Экстремальное омоложение: Проклятие или дар?

Всем известно, что возраст – сложная штука. Когда мы юны, то желаем поскорее вырасти. Когда наконец вырастаем – мечтаем вновь помолодеть. В кино так вообще беспредел какой-то творится. Кому вечную свежесть подавай, кому – исцеление от болячек, кому – блаженство до гроба и после. В погоне за экстремальным омоложением герои частенько заигрывают со сверхъестественным, что приводит к самым разным последствиям. Несколько случаев радикальных возрастных трансформаций мы и решили собрать, напомнив заодно, что главное, ребята, – сердцем не стареть.

«Сказка о потерянном времени» (1964)

В славной советской классике за авторством Александра Птушко экстремальное омоложение одних сплетено со старением других. Из-за происков вредных колдунов школьники-лоботрясы превращаются в пенсионеров, а колдуны – в тинейджеров, продлив свой неправедный век и получив шанс злодействовать по новой. К счастью, проклятие можно снять, чем и занимается недавний балбес Петя Зубов.

А маленькие зрители понимают в процессе, что негоже растрачивать юность на всякую ерунду, ведь зря ушедшие года не воротишь никогда. Ленивые подростки в конце концов реабилитируются, а противные волшебники получают по заслугам: хотели отмотать время вспять – и просто испарились в итоге. Сказка – ложь, да в ней намек. Мудрый Евгений Шварц отчетливо дал понять, как опасны попытки прожигать жизнь и проживать ее за других.

«Сумеречная зона» (1983)

В ностальгическом междусобойчике по мотивам знаменитого сериала Стивен Спилберг, Джо Данте, Джон Лэндис и Джордж Миллер сняли новеллы про сверхъестественную дичь. Самую душевную историю, еще и по интересующей нас теме, поведал Спилберг: его байка разворачивается в доме престарелых «Солнечная долина», где прописался чрезвычайно оптимистичный постоялец. С такими белоснежными зубами, что смотреть больно.

«Как только мы прекращаем играть, начинается старость», – уверяет он. Поэтому, чтобы старость отсрочить, он и предлагает окружающим в детскую игру зарубиться. В ходе которой дедули с бабулями реально в детей превращаются. Такая вот нехитрая, но рабочая схема омоложения: не забывай развлекаться, кайфовать от жизни, всегда находить минутку для простых удовольствий (или хотя бы вспоминать об этом) – и карга с косой еще долго тебя не потревожит.

«Кокон» (1985)

Все смешалось в доме престарелых (да, опять), когда его жители начали бесцеремонно вторгаться на соседнюю виллу и нырять в необычный бассейн. Поплещешься в нем – и сразу жить хочется: косточки крепче становятся, хвори рассасываются, к любовным утехам интерес пробуждается.

На дне бассейна хранятся здоровенные каменные глыбы, извлеченные арендаторами виллы с океанских глубин, но стариков-разбойников это не смущает. А жаль. Ибо своим купанием они угрожают хрупкой экосистеме бассейна и вредят представителям внеземной цивилизации, которые в глыбах-коконах прячутся и ждут возможности вернуться на родину. Так что в фантастике Рона Ховарда попытки омолодиться чреваты печальными последствиями не столько для самих молодящихся, сколько для их окружения. Ну а жизнь пришельца, как выясняется, стоит ценить не меньше, чем жизнь человека.

«Смерть ей к лицу» (1992)

В макабрической фантазии Роберта Земекиса молодильными делишками промышляет дьявольски неотразимая Изабелла Росселлини. С помощью особого эликсира она дает вечную жизнь заклятым соперницам (Голди Хоун и Мэрил Стрип), не поделившим бойфренда, мягкотелого пластического хирурга с лицом Брюса Уиллиса.

Дамы надеялись, что розовая жижа в пузырьке уладит их проблемы с неизбежным увяданием. Не тут-то было. С эликсирами, тем более демоническими, шутки плохи. Продукт-то качественный, не какая-нибудь подделка китайская. Вечная жизнь обещана – вечная жизнь дарована. Да только оболочка изнашивается со временем, и даже тоннами штукатурки ничего не исправить. Тогда как секрет пресловутого бессмертия не в волшебных снадобьях кроется, а в продлении рода, детях да внуках. Поучительная история, что сказать.

«Вечно молодой» (1992)

В том же году омолодиться попробовал Мэл Гибсон. Его герой никак не решался сделать девушке предложение. А когда вроде решился – было уже поздно: девушку сбила машина, и она впала в кому. Не в силах наблюдать за тем, как любимая балансирует меж смертью и жизнью, несчастный отваживается на эксперимент. И просит себя заморозить, чтобы очухаться, когда девушки не станет. Но все идет не по плану, и мужчина просыпается через 53 года.

Выглядит он по-прежнему, как огурчик, вот только вскоре за добровольную консервацию придется платить: организм начнет дряхлеть с утроенной силой. Ничего дурного герой не имел в виду, однако все равно зашел слишком далеко в попытках остановить время. В Голливуде все кончается хорошо, но эксперимент, как говорится, был выполнен профессионалами, и в домашних условиях его лучше не повторять.

«Загадочная история Бенджамина Баттона» (2008)

Фрэнсис Скотт Фицджеральд, а затем и сценарист Эрик Рот с режиссером Дэвидом Финчером представили экстремальное омоложение как дар и проклятие одновременно. Бенджамин рождается младенцем в теле старика и проживает жизнь наоборот, чтобы умереть стариком в теле младенца, познав краткую вспышку любви и утратив всех близких.

Но это странное существование все же имеет смысл. И заключается он в том же, в чем и для нас с вами: в преемственности поколений как синониме истинного бессмертия. Бенджамин не мог изменить свою судьбу. Поэтому научился ценить отпущенное ему время и недолгие, но такие насыщенные часы с важными людьми. Будь то Тильда Суинтон, угощающая его водкой с икрой в русском отеле, или amour toujours Кейт Бланшетт – балерина, из-за травмы переставшая танцевать. Великая все-таки мелодрама.

«Папе снова 17» (2009)

Когда-то все парни мечтали оказаться на месте Мэттью Перри. А в «Папе снова 17», классике комедий нулевых, сам Мэттью Перри (ну то есть его вымышленный персонаж) жутко разочаровался в собственной жизни. Жена бедолагу из дома выгнала, дети его в упор не видят, ночевать приходится у фриковатого друга с накладными эльфийскими ушками. Вдобавок долгожданным повышением босс награждает не его, а коллегу. В общем, сплошной беспросветный отстой кругом. Вот бы обнулиться и с чистого листа начать.

В этот безрадостный миг мужичонка встречает загадочного уборщика, который превращает его в юную и стройную версию себя. В Зака Эфрона, стало быть. Тот решает заново пойти в школу, сближается со своими детьми и понимает, что многого о них не знал. Неплохо, конечно, в Зака Эфрона превратиться. Но омоложение здесь – акт не гедонизма, а искупления, уникальная возможность узнать, где ты накосячил в прошлом, дабы не допускать подобного в будущем. Очередное доказательство, что вечная (или внезапная) юность ценна не сама по себе, а как средство достижения благой цели, которой прочими способами достичь проблематично.