Сериал «Игры»: Миф об Олимпиаде-80, которого нам не хватало

Молодого тунеядствующего повесу отец, всемогущий директор продуктовой базы, по блату пристраивает в оргкомитет Олимпиады-80. Его там назначают помощником широкого профиля к занимающей очень высокую руководящую позицию серьезной блондинке. Поначалу они между собой не очень-то ладят: серьезную блондинку возмущает чересчур легкомысленное отношение к жизни ее нового подшефного. Но постепенно притираются, сближаются и даже в процессе сообща решают проблемы, которые возникают постоянно, рискуя эту самую Олимпиаду сорвать.

Конец, как говорится, немного предсказуем: Олимпиада-80 в итоге все-таки состоится. Но какой ценой? И благодаря кому? И зачем? И для кого? И ради чего? Эти вопросы ставят авторы сериала «Игры» (режиссер Евгений Стычкин, шоураннер Александра Ремизова, плюс еще несколько сценаристов), чтобы дать на них однозначные, насколько это возможно, ответы. Большой ценой. Благодаря преимущественно вот этому наглому фрондерствующему прощелыге (Григорий Верник). Затем. Для всех. Ради добра и мира на земле. Такие примерно ответы, если коротко на основе увиденного попытаться сформулировать.

Параллельно авторы сериала «Игры», бесшовно спаивая восстановленные кадры документальной хроники с усердно стилизованными под старину кадрами своего вымысла, собирают воедино мифологию Олимпиады-80 из отдельных разрозненных элементов – всех тех событий, явлений и мемов (в изначальном смысле этого слова), которые московский праздник спорта так или иначе породил и с которыми он по сей день у нас ассоциируется. Летающий мишка, изгнание неблагонадежных элементов за 101-й километр, начало Афганской войны, бойкот Олимпиады десятками капстран, смерть Владимира Высоцкого и так далее.

То есть в большинстве своем это что-то, имеющее вроде бы резко негативную эмоциональную окраску. И тем не менее об Олимпиаде-80 у нас все же принято вспоминать исключительно с теплыми чувствами. Даже среди тех, кто все остальное, что связано с Советским Союзом, люто ненавидит. Сравните с только что прошедшей Олимпиадой в Париже (аккурат в разгар которой «Игры» как раз и стартовали, и это вряд ли можно считать  совпадением), беспрецедентно одиозной. О ней-то вряд ли кто-нибудь когда-нибудь что-нибудь хорошее скажет. Провал на провале и позор на позоре. Не считая крутого турка с пистолетом.

Так ведь и у нас провалов и позоров хватало. Вот они слева направо. А поди ж ты. Совсем иное общее впечатление. Парадокс, казалось бы. Феномен. Однако в сериале «Игры» этому феномену дается вполне разумное объяснение. Которое, с одной стороны, едва ли тянет на открытие, а с другой стороны, в контексте происходящего сегодня в мире проговорить его видится не лишним. Дело в том, что наша московская Олимпиада явилась результатом консолидации всего-всего общества. Включая активно противоборствующие его части: условно прогрессивную, жадно глядящую на манящий фантомными блестяшками демократии Запад, – и условно реакционную, упрямо цепляющуюся за давно себя изжившие догмы, установки, принципы и методики.

Представители обоих этих условных лагерей, как мы можем наблюдать и в нашей беспокойной современной действительности, бывают чрезвычайно энергичны и деятельны, но зачастую, увы, их энергия направлена куда-то не туда. Не на созидание, а на деструкцию. Зато уж если удастся их какой-нибудь грандиозной идеей или целью объединить, то идея эта будет воплощена (а цель достигнута) в самом лучшем виде. Что, собственно, пример Олимпиады-80 доказывает. Ну а эффективнее всего у нас общество консолидируется вокруг идеи или цели в условиях повышенного давления со всех сторон. Как видно на том же примере. Хотя вы можете без труда и какой-нибудь другой пример найти.

В том, пожалуй, главная заслуга сериала «Игры» состоит – в том, что он своевременно обращает внимание на то, что из внимания нередко выпадает по тем или иным причинам. И ненавязчиво и доходчиво доносит то, что стоит почаще доносить. Что какие бы мы все ни были разные, кроме самих себя и своей страны у нас никого и ничего нет, и потому в наших же интересах на благо своей страны вместе работать. И не доверять улыбчивым обаятельным иностранцам, которые навязчиво набиваются в друзья. За одно это «Играм» простительны любые спорные моменты, коих, признаться, хватает.

При большом желании сериалу можно было бы, конечно, попенять и за Юрия Стоянова, который вместо того, чтобы играть Брежнева, зачем-то его пародирует. И за утомительно выпендрежный монтаж с этими полиэкранами и джампкатами, без меры понатыканными повсюду. И за то, что в кадре все выглядят как модели с обложек журнала «Мода стран социализма». И за то, что сам сериал моментами напоминает ситком «Офис» во вселенной Эльдара Рязанова. И за то, что побочные сюжеты про разных атлетов какие-то совсем уж примитивные. Но, учитывая, что задача, очевидно, была не пересказать достоверно, как все было, а создать целостный миф об Олимпиаде-80, то это все, наверное, следует считать частью концепции. Вот и давайте так считать.