиеватыми фильмами-мозаиками Роберта Олтмена, искал в прошлом ответы на вызовы настоящего и не просто снимал кино, но создавал мифы об эпохах, безвозвратно канувших в Лету. С избранной пятеркой подобных мифов мы и спешим вас познакомить в надежде на то, что Пол Томас Андерсон и его незабываемые миры благодаря этому станут вам чуточку ближе.

«Ночи в стиле буги» (1997)

Первый фильм Андерсон снял в нежном детстве. В нем фигурировал его брат, который поздно вечером в пятницу безнаказанно смотрел телик, пока родители, как говорил Карлсон, где-то бегали. И все бы ничего, но по телику крутили порнушку, о чем Пол по наивности своей не догадывался. В 1996-м он полноценно дебютировал с «Роковой восьмеркой», ловкой драмой о криминальных делишках, но уже тогда его занимал иной проект: эпическая мозаика об эре порношика, превратившей долину Сан-Фернандо в порочнейшее место 1970-х.

Еще раньше Андерсон соорудил мокьюментари-коротыш «История Дирка Дигглера» про обычного парня с необычным достоинством, который подался в порно и преуспел, но пал жертвой легкодоступных наслаждений. Аналогичный расклад повторился и в «Ночах в стиле буги», сделавших Пола, по словам журналиста Брайана Рафтери, «самым чумовым молодым режиссером в стране».

Эдди (Марк Уолберг), рядовой официант в клубе, однажды пересекается взглядом с видным порнопостановщиком с импозантной сединой Берта Рейнольдса. Творец с говорящей фамилией Хорнер мечтает снять выдающееся кино, Эдди мечтает стать знаменитым, и вот он уже блистает сексуальными талантами под игривым псевдонимом Дирк Дигглер. Однако обжигающее калифорнийское солнце может запросто ослепить, если возомнить о себе слишком много и переборщить с запретными удовольствиями. И незаметно горячее, сияющее, энергичное драмеди с Хизер Грэм в роли порнозвезды на роликах сменяется трагедией о разбитых иллюзиях, а разочарованный Дигглер теряет и реальную, и воображаемую семью. 1980-е наступят под треск выстрелов и кровавые брызги на стене.

По Андерсону съемочная группа «порнушников» – именно что семейство: Дирк хвалится, что спас тысячи браков, показав мужьям хитроумные постельные секреты, а героиня Джулианны Мур слывет «матерью для всех, кому нужна любовь» (цитируя Хорнера). Ее образ Андерсон отчасти списал с актрисы Фэй Рейган, а своим актерам он устраивал экскурсии на площадки фильмов для взрослых и в качестве домашнего задания выдавал для ознакомления подборки порнохитов. «Мне было 7, когда эта история началась, и 14, когда она закончилась», – заявлял Пол, обнажая еще один – автобиографический – пласт «Ночей» как извращенного рассказа о детстве самого режиссера.

«Магнолия» (1999)

После «Ночей в стиле буги» перед Андерсоном распахнулись все голливудские двери. Он мог реализовать какой угодно проект, и Фрэнсис Форд Коппола, встретивший его в ресторане, посоветовал выбирать тщательно: возможно, подобной свободой судьба наделит его только раз. Андерсон мечтал о «маленьком личном фильме», и его «Магнолия» действительно получилась личной, но уж точно не маленькой: это трехчасовая драма с переплетением десятка сюжетных линий и раздутым кастом, где на первом месте в финальных титрах стоит никому не известный Джереми Блэкман в роли мальчика-вундеркинда, а на втором месте – всемирно известный Том Круз в образе гуру пикапа. Образе, одновременно отталкивающем, веселящем и гипнотизирующем – как и сама картина.

«Магнолия» нагрянула в 1999-м, который прославился как год, изменивший кино (тогда вышли «Матрица», «Ведьма из Блэр», «Бойцовский клуб», «Шестое чувство» и так далее). Многие фильмы отражали и осмысляли Y2K-паранойю, вызванную наступлением нового тысячелетия, что сулило всяческие катаклизмы. У Андерсона пертурбаций тоже хватает, но апокалипсис для его героев начинается с малого: банального случая. И постепенно случайности перерастают в злой рок, от которого невозможно скрыться, как не спрятаться от удара молнии или известия, что проклятая хворь пожирает тебя изнутри. Одни здесь умирают физически, другие угасают ментально, потеряв себя в круговороте насилия, именуемом жизнью, но в конце концов (с вероятностью 82%) пойдет дождь – в том числе из лягушек – и смоет с ночных улиц Лос-Анджелеса память об аде по соседству.

Ад этот предельно бытовой, а портал в него – элементарные трудности в коммуникации между далекими близкими. Будь то ведущий викторины с отстранившейся дочерью, гуру пикапа со смертельно больным отцом или мальчик-вундеркинд с отцом вполне здравствующим, но одержимым только его победами. «Ночи в стиле буги» – вариация Андерсона на тему олтменовского «Нэшвилла», а «Магнолия» – это его «Короткий монтаж», еще более яростная по надрыву фиксация смятения, с которым человечество вкатывается в новый век. И когда конца света все-таки не случается, волнение лишь возрастает: раз уж все приготовились умереть, то как быть, если теперь нужно жить дальше?  

«Нефть» (2007)

В оригинале magnum opus Андерсона носит название There Will Be Blood, но локализация «Нефть» точна, поскольку не только в сюжете нефть фигурирует, но и в заглавии романа Эптона Синклера Oil! (да, с восклицательным знаком). Он был опубликован в 1920-х и поведал об экономических и психологических конфликтах в среде калифорнийских нефтепромышленников.

Андерсон им, конечно, вдохновился, но фильм экранизацией не назвать: из 700 с лишним страниц он адаптировал в сценарий максимум 200. Все остальное явилось из прочих книг и исторических источников, отфильтровавшись сквозь светлую голову сценариста-режиссера, который не раз засыпал под «Сокровища Сьерра Мадре», утверждая, что в легендарном вестерне Джона Хьюстона собраны все жизненные вопросы и ответы на них. В итоге он посвятил свою эпопею памяти Роберта Олтмена, хоть и отказался от его мозаичной структуры в пользу линейного повествования.

В 1898-м Дэниэл Плэйнвью (Дэниэл Дэй-Льюис) орудовал в яме киркой и добывал золото, не щадя живота своего. В 1902-м он переключился с обычного золота на черное: смекнув, что под землей плещется океан нефти, Плэйнвью принялся скупать все территории, до которых мог дотянуться, и вскоре превратился в процветающего магната, по-прежнему не брезгующего замарать руки. Причем эта деспотическая, даже демоническая фигура, как нередко бывает у Андерсона, действовала типа из благих побуждений и маскировала алчные замыслы за ширмой семейного бизнеса, радушно представляя партнерам своего сына и обещая рабочим создание эдакого лампового комьюнити, где все могли бы бок о бок вкалывать и деньгу зашибать.

«Нефть», безусловно, тот самый великий эпик, которые рождаются раз в поколение: недаром на Андерсона посыпались сравнения с Орсоном Уэллсом и «Гражданином Кейном» (нечто подобное в прошлом году пережил Брэйди Корбет с «Бруталистом»). Камера кудесника Роберта Элсвита размашисто запечатлела бескрайние просторы Калифорнии, где отблески заката стираются густым дымом горящих вышек, а грандиозный Дэй-Льюис воплотил всегда увлекавший Андерсона конфликт семейственности и мотивов сугубо личных, столкнув жажду наживы и власти с угрозой в лице другой силы, стремительно набиравшей обороты (антагонистом Плэйнвью становится проповедник Илай – великолепный Пол Дано). Сейчас модно составлять списки лучших из лучших, и если ваш рейтинг влиятельных картин XXI века возглавит «Нефть», мы не вздумаем вас осуждать.

«Мастер» (2012)

Долгое время «Мастер» не мог принять законченных очертаний, растекаясь, как «Нефть», в массе набросков. Среди источников вдохновения Андерсона были фрагменты нереализованных сцен, собственно, «Нефти», что-то из прозы Джона Стейнбека и Томаса Пинчона (за 2 года до релиза «Врожденного порока»), док Джона Хьюстона «Да будет свет» про психологически травмированных американских солдат, запрещенный десятилетиями, и труды Рона Хаббарда, основателя Церкви саентологии. Андерсон не собирался ни разоблачать его взглядов, ни приглашать в каст Тома Круза: ему было любопытно изучить, как функционирует культ изнутри, и понять, как люди вообще туда попадают.

