«Голубая луна»: Барный стендап Итана Хоука, опьяненного красотой

1943 год. Полыхает Вторая мировая, а в элитном ресторане в Нью-Йорке яблоку негде упасть. Только что прогремела премьера мюзикла «Оклахома!», и теперь бомонд отмечает ее грандиозный успех. Композитор Ричард Роджерс и поэт Оскар Хаммерстайн II, ответственные за постановку, купаются в овациях, но есть в веселой и хмельной толпе человек, которому не по нраву шумиха. Весь вечер он в одиночестве торчит за стойкой, развлекая бармена историями из прошлого и ожидая знакомую, чья красота, судя по его байкам, необыкновенна. Зовут этого человека Лоренц Харт. На свете он прожил 48 лет, 20 из которых сотрудничал с Роджерсом как автор песен. Но сейчас их пути разошлись, и кто знает, что ждет его за поворотом?

А за поворотом Харта, написавшего тексты массы хитов (My Funny Valentine, The Lady Is a Tramp, Manhattan), ждала скорая и печальная смерть. Он напился, принялся бродить под дождем и в итоге просто уселся на асфальт возле своего любимого бара, а позже скончался от пневмонии. Этой сценой, напоминающей классический эпизод из нуаров – темный переулок, ливень, сигарета, фигура в плаще и шляпе, – открывается «Голубая луна», второй фильм Ричарда Линклейтера в 2025-м, озаглавленный в честь важнейшей, пожалуй, баллады Харта и Роджерса. Blue Moon исполняли Дин Мартин и Фрэнк Синатра, Боб Дилан и Элла Фицджеральд, но никто не передал пронзительную меланхолию хартовских строк так тонко, как Элвис. Without a dream in my heart, without a love of my own – мечты и любовь для Лоренца оказались обманкой, и даже рюмка, единственный верный спутник, его предала.

В «Голубой луне» Харта играет талисман Линклейтера Итан Хоук, и фильм мгновенно превращается в его стендап: герой не замолкает, кажется, ни на секунду, генерируя нескончаемый поток слов, череду суетных телодвижений. Он пламенно обличает чересчур безобидную «Оклахому!», пытается споить курьера, доставившего цветы, и следом зовет его к себе на вечеринку, цитирует Моэма и «Касабланку», поет, ностальгирует, рефлексирует… Его бессвязные, на первый взгляд, монологи, сотканные из воспоминаний о прошлом и грез о будущем, обнажают в нем как блистательного рассказчика, так и надломленного невротика, чей экс-партнер (Роджерс) пришел к истинному успеху именно в тот момент, когда их дуэт развалился. У Харта припасены идеи нового невероятного мюзикла, посвященного Марко Поло, но Роджерс – его роль обеспечила Эндрю Скотту награду на Берлинале – не разделяет энтузиазма компаньона.

Его, энтузиазма этого, вообще слишком много, гораздо больше, чем кто-то вправе ожидать от неказистого на вид субъекта. «В любой комнате он выглядел самым миниатюрным – и в то же время самым крупным», – говорил Хоук, подчеркивая поразительное умение героя заполнять своей энергетикой окружающее пространство. В данном случае – пространство бара, где его собеседниками попеременно оказываются маэстро напитков (Бобби Каннавале весь в белом импозантен необычайно), писатель Э.Б. Уайт, заскочивший на бокальчик, и начинающий композитор в военной форме. Тому предстоит отбыть на фронт, но пока он поддерживает беседу и наигрывает на рояле одну мелодию за другой, аккомпанируя неугомонному оратору. Для роли Харта Хоуку пришлось частично побрить голову и изменить осанку, став почти на 30 см «ниже» и на целую бесконечность беззащитнее. Лоренц – живая легенда, но мы-то с Линклейтером знаем, что быть живым ему осталось недолго: кино снимает смерть за работой, как было подмечено Жаном Кокто.  

«Голубая луна» в формулировке Линклейтера – фильм об артистическом расставании, что, кстати, сквозило за кулисами и его «Новой волны». Годар выпустил «На последнем дыхании» и замер бок о бок с Трюффо на финальном стоп-кадре, но вскоре в жизнь и творчество соулмэйтов ворвется политика, разметав их по разным сторонам баррикад и рассорив навеки.

Дуэт Роджерса-Харта прославился как успешнейший в истории американского музыкального театра, однако в камерной вселенной «Луны» его золотые деньки уже позади. В отличие от «Оклахомы!», которая принесет своим создателям «Пулитцера», авторам экранизации 1955 года – пару «Оскаров», а мировой поп-культуре – неисчерпаемый источник вдохновения (след ее даже в пятом сезоне «Очень странных дел» обнаружился). Естественно, Харту не дает покоя тот факт, что публика повелась на дешевые сантименты: он-то мечтает об эмоционально сложных произведениях, пробивающих на глубокие переживания. Не такие, впрочем, глубокие, как его собственные, испытываемые при общении с красоткой Элизабет в исполнении Маргарет Куолли.

Сейчас подобные дивы называют себя «фотограф, блогер, модель и немного психолог», а в 1940-х Элизабет была поэтессой, костюмером и декоратором. Иначе говоря, светской тусовщицей, музой и протеже Харта, хотя в интимном плане между ними ничего не произошло. Лоренц считает, что их отношения выше секса, и сводит их к иррациональному обожанию: она рассказывает ему о своих интрижках, а он внимательно слушает, осыпает ее комплиментами и понимает, что никогда не будет с нею физически близок.

Именно Элизабет олицетворяет главную страсть Харта и важный смысловой пласт «Голубой луны», фильма об одержимости угасающего мужчины прелестными женскими ключицами, молодостью и красотой во всех проявлениях, от осязаемых до эфемерных. При том что сам он – открытая рана, как выразился Линклейтер, деликатно растворивший эту ускользающую красоту в элегантных интерьерах бара, что вроде граничит с рестораном, но будто находится в иной реальности: той, куда не долетает гомон возбужденной толпы, и есть лишь стойка, стройные ряды бутылок, ласкающие клавиши пальцы солдата-музыканта. Да, опять смерть за работой…  

В «Голубой луне» своя, что называется, атмосфера – это неторопливая разговорная пьеса в стенах единственной (пусть и довольно просторной) локации, барный моноспектакль одного из лучших артистов современности в образе хитмейкера далекого прошлого, чье имя нынешние фанаты Тейлор Свифт и Сабрины Карпентер наверняка позабыли. Если вообще знали. Но необязательно учить наизусть текст The Lady Is a Tramp или знакомиться с постановками Роджерса-Харта, чтобы пропитаться грустным обаянием фильма Линклейтера. Списки хедлайнеров 2025-го он вряд ли украсит – слишком уж тихо «Луна» выводит свою протяжную ноту. Зато выводит с безупречной чистотой. А в мире, запятнанном фальшивыми идеалами, это однозначно повод для гордости.