Дикая любовь: Как «Три плюс два» стал главной курортной комедией советского экрана

Романтическая комедия «Три плюс два», по сути, заново изобрела на советском экране жанр эксцентрической комедии и породила моду на дикий пляжный отдых. Сегодня, с трендом на внутренний туризм, такие каникулы, как и сам фильм, вернули былую популярность. Мы изучили подробности народной киноистории, которой в июле исполнится 60 лет.

Мало кто теперь помнит, что комедия про трех закадычных друзей, решивших отдохнуть дикарями на море, вначале была спектаклем. Пьеса Сергея Михалкова «Дикари» (а точнее, «водевиль-шутка в трех действиях и шести картинах») несколько лет с успехом шла в московском Театре имени Ермоловой.

По сюжету, героям было около тридцати, роль закоренелого холостяка ветеринара Любешкина играл 41-летний Георгий Вицин, а его партнерами были 30-летний Вячеслав Тихонов и 28-летний Николай Рыбников. Когда Киностудия имени Горького обратилась к Михалкову с просьбой об экранизации, он решил доверить постановку Генриху Оганесяну, режиссеру «Приключений Кроша» (1962), где одну из первых ролей сыграл сын писателя – начинающий актерскую карьеру Никита Михалков.

Первым делом Оганесян решительно омолодил героев: теперь это были не взрослые, уставшие от шумной городской жизни мужчины, которые вырвались на природу, а восторженные юнцы – за исключением серьезного доктора наук Сундукова. Так что и пробы проходили среди актеров соответствующего возраста.

Наталья Кустинская вспоминала, что на роль ветеринара Любешкина, которого какая-то возлюбленная отвергла из-за «непрестижной» профессии, прочили Никиту Михалкова, но Оганесян решил, что тот не подходит по типажу: «неудачник» Любешкин должен был выглядеть робким и невзрачным, даже слегка мешковатым.
В итоге утвердили юного, никому не известного тогда Андрея Миронова – он хорошо подходил на роль застенчивого тихони. Будущему кумиру миллионов было 20 лет, как и Евгению Жарикову, который сыграл метившего в дипломаты студента Вадима.

Лишь угрюмый Сундук в исполнении ленинградского актера Геннадия Нилова остался примерно 30-летним, как в пьесе, – ученая степень обязывала. Неизменным оставался и сюжет: поклявшиеся «не бриться и остаться дикарями» юноши при виде нарушивших их уединение девушек тут же готовы поступиться принципами: принимают галантный вид, сбривают бороды и по уши влюбляются.

Позже Сергей Михалков рассказывал, что в сценарии хотел передать романтику «дикого» неорганизованного отдыха – он и сам любил путешествовать с семьей и друзьями на машине на дальние расстояния. Оганесян, в свою очередь, дополнил фильм шутками, поощрял актерскую импровизацию и превратил постановку в настоящую эксцентрическую комедию положений.

Этот жанр обрел популярность в Голливуде 1930-х после введения цензурного кодекса Хейса. В таких картинах отношения между мужчиной и женщиной развиваются по одинаковой схеме: партнеров тянет друг к другу, но они скрывают свое увлечение и мило ссорятся. В итоге в сексуальных комедиях без секса поцелуи заменили противостоянием и битвой полов.

В те же годы эксцентрическую комедию с оглядкой на «фабрику грез» успешно переносил на советский экран Георгий Александров. И вот спустя 30 лет Михалков и Оганесян заново изобрели этот жанр в своем курортном фильме, но у них это вышло само собой – без попытки копировать чужие лекала.

Когда картину утвердили к съемкам на Рижской киностудии, начались пробы на берегу Балтийского моря. Режиссер был человеком чрезвычайно остроумным, известным всей Москве своими розыгрышами. Так, претендентам на главные роли он объявил, что первый отбор пройдут те, кто сможет без запинки произнести название городка Клапкалнциемс, где все и происходило. Конечно, это была шутка, но Евгений Жариков даже спустя годы демонстрировал это умение.

Дальше – больше: в качестве извещения, что он утвержден на роль Сундукова, Геннадий Нилов получил телеграмму следующего содержания: «Поздравляю. Не бриться, оставаться дикарем. Оганесян». Юмор юмором, а когда мужской состав фильма прибыл для съемок на черноморское побережье, стало понятно, что два бледных москвича и такой же ленинградец совсем не похожи на пляжных дикарей.
Режиссер велел Нилову, Жарикову и Миронову в течение двух недель «нарабатывать загар» и везде ходить в одних шортах. В СССР даже в курортных местах такое было не принято, и актеров едва не забрали в милицию за непристойный вид. Оганесяну пришлось выдать им справки, что они ходят полураздетыми по служебной необходимости.

