«Очень странные дела»: Почему Америка ностальгирует по 80-м и причем здесь Трамп

Братья Мэтт и Росс Даффер три года вынашивали идею своего мистического сериала, который бы разворачивался в 80-х. Но довериться режиссерам-дебютантам не решались: проект отклонили 15 разных телесетей по всей Америке. Их смущало не только отсутствие опыта у начинающих кинематографистов, но и другие риски: во-первых, в главных ролях были никому не известные дети. Во-вторых, сценарий казался вторичным — он подражал хоррорам и фантастическим фильмам, ставшим классикой жанра («Инопланетянин», «Полтергейст», «Чужой», «Останься со мной»).

На руках у братьев-близнецов была история про мальчика Уилла, который исчезает в лесу и попадает в параллельную, макабрическую вселенную. Во время поисков Уилла трое его друзей — Майк, Дастин и Лукас — обнаруживают в лесу странную девочку, сбежавшую из секретной лаборатории. Вскоре выясняется, что она обладает сверхспособностями, а ее побег тесно связан с загадочным исчезновением Уилла.

Поверить, что сериал с таким на вид компилятивным сюжетом сам станет современной классикой смог только Netflix. Да и то не сразу. Стриминговый сервис дал проекту зеленый свет только после того, как братья навострились в производстве кино: сняли постапокалиптический триллер «Затаившись» и поработали над сценарием детективного сериала «Сосны». Однако, надо признать, что продюсеров из Netflix подкупило все то, что отпугнуло остальных: действующие лица, время и место действия. Спустя 16 дней после релиза у «Очень странных дел» было уже 8,2 млн зрителей (3 результат за всю историю компании) и стихийно образовавшаяся фан-база, окрестившая детище Дафферов культовым.

Ничего из этого не случилось, если бы Netflix не придерживался своей бизнес-стратегии: на основе информации из клиентской базы сервиса создаются статистические алгоритмы, которые позволяют рассчитывать потенциальный успех будущего проекта. Важно понимать, что «Очень странные дела» до контракта с видеосервисом был совсем другим сериалом. Сюжет был гораздо мрачнее, герои просто исчезали, а не попадали в осязаемую параллельную вселенную («the Upside Down»), некоторые персонажи так и вовсе не доживали до конца сезона. Назвать же сериал изначально собирались «Монтауком» — по названию городка в Лонг-Айленде, где планировали разворачивать сюжет. Локацию Дафферы выбирали специальную: именно в Монтауке развивается действие любимого фильма братьев, «Челюстей» Стивена Спилберга. Но не сложилось.

Зато идея создания фантастического мира оказалась удачной. Она появилась буквально в момент производства, поэтому придумывать сеттинг новой вселенной съемочной группе пришлось прямо на ходу. Дафферы изобразили ее с помощью пыли, цветокоррекции и эффекта коррозии, вдохновившись видеоигрой Silent Hill. Таким образом, «Очень странные дела» дали зрителям возможность окунуться в альтернативную реальность на много серий вперед.

Однако полюбили «Очень странные дела» не только за атмосферу и персонажей, но и за отсылки к поп-культуре 80-х. Братья Даффер не копировали эпоху миллениалов, рубившихся в приставки Nintendo, читавших Стивена Кинга, смотревших экранизации его романов, а заодно хорроры Джона Карпентера (вроде «Нечто») и космическую сагу «Звездные войны». Нет, они рисовали собственный мир, озаряя его ностальгической любовью, которую затем разделили и многие поклонники сериала. О достоверности исторического прошлого речи не шло: Мэтт с Россом родились в 84-м году, поэтому события того времени едва ли засели в их памяти. Заядлый киноман с трудом поверит, что постер с культовыми «Зловещими мертвецами» будет висеть в комнате одного из героев — фетишизация этого фильма ужасов началась только спустя десятилетие, когда его стали смотреть на видеомагнитофонах.

Объяснения, почему одни режиссеры резко пустились ностальгировать по 80-м могут показаться прозаичными. Дело в том, что 30-летние и 40-летние постановщики, чья молодость прошла в 80-х, просто пытаются изобразить эпоху своей юности такой, какой она им запомнилась. А новые поколения подхватывают эту сладостную тоску, хотя и не представляют себе жизнь без сотовых телефонов и интернета. Но подобные ностальгические явления в культуре происходят, в среднем, через каждые 20-30 лет. Так, во второй половине 70-х многие американцы сходили с ума, например, от «Счастливых дней»: пока старшие вспоминали по сериалу свое детство, людей помоложе эстетически привлекало все, что им казалось странным и необычным.

Ностальгия возвращает человека в прошлое, которого в действительности никогда не существовало — это идеализированное время, где сглажены негативные события в угоду теплым воспоминаниям. Конечно, ностальгические чувства характерны и для коллективного сознания: достаточно вспомнить «остальгию» (тоску по временам и культуре ГДР), «югоностальгию» (по Югославии) или ностальгию по СССР. Все эти феномены, в каком-то смысле, объединяет поиск самоидентификации или даже национальной (гражданской) идентичности.

Определенный виток поиска идентичности можно наблюдать и в Соединенных Штатах с приходом к власти Дональда Трампа. Лозунг его президентской кампании — Make America Great Again — служит явным примером политической ностальгии, которую используют в своей риторике, как правило, политики-популисты. Политическая ностальгия Трампа, как ни парадоксально, тоже отсылает к 80-м, к тем временам, когда он сам был в зените американской культуры, а ее саму еще можно было назвать «белой».

Ностальгия зависит в том числе и от политического климата: она обладает терапевтическим воздействием в моменты неопределенности. Но насколько очевидной кажется взаимосвязь между бумом ностальгии по 80-м в кино и президентством Трампа? С одной стороны, фильмы, черпающие вдохновение из той эпохи, были и раньше: «Трон: Наследие», «Смурфики», «Битва Титанов»… С другой стороны, использование атмосферы 80-х никогда еще не было настолько утилитарным. События, музыка, цвета, дух того времени — все это начало встречаться уже не в ремейках и сиквелах, а в оригинальных кинолентах последних лет.

«Первому игроку приготовиться», «Взрывная блондинка», «Бамблби», «Черное Зеркало: Брандашмыг» — разные по своему сюжету и жанру картины, объединенные лишь ноткой ностальгии по восьмидесятым. Но на первой странице очередного голливудского кинокаталога с отсылками к той культуре разместились именно братья Даффер со своими «Очень странными делами». Как и все каталоги, его актуальность скоротечна, а потому ностальгия по тем годам не обещает долго жить. Уже сейчас она постепенно уходит на второй план, пока на ее место встает уже другая — уже по девяностым.