От «Антилопы Гну» до «Бумера»: История автомобилестроения на отечественных экранах

Автомобиль – не роскошь, а средство передвижения. Этот оптимистичный лозунг Остап Бендер провозгласил еще сто лет назад, однако претворению его в жизнь постоянно что-то мешает. В силу чего отношения между русским человеком и личным автотранспортом складываются непросто, но интересно, подчас непредсказуемо. И это, конечно же, находит живое отражение в культуре, в частности в нашем кинематографе.

В том же «Золотом теленке» Ильи Ильфа и Евгения Петрова агрегат, который использовали концессионеры во главе с Остапом Бендером для перевозки себя в Черноморск, уж точно не являлся роскошью, да и средством передвижения его назвать нельзя. Поскольку он нечто гораздо большее. Адам Козлевич собрал свой «Лорен-Дитрих» на базе неизвестного и уже на ту пору устаревшего драндулета из произвольных запчастей, в довершение приколотив к радиатору бляшку с логотипом французского производителя. Тем не менее Остап Бендер милосердно одушевляет это четырехколесное недоразумение, давая ему имя «Антилопа Гну», и делает его таким же послушным инструментом для осуществления своих авантюр, как Балаганов, Козлевич и Паниковский.

Примечательно, что в самой первой экранизации «Золотого теленка», музыкальной комедии «Однажды летом» (1936), все было совсем не так. Строго говоря, это и не экранизация в полном смысле слова, а скорее произведение по мотивам. Сценарий к фильму, впрочем, изначально написали сами Ильф и Петров, но далее проект, как сейчас бы сказали, угодил в производственный ад и в процессе множественных доработок и переработок изменился до неузнаваемости, превратившись в нагромождение клише, напоминающее, что иронично, содержание «Торжественного комплекта» великого комбинатора. 

Главные герои там – двое верных друзей: «председатель автомобильного клуба по прозвищу Телескоп» и «единственный член автомобильного клуба по имени Жора». Собственными руками из подручных материалов сконструировав самоходный экипаж, они отправляются в путешествие из своего захолустного провинциального городка в Москву. По дороге друзья встречают профессора Сен-Вербуда, который представляет собой эманацию Остапа Бендера: хитрющий мошенник и «сын лейтенанта Шмидта», но при этом персонаж сугубо отрицательный, отталкивающе мерзкий. Зато у Сен-Вербуда есть племянница, очаровательная Фенечка. И вот в финале, когда злодей уже разоблачен и передан на руки компетентным органам, Жора и Телескоп, а также примкнувшая к ним Фенечка в составе участников автопробега въезжают наконец в Москву. Ровно в этот момент их тарантас разваливается, но это не беда, поскольку все равно в ближайших планах у них устроиться работать на автозавод.

Таким образом, это механическое кустарное изделие отождествляется, очевидно, с темным прошлым отечественного автопрома, которое следует без сожалений оставить на свалке истории, чтобы двинуться в светлое будущее. В то самое как раз, где автомобиль – не роскошь, а средство передвижения. Красивое, стремительное, коммунистическое.

Однако машиностроение в СССР еще долго развивалось, с одной стороны, темпами достаточно ударными, но вместе с тем несколько однобоко. О чем красноречивее всего свидетельствует широко растиражированная байка про фильм «Гроздья гнева» (1940) по Стейнбеку, который якобы у нас не показывали по конкретной причине. Дескать, а ну как увидит советский зритель, что в нищенствующих Штатах даже разорившийся крестьянин способен купить себе подержанный грузовичок, да как начнет задаваться ненужными вопросами. Кому оно надо?

На самом же деле «Гроздья гнева» вполне себе у нас показывали. Но это не отменяет того факта, что свободный советский крестьянин, в отличие от угнетенного империализмом американского, позволить себе собственную машину не мог. Не говоря уже о том, чтобы беспрепятственно разъезжать на ней по стране. На что были, допустим, свои определенные объективные причины, вдаваться в которые мы сейчас не будем.

