«Фандорин. Азазель»: Крамола, киберпанк и акционизм в альтернативной реальности

Солнечным днем в Летнем саду на глазах у мирно отдыхающих горожан дерзкий юноша стреляет себе в висок из револьвера. Дело с ходу квалифицируется как самоубийство, но молодой и неопытный, зато весьма наблюдательный и пытливый сотрудник полиции Эраст Петрович Фандорин обнаруживает в нем подозрительные нестыковки. И верно: едва приступив к расследованию, Эраст Петрович неожиданно выясняет, что к загадочному инциденту каким-то образом косвенно причастен сам император Российской империи Николай III.

Очевидно, создатели сериала «Фандорин. Азазель» сразу решили не искать легких путей, а найти побольше сложных. Что, в принципе, можно понять: у романа «Азазель», первого из фандоринского цикла Бориса Акунина, уже ведь имеется стандартная, близкая к тексту экранизация. Сильно устаревшая за двадцать лет, но имеется. Поэтому делать еще одну такую же было бы как-то глупо, скучно, неспортивно. Так, вероятно, рассудили авторы проекта «Фандорин. Азазель» и перенесли действие из конца XIX века в альтернативную современность, где в 1917 году ничего непоправимого не произошло, и Россия все еще находится под управлением династии Романовых.

Сеттинг – по крайней мере, в теории – беспроигрышный. Потому что на хруст французской булки и прочие атрибуты России-которую-мы-потеряли, если грамотно все организовать, с душою, фантазией и должным вниманием к деталям, отлично ложатся и ретрофутуризм, и постмодернистские шутки, и что угодно. Одна вон американская писательница (притом не особо внушительных талантов) к эстетике дореволюционной России умудрилась девчачье фэнтези приспособить – и целую медиафраншизу из этого раздула с сериалом Netflix во главе. У нас же подобной эксплуатацией лишь недавно плотно занялись, что сразу принесло обильные плоды: от «Дуэлянта» и «Гоголя» до «Караморы». Причем последнее из названного, вампирский боевик с Козловским, теоретически может рассматриваться как приквел к сериалу «Фандорин. Азазель».

Стало быть, Эраст Петрович в альтернативном 2023 году, где нет темного советского прошлого, зато есть Богом хранимый царь-батюшка, – это уже здорово. Но вот тех самых души, фантазии и внимания к деталям, к сожалению, катастрофически не хватает. А не хватает их в силу того, что сериал чересчур старается быть чем-то большим, чем обычная экранизация – хоть и допускающая изрядные вольности – беллетристического текста. Например, еще и экранизацией «Особого мнения» Филипа Дика. И ремейком «Матильды». И киберпанк-антиутопией. И политическим триллером. И сатирой. И черт знает чем еще.

Самое смешное, что лучше всего у сериала «Фандорин. Азазель» получается быть именно экранизацией книжки Акунина. Тот же Владислав Тирон в роль Фандорина отлично вписался. Хотя он опять играет, по сути, Мотю из «Триггера», проблемы в том никакой нет, поскольку разница между Фандориным из «Азазеля» и Мотей не так уж существенна. Или вот Артему Быстрову роль удалого офицера Зурова тоже очень к лицу. И роковая женщина Амалия из Милены Радулович на удивление недурная. Разве что Сергей Горошко в образе энергичного наставника Фандорина не столь, мягко скажем, убедителен. Ну и ладно, в конце концов, пережили бы как-нибудь. С нормально проработанным антуражем в стиле ретрофутуристического ампира все это смотрелось бы в любом случае приятно.

