«Только течет река»: Меланхоличный детектив о тайнах китайской провинции

Середина 1990-х. Депрессивная китайская глубинка. Хмурый страж правопорядка Ма Чжэ (Чжу Илун) выезжает на очередное дело – на берегу реки найдено тело старушки-вдовы. Старушка мирно выращивала гусей и никого не трогала. Неясно, кому она помешала. Возле тела обнаруживается сумка с кассетами. Прослушивание которых, правда, не сильно расследованию помогает. Вдобавок дождь непрерывно идет, и в личной жизни у Ма Чжэ не все гладко, и единственный подозреваемый через пару дней погибает. Тоска вселенская, в общем. Но Ма Чжэ не сдается: изловить душегуба он намерен во что бы то ни стало.

Экранизации произведений китайских авторов в текущем году обсуждаются широко, но однобоко. Бок этот принадлежит Лю Цысиню, чья «Задача трех тел» едва успела превратиться в сериал Netflix, как вдруг выяснилось, что еще одна (четвертая!) адаптация не за горами. Полнометражная, за авторством многоопытного Чжана Имоу. Вместе с тем не одним лишь Лю Цысинем современная китайская литература славна, о чем и напоминает кинофильм «Только течет река». В его основе – рассказ «Ошибка у реки», в 1987 году написанный Юй Хуа, мастером постмодернизма, чьи работы не раз переносились на экран. Упомянутым Чжаном Имоу – в том числе. Его драма «Жить» (1994) по одноименному роману завоевала три премии в Каннах, хотя режиссер и писатель долго спорили из-за отдельных нюансов.

«Только течет река» тоже побывал в Каннах, в «Особом взгляде», и остался без призов. Зато в прокате внезапно громыхнул, собрав около $43 млн при бюджете в районе $7 млн. Солидные цифры для независимого кино. Тем более совсем не зрительского в общепринятом смысле. Чего мы чаще всего ждем от детективных картин? Игр в кошки-мышки с убийцей, твистов, скандалов, интриг, клиффхэнгеров. Надо ли уточнять, что в фильм 33-летнего Вэя Шуцзюня (запомните это имя!) ничего такого не завезли.

Сперва мы сталкивается с типичной полицейской рутиной в духе процедуралов. Опрос свидетелей, поиск улик, отчеты перед начальством. Локации соответствующие: участок, парикмахерская, больничная палата, скромные квартирки с захудалыми интерьерами. Количество трупов мало-помалу растет. А заодно набухают мешки под глазами Ма Чжэ – к разгадке-то он не приближается ни на шажок.

Поэтому реальность вокруг него начинает размазываться, таять под бесконечным дождем, который стартует минуте на третьей и одной каплей впечатывает «Реку» в почетный список мокрых и туманных китайских нуаров. Чьих персонажей хлебом не корми – дай покурить задумчиво в свете неоновых лампочек, глядя на то, как ливень выписывает узоры на лужах. В массе подобных нуаров мы наблюдаем за сплетением связей меж мужчинами и женщинами. Эти связи могут быть романтическими, обыденными, убийственными – какими угодно. «Только течет река» предлагает предельно бытовую их разновидность. Супруга Ма Чжэ беременна. Анализы выдают небольшую вероятность мутации генов у плода. Пока жена торчит в четырех стенах и страдает от неизвестности – сохранить ли ребенка, родится ли он здоровым – у Ма Чжэ свой личный сорт непоняток. Фатальная непруха с расследованием.

Потенциальную аудиторию фильма можно разделить на две группы. Первая – те, кто с китайскими нуарами не знаком. Эти граждане могли клюнуть на «Реку» из-за трейлера или синопсиса, хотя вообще-то грустным пленочным драмам, где, как ругаются в плохих рецензиях, «ничего не происходит», они предпочитают что-нибудь поживее. Вторая – те, кто хоть разок закапывался в богатое портфолио Цзя Чжанкэ, или Дяо Инаня, или Чин Поу-Соя. Вторая категория явно окажется малочисленнее первой. Но это не значит, что фанатам условных «Плохих парней» тут нечего ловить.

«Только течет река» – удивительное кино настроения: как знать, вдруг вы с удивлением для самих себя обнаружите, что глаз не можете оторвать от мрачных мужчин, которые просто стоят в пальто среди мертвых деревьев и выпускают в тусклое небо сигаретный дымок. Визуал не изысканный, но отмеченный редким чувством подлинности, которая ощущается повсюду. Промокшие кожанки, угрюмые лица, обшарпаные стены, ливень, грязь и тлен – идеальный выбор для тех, кому надоел изнуряющий летний зной.

Тем занятнее, когда приземленная драма про приземленных людей отталкивается от вязкой почвы и превращается в нечто более зыбкое, не подвластное логике. Недаром Ма Чжэ обустраивает офис в неработающем кинотеатре, старинном царстве иллюзий. Следователя донимают галлюциногенные сны, зрителя терзают догадки, и даже самый наивный товарищ не примет обманчивый хэппи-энд за чистую монету. Классной метафорой оказался пинг-понг: в настольный теннис тут режутся прямо в полицейском участке, обсуждая попутно прогресс (и его отсутствие) в деле. Очко тебе, очко мне – чем не противостояние сыщика и маньяка, где кто-то время от времени вырывается вперед? А потом теннисные шарики, сваленные в специальную коробочку, выскакивают и растекаются под ногами Ма Чжэ оранжевым пластиковым морем. Попробуй пойми, каким из них ты играл вчера, сегодня, только что.

«Судьбу нельзя понять, поэтому я творю судьбу». Эпиграфом из «Калигулы» Альбера Камю открывается «Только течет река». Проводить параллели между событиями фильма и гнуснопрославленными деяниями римского императора нет нужды. Точнее всего же ленту характеризует первая часть приведенной цитаты. Пытаясь раскрыть преступления, Ма Чжэ сталкивается с другими секретами, которые, возможно, надо бы и дальше хранить в тайне, и окончательно запутывается в себе. Конечно, хроники его отчаяния – не самое расслабляющее зрелище. Но в немалой степени утешающее. В конце концов, даже дрожащий призрачный свет лучше кромешного мрака.