На роль дрессировщицы Зои утвердили Наталью Фатееву, а вот Наталья Кустинская не сразу узнала, что ей достался образ артистки Наташи. Она была связана другими обязательствами – снималась в Ленинграде в фильме «После свадьбы», и ей не торопились отдать телеграмму об утверждении.

В итоге Кустинская приняла решение сниматься сразу в двух картинах. Это означало постоянные перелеты из Крыма в город на Неве и обратно. В какой-то момент актриса даже думала, что игра не стоит свеч, но все же решила остаться в проекте и не прогадала: фильм «После свадьбы» прошел почти незамеченным, а вот «Три плюс два» стал всенародным хитом и принес ей почетное звание «советской Брижит Бардо».

Во многом подспудному любовному напряжению на экране способствовала химия между актерами: не секрет, что на съемках у Фатеевой, приходившей в себя после развода с актером Владимиром Басовым, завязался роман с Мироновым. Но на площадке все бурлило и искрило еще и из-за молодости и красоты артистов, а дополнительно подбадривало то, что сцены у моря снимали в Новом Свете, на территории знаменитого завода шампанских вин. По воспоминаниям Жарикова, воду возили в цистерне из Судака, и этого небольшого «пайка» вечно не хватало – пресная вода была дефицитом. Зато сухого вина было хоть залейся.

Съемки начались в конце августа 1962 года и длились 3 месяца. Бархатный сезон прошел, и к началу ноября в Крыму было уже не жарко. В какой-то момент актерам пришлось совершать заплывы в холодной воде, изображая радость от летнего зноя. Нилов с улыбкой вспоминал, что тогда в ход пошел так называемый «исходящий реквизит»: для обогрева Оганесян разрешал актерам выпивать немного коньяка прямо на площадке.

«Три плюс два» вышел в прокат летом 1963-го, в разгар отпускного сезона. Большого успеха никто не ожидал, и вначале ему присвоили низкую категорию с небольшим количеством прокатных копий – из-за этого и у актеров были низкие ставки. Но картина, казавшаяся проходной даже самим создателям, постепенно стала приобретать популярность: на нее ходили не по одному разу. Было принято решение серьезно увеличить число экранов для показа, а актерам выплатили премию.

По воспоминаниям Жарикова, посмотрев готовый фильм, который значительно отличался от пьесы, Михалков похвалил его, скромно заметив, что сценарий был пустяковый, а фильм получился весомый.
А еще целомудренный, но в то же время куртуазный, заряженный эротическим напряжением, но без тени пошлости. Эта присущая жанру эксцентрической комедии двойственность манила зрителей. Добавим лето, море, каникулы, и лента быстро обошла по количеству зрителей «Королеву бензоколонки» и французских «Трех мушкетеров», вышедших в том же году.

«Три плюс два» вошел в историю как инициатор бума дикого туризма в СССР – фильм определенно родил особую романтику подобного отдыха. В то лето в стране провели свой отпуск в палатках около 3,5 млн человек.

На волне такого успеха возникла даже идея снять продолжение, но от нее пришлось отказаться, когда через полтора года после премьеры умер Генрих Оганесян. Режиссер снимал фильм, понимая, что это, скорее всего, его последняя работа, поскольку у него уже диагностировали рак желудка.

Интересно, что «курортная комедия» долго была «знаменитым неизвестным фильмом»: большая часть зрителей посмотрела его в сокращенном виде! Дело в том, что лента создавалась сразу в нескольких версиях. Сначала каждую сцену снимали для широкого экрана, а следующий дубль с теми же репликами предназначался для обычного, так как оборудование для показа широкоэкранной версии было только в крупных городах.

В результате варианты получились разными: полноэкранная версия (традиционные 4:3) была короче на несколько минут. В нее не входил фантастический эпизод на пляже, где между телами отдыхающих летало яблоко, буквально иллюстрируя метафору «яблоку негде упасть». Также там не было сцены, где девушки пытаются отгадать профессию мужчин: Нилов изображает мясника, Жариков – спортсмена, а Миронов – дамского парикмахера.

Копия картины в формате 1,85:1 хранилась на Рижской киностудии и после распада СССР считалась утраченной. Лишь в 2015 году ее забрали, и фильм в полном объеме и современной размерности вернулся к зрителям, навсегда войдя в золотой фонд отечественного кино.