«Пацан против всех»: Билл Скарсгард, ультранасилие и пирожные

На прошлой неделе в российский прокат вышел «Пацан против всех» – адреналиновый боевик с крайне простым сюжетом. Герой Билла Скарсгарда потратил детство и юность, чтобы стать машиной для убийств и прикончить безумную диктаторшу Хильду Ван Дер Кой, которая много лет назад расстреляла его семью во время очередного акта гражданского устрашения.

И если образ погибшей матери преследует юношу исключительно во снах, то сестренка-бунтарка является ему в виде навязчивой галлюцинации практически все время. Не меньшие проблемы безымянному герою доставляет шаман-отшельник, который спас его от смерти, но при этом каждый день окуривал разными травками, заставлял тренироваться до изнеможения и читать толковый словарь (все не зря, поскольку чудесные слова «лиминальный» и «делирий», употребленные к месту, лихо подкручивают градус безумия).

Звучит достаточно дико? Отлично – значит, вы уже решили, нужно ли вам срочно отправляться в ближайший кинозал. Чтобы развеять оставшиеся сомнения, отметим, что снят «Пацан против всех» по комиксам Vertigo – отвязного импринта, под брендом которого выпускал свои работы, например, Гарт Эннис. В числе самых известных его детищ – «Константин» (в одной из серий оккультист напоил Сатану святой водой под видом «Гиннесса»), «Проповедник» (отчаявшийся священник, его девушка и вампир-алкоголик ищут Бога) и «Пацаны» (в представлении не нуждаются).

И если для сверхъестественных и религиозных материй в «Пацане против всех» места не нашлось, то насилия, неполиткорректных реплик и прочей жести здесь в избытке. Комиксная условность тоже в наличии, хотя определенные вещи дебютант Мориц Мор под чутким присмотром Сэма Рэйми удачно объясняет с помощью киноязыка. А кое-где даже решается на изящные аналогии.

Например, создает ладную рекурсию, когда зрители в зале смотрят на зрителей, с азартом наблюдающих за публичной и весьма жестокой казнью. Да, она порядком разбавлена абсурдом, поскольку в студии, помимо запуганных бедолаг, присутствуют палачи в костюмах гигантского ананаса, полярного медведя и мультяшного пирата. Но кровавой баней из-за развеселого антуража быть не перестает ни на секунду. В таком подходе есть определенная честность – все понимают, зачем собрались, и получают ровно то, чего хотели. Редкая сделка по нынешним временам.

Вдобавок создатели не упускают возможности пнуть корпорации, готовые вкладывать деньги в любой потенциально привлекательный проект, даже если он противоречит нормам морали и закона. Как говорится, за деньги да.

Впрочем, пошлой одухотворенности тоже достается: ее главным носителем является возомнивший себя величайшим драматургом персонаж Бретта Гелмана, постоянно раздосадованный тем, что его эрудицию и талант не признают даже близкие.

Позера и труса широкими мазками выводит Шарлто Копли в имперском плаще из «Звездных войн», а его экранной супругой предстает Мишель Докери, будто вышедшая из «Джентльменов». Фамке Янссен, та самая Хильда Ван Дер Кой, оказывается скорее заложницей образа, но со своими обязанностями все равно справляется на отлично – параноидальная стерва из нее что надо.

Занятнейший протагонист получился у Билла Скарсгарда, вид которого вызывает желание как минимум отправиться в зал (максимум для себя каждый определяет сам). Он великолепен в боевых сценах, которым, правда, слегка не хватает изобретательной хореографии и операторской ловкости – одни кадры хочется продлить, другие выходят слишком головокружительными из-за взмывающей под потолок камеры.

Но почти все эти шероховатости искупает сам герой, который без стеснения пользуется своими умениями: в отличие от Майкла Фассбендера в «Убийце», кухонную терку он не отбрасывает с презрительным видом, а очень даже умело пускает в оборот. 

А еще шведскому актеру, который близок к тому, чтобы затмить прочих представителей своей знаменитой семьи, отлично удаются юмор и драма. И то и другое, кстати, проистекает из «положения Маугли»: повзрослевший герой, сохранивший детское восприятие, впервые пробует сладкое, впервые общается с другими людьми, впервые видит, как они выражают свои эмоции.

Разумеется, ни одна из этих вещей не вписывается в его картину мира. Так что, помимо сочной жести и ультранасилия, в «Пацане против всех» можно найти и каплю экзистенциальности.

Кроме того, за неимением иных инструментов (персонаж-то глухонемой) Скарсгард активно пользуется мимикой. И его очаровательный щенячий взгляд обезоруживает зрителя примерно с той же скоростью, с какой его пневматический кастет работает против многочисленных врагов. Ситуация win-win.