«Джей Келли»: Чересчур сентиментальные ценности под солнцем Тосканы

Голливудская звезда Джей Келли (Джордж Клуни) патетически изображает смерть под дождем на съемочной площадке очередного своего фильма. Который запросто может стать для него последним. Актер понял, что кинематограф и светская жизнь отняли у него лучшие годы, когда он мог бы наслаждаться семейным спокойствием и наблюдать за тем, как растут его дочки. Но вдруг еще не поздно все починить? Или хотя бы попробовать? Узнав, что одна из дочерей отправляется в европейский вояж, Келли спешно вылетает следом, прихватив с собой верную свиту во главе с менеджером Роном (Адам Сэндлер) и пиарщицей Лиз (Лора Дерн).

Такова нехитрая завязка незатейливой картины Ноа Баумбака, мастера разговорного жанра, четырехкратного оскаровского номинанта и по совместительству супруга Греты Гервиг, которой досталась маленькая роль жены Рона (взаимодействие героев сводится к ленивым перебранкам по телефону). Их супружеский подряд «Барби», написанный в дуэте и поставленный Гретой, стал сенсацией, но кино-то само по себе не ахти – гламурная пустышка с навязчивым маркетингом. Последний режиссерский проект Баумбака, «Белый шум» 2022-го, и того хуже: невыносимый винегрет из социальной сатиры и фильма-катастрофы, растянутый на 2 с лишним часа. При этом открывший Венецианский фестиваль, а позже приземлившийся на Netflix. «Джей Келли» тоже побывал в Венеции, тоже обзавелся Netflix-релизом, и оправдать его продолжительность (опять-таки свыше 2 часов) тоже проблематично.

С тоской вспомним Баумбака 2010-х, выдавшего хит-парад отличных работ. Который увенчался блистательной «Историей о супружестве», не тронувшей разве что табуретку. Из нее в «Джея Келли» пришла Лора Дерн. Из «Историй семьи Майровиц» – небритый Адам Сэндлер. В более или менее ярких образах засветились прочие приятные граждане: от Джима Бродбента (режиссер, запустивший карьеру Джея) до Патрика Уилсона (еще один клиент Рона; жаль, что роль актера по имени Бен Олкок не доверили Бену Аффлеку). Клуни, естественно, по привычке неотразим в элегантных костюмах и рубашках с небрежно расстегнутым воротником и подвернутыми рукавами. Все звездно, глянцево, лакировано, особенно когда действие перемещается в солнечную Тоскану – на местном фестивале Келли вручат почетную премию. Казалось бы, ничего нет предосудительного в том, чтобы скоротать в такой компании вечерок.

Но штука в том, что компаньон чересчур слащав, а то и вовсе лицемерен. Король жизни, внезапно осознавший, что делает что-то не так и решивший исправиться, – не самый, прямо скажем, оригинальный герой. Причем загвоздка даже не в бэкграунде (непременные разводы плюс размолвки с отцом), а в его настоящем. Порой Джей ведет себя эксцентрично, как и положено звезде. Капризничает, резко меняет планы, угрожает сорвать съемки нового фильма, которые ему всеми правдами-неправдами выбил Рон. Но в целом перед нами совершенно обычный стареющий мужик, которого, понятно, узнают на улицах, однако до чего же заурядны его треволнения. Ну да, не уделял должного внимания детям, когда было нужно, а тут вдруг включает гиперопеку и навязывает свое общество…

Папочкой года его, конечно, не назовешь, но вариант-то далеко не безнадежный. Тем более что Келли не все равно: совесть его гнетет. Поэтому мы сразу понимаем, что следим за хорошим парнем, который свернул немного не туда, от чего никто, в сущности, не застрахован. И это восприятие в течение фильма не меняется, в отличие от восприятия персонажа Стеллана Скарсгарда в «Сентиментальной ценности», который успевает и выбесить, и развеселить, и растрогать. Сам Клуни на порядок убедительнее сыграл примерно то же самое в «Потомках» 2011-го.

Еще более затерты заботы Рона, чья жена пестует отпрысков, пока он пропадает в командировке. Увы, иногда приходится жертвовать мгновениями мирного быта в кругу близких. Зато благодаря неустанным менеджерским трудам близкие будут жить припеваючи. Стоит ли подобная игра свеч? Кажется, да. Задевают ли за живое подобные сюжеты? Кажется, нет. Ибо не возникает сомнений в том, что бородатый добряк точно достоин лучшего, и его душевному-семейному-какому-угодно равновесию ничто не грозит. Правда, в какой-то момент Баумбак задает пару побочных линий, каждая из которых теоретически может получить любопытное развитие. Рон с Лиз когда-то крутили роман, оборвавшийся на полуслове, и сейчас вместе работают – ждать ли счастливого воссоединения? А Келли, оказывается, в юности увел роль у товарища, и теперь тот (Билли Крудап) объявляется, чтобы выставить счет – угостить тумаком. Огребают в процессе оба, а свидетель снимает разборку на камеру.

Ноа же в итоге и об опасности адюльтера, и о компрометирующем ролике благополучно забывает, дабы никакие внешние раздражители не тревожили сахарный покой мирка, неуловимо напоминающего карамельный Барбилэнд. Тем страннее выглядит слизанный со «Сладкой жизни» эпизод, в котором Джей блуждает по пресловутому сумрачному лесу и очевидно подражает экзистенциальным терзаниям Марчелло (ближе к финалу и фото Мастроянни в кадре мелькает). В новом фильме-то ничего экзистенциального нет: сплошь вековые, архетипичные, а потому стереотипные конфликты отстраненных отцов и независимых деток, с грехом пополам пытающихся найти общий язык. И просто смехотворны рассуждения о нелегкой доле суперзвезды с личным джетом: ясно, что богатые тоже плачут, но очень уж лукаво звучат заявления Келли, насколько он, бедненький, одинок. И что надо, дескать, познать людей (разок проехаться с ними в поезде), прежде чем их на экране изображать.

Сквозной нитью фильм Баумбака прошивает образ чизкейка, который невесть как оказался в райдере актера, хотя он эти десерты даже не ест. Вот и сам «Джей Келли» – что тот чизкейк: сладенький на вкус, симпатичный на вид, но не то чтобы жизненно необходимый. И с флешбэками а-ля «Большое смелое красивое путешествие» в нем явный перегиб – впору запускать петицию против злоупотребления данным инструментом.

Спасибо, впрочем, и на том, что вредная повестка сюда не просочилась. Да и двухчасовое наблюдение за одним из импозантнейших обитателей планеты, которого возраст лишь красит, – определенно не худшее времяпрепровождение. Хотя сильнее любых переживаний и крокодиловых слез впечатляет крошечная сцена, для сюжета не важная, зато до того хрупкая и интимная, что снять и воспроизвести ее могли только настоящие мастера. Менеджер на крупных планах подкрашивает артисту брови и волосы перед торжественным вечером, а артист, в свою очередь, поправляет менеджеру галстук-бабочку. Это ли не чудо, это ли не прелесть?