В итоговой версии «Мастера» отставной моряк с ПТСР Фредди Куэйл вылетел со скоростью пули с пары работ и однажды встретил авторитарного мужчину, Мастера, который представился писателем, целителем, философом и прежде всего человеком, а вдобавок заявил, что Фредди сошел с истинного пути. Бедолага не смог сопротивляться Мастеру, и тот втянул Куэйла в свои эксперименты, смахивающие на гипноз, где объект проживает что-то вроде внетелесного опыта, возвращаясь к травматичным мгновениям прошлого и пытаясь сбросить с себя их оковы. Но освобождение от одной власти влекло за собой зависимость иного порядка, что с фантастическим магнетизмом изобразил дуэт поломанного моряка Хоакина Феникса, чье сбивчивое бормотание блестяще дублировал Тимофей Трибунцев, и таинственного джентльмена Филипа Сеймура Хоффмана.

Как и во многих фильмах Андерсона, герой «Мастера» – неприкаянный маргинал, просто ищущий сообщество, которое бы его приняло. И находит он его совершенно случайно, спрятавшись на корабле Ланкастера Додда (настоящее имя Мастера) от толпы разъяренных мужиков, намеренных проучить его за некачественное пойло. Мастеру, впрочем, пойло приглянулось, и вскоре куэйловский муншайн окропил странный союз учителя и ученика, запечатленный на пленку 65 мм и отчасти напоминающий порочные семейные отношения в «Нефти». Ну или эзотерическую версию «Ночей в стиле буги». Миссия верующих становится для Фредди суррогатом семьи, а доддовское «Кто тебя любит, кроме меня?» вполне мог бы выдать и Дэниэл Плэйнвью, в финале There Will Be Blood раскрывающий отпрыску страшный секрет.

«Лакричная пицца» (2021)

До 2021 года самой необычной работой Пола Томаса Андерсона была эксцентричная драмеди «Любовь, сбивающая с ног» (2002), в которой одинокий трудяга, занимающийся производством вантузов, закрутил роман с подругой одной из семи своих сестер и влип в мутную историю с конторой «Секс по телефону». После «Магнолии» многие удивились, что Андерсон способен снять короткое, на полтора часа всего, и внезапно душевное кино с комиком Адамом Сэндлером. А в 2021-м Пол Томас вернулся в 1970-е с романтичной сказкой о юношеской любви, где сын его талисмана Филипа Сеймура Хоффмана, Купер Хоффман, сыграл 15-летнего парня со звучным именем Гэри Валентайн, который западает на девушку на 10 лет старше него. Она (Алана Хаим) работает в фотостудии и сперва скептически относится к его ухаживаниям. Но только сперва.

Долина Сан-Фернандо в «Лакричной пицце» залита солнцем согревающей ностальгии, которая не взрывается наркоугаром «Ночей в стиле буги» (не считая сцен с безумствами Брэдли Купера) и не требует синефильского бэкграунда, как «Однажды в Голливуде», но прославляет неукротимый дух молодости под аккомпанемент заливистого смеха и вкрадчивого шепота, хитов Дэвида Боуи и The Doors, а также хриплые команды пьяненького режиссера в исполнении Тома Уэйтса, жаждущего больше огня. Вслед за Плэйнвью Валентайн обнаруживает в себе деловую жилку и стремится к успеху, то торгуя водяными матрасами, то открывая игровой клуб с пинбольными автоматами. Но его старания выглядят скорее потешно, особенно когда он облачается в модные пиджаки а-ля Роберт Де Ниро из «Казино», и одновременно узнаваемо: какой тинейджер не творил глупости, пытаясь впечатлить даму сердца?

В детстве Пол Томас Андерсон, подобно многим юнцам, хотел побыстрее повзрослеть, чтобы получить ответы на все животрепещущие вопросы. Сейчас ему 55, и никаких ответов он, разумеется, до сих пор не добился. Поэтому продолжает искать, экспериментировать и настаивать, что даже в круговороте сплошного насилия в краю «Магнолий» можно отыскать дверцу, за которой, точно пыльные пластинки в стареньком магазине винила, хранятся воспоминания о беззаботных деньках, позолоченных верой в новый рассвет.