Но, как уже было сказано, создатели сериала «Фандорин. Азазель» решили не искать легких путей. Поэтому в нем присутствует отдельная сюжетная линия, посвященная фигуре императора Николая III в исполнении Максима Матвеева. Этот Николай III показательно еще более жалкий, чем Николай II, своего рода карикатура на него. Закомплексованный никчемный рохля, который подвержен влиянию всех вокруг, при живой супруге волочится за какой-то артисткой, а по ночам с горя шатается по улицам с бутылкой спиртного в руке. В то время как за реальную власть борются его дядя (Игорь Черневич), в чьем ведении находятся силовые структуры, и премьер-министр (Евгений Стычкин), представляющий условно либеральное крыло. А на повестке дня меж тем первым пунктом стоит вопрос о введении войск в соседнюю страну, где разворачивается что-то масштабное и кровопролитное.

Намеренных аллюзий тут не усмотрит исключительно слепой и глухой с рождения плоский червь, да и то не факт. Все остальные обязательно усмотрят, и каждый интерпретирует в меру своей испорченности. Кто-то наверняка забьется в припадке бессильной злобы от не слишком тщательно завуалированной крамолы на веру/царя/отечество. Кто-то, наоборот, испытает экстаз от такого отважного якобы фрондерства. На то, надо полагать, и расчет. В том, как видно и по другим проектам «Кинопоиска», состоит ключевой элемент их стратегии (взять тот же недавний «Монастырь», оккупировавший ленты новостей возмущенными комментариями различных лиц).

Сериал по мотивам произведения одного из популярнейших российских авторов – это само по себе, конечно, неплохо, но недостаточно, чтобы вызвать действительно серьезный резонанс. Даже с учетом того, что творчество Бориса Акунина уже определенный идеологический заряд в себе несет. А если добавить прозрачных намеков на всякое актуальное да злободневное, то, глядишь, и перепадет бесплатная порция пиара.

Правда, в отдельных моментах актуальность странно сбоит. Например, в правнуке Ленина (да, есть и такой персонаж), который стал художником-акционистом, и возглавляемой им арт-коммуне «Ком в горле» безошибочно угадываются конкретные интересные личности, о некогда громких деяниях которых уже давно никто не помнит. Впрочем, а куда еще устроить правнука Ленина в этой реальности? В арт-коммуне ему самое место.

Собственно, почему бы и нет. Конвертировать социальное напряжение в выгоду, грамотно спекулируя на больных темах и корневых противоречиях, – тоже вполне себе творческий метод. И весьма действенный. Другое дело, что чрезмерное увлечение этим методом порой идет в ущерб чему-то еще. В данном случае ощутимо пострадала в том числе визуальная сторона. Какие-то роботы на колесиках туда-сюда снуют, в паре сцен на заднем плане нарисованы небоскребы наподобие нью-йоркских, кто-то носит одежду старомодных фасонов, у всех гаджеты с уродливыми интерфейсами – вот вам и весь ретрофутуризм. Что свидетельствует о вопиюще поверхностном отношении к практической реализации базовой концепции. Из-за чего «Фандорин. Азазель» выглядит ущербно, аляповато и, главное, неправдоподобно.

Неправдоподобно он выглядит и по ряду иных причин. Включая неуклюжие отступления от первоисточника там, где нет совершенно никакой необходимости никуда отступать. Так, самоубийство, с которого все начинается, зачем-то превращается в убийство, что провоцирует очевидные неувязки. А еще в сюжет введен искусственный интеллект, умеющий предсказывать будущие преступления, почти как в упомянутом «Особом мнении». И это пока из всех спорных и экстравагантных решений в сериале самое спорное и экстравагантное.

Однако, если поразмыслить отвлеченно, прелесть же что такое – скрестить Бориса Акунина и Филипа Дика в мире, где Российская империя сумела подавить коммунистическую заразу. Идея гораздо тоньше, чем кажется: славный американский фантаст ведь империи на дух не переносил (СССР он тоже считал империей, но мы этот нюанс опустим), да и жанр альтернативной истории был ему не чужд. Вряд ли эта идея впрямь сознательно в «Азазель» заложена, и тем не менее соблазн принять желаемое за действительное велик. К тому же с такого ракурса болезненная эклектичность сериала становится почти симпатичной и в какой-то степени притягательной.