Так или иначе, ситуация стала понемногу выправляться ближе к 1960-м, причем в том числе и на экране. Еще, скажем, в «Счастливом рейсе» (1949) молодой пролетарке приходится выбирать между хорошим парнем за баранкой повидавшего виды грузовика ГАЗ-АА и парнем плохим, несознательным, но обладающим шикарным лимузином ЗИС-101 (выбор этот, само собой, иллюзорный). А уже в «К Черному морю» (1957) у такой же примерно молодой пролетарки варианты уже были значительно более адекватные и практичные: легковые седаны ГАЗ-21 (попредставительнее) и «Москвич-402» (попроще).

С конца 1950-х советский кинематограф становится своего рода витриной советского же автомобилестроения. В «Три плюс два» (1963) Генриха Оганесяна по пьесе Сергея Михалкова молодежь едет отдыхать к Черному морю на ГАЗ-М-21В и ЗАЗ-965 (что за дивные поэтичные названия). В «Зеленом огоньке» (1964) Виллена Азарова начинающий таксист колесит по столице на уже стареньком и без пяти минут списанном, но разумном, с голосом Зиновия Гердта, «Москвиче-407». В «Королеве бензоколонки» (1962) перед нами проезжает целый парад автотехники: КрАЗ-221, УАЗ-450 aka «Буханка», ПАЗ-652, ЛАЗ-697 «Турист», диковинный футуристического дизайна прототип ЛАЗ «Украина-1», так далее, так далее (не считая иностранцев на Cadillac Series 62 de Ville и чехословацкой Skoda-LIAZ 706RTch).

И это еще не все. В «Операции «Ы» (1965) Леонида Гайдая Трус, Балбес и Бывалый рассекают на инвалидной мотоколяске СМЗ С-3А. В «Гонщиках» (1972) Игоря Масленникова герои Олега Янковского и Евгения Леонова участвуют в ралли на «Москвиче-412». В «Невероятных приключениях итальянцев в России» (1973) в головокружительных трюках были задействованы ВАЗ-2103. И на том же ВАЗ-2103 дрифтует по ночному Ленинграду в «Иронии судьбы» (1976) доведенный до отчаяния Ипполит.

Итак, как можем видеть, при развитом социализме автопром Страны Советов мог предложить своим гражданам достаточно широкий ассортимент продукции. По крайней мере, если судить по фильмам тех лет. Однако вместе с тем нельзя не обратить внимание, что, например, в культовом высокооктановом боевике «Берегись автомобиля» (1966) Юрию Деточкину удается организовать предприятие по финансированию детских домов, угоняя исключительно машины, приобретенные нечестным путем. Или на то, какие махинации приходится проделывать Шефу из «Бриллиантовой руки» (1968), чтобы достать себе «Москвич-408» (к слову, на момент выхода картины это была уже отнюдь не «новая модель», как он о ней отзывается).

Стало быть, приобрести себе в личное пользование автомобиль было зачастую не так-то просто даже в относительно благополучные и свободные 1960-е и даже экранному персонажу, если он человек простой и добропорядочный, а не жулик какой-нибудь или мажор. Автомобиль не то что не стал средством передвижения, а только-только перешел в разряд предметов роскоши из разряда благ, вовсе недоступных простым смертным. В кино, как и в жизни, само наличие машины долгое время служило в первую очередь признаком социального статуса, во вторую очередь – основанием для подозрений в нетрудовой деятельности и лишь в третью очередь – всем остальным.

Такое положение в той или иной степени сохранялось вплоть до 1990-х, когда с наступлением в нашей стране эры капитализма с новой силой разгорелась классовая борьба. Которая, как это часто бывает с затрагивающими достаточно обширную часть общества проблемами, перетекала из реальности в сферу народного творчества. Противостояние нуворишей и тех, кто не смог приспособиться к стремительно изменившейся действительности, породило отдельную категорию анекдотов про столкновение на перекрестке «Мерседеса» и «Запорожца». С тех пор и по сей день большие черные машины названной немецкой марки прочно ассоциируются с богатством и успехом, что мы также можем регулярно видеть и в кинематографе.

При этом не меньшей популярностью в определенных кругах пользовались колесные агрегаты другой немецкой марки – «БМВ», что в шутку расшифровывалось как «боевая машина вымогателя». Потому как именно на «БМВ» (тоже черных, естественно) чаще всего разъезжали крепкие ребята в кожаных куртках и с пистолетами за поясом, выполняя поручения владельцев «Мерседесов». За примерами далеко ходить не надо: взять тот же «Бумер» (2003) Петра Буслова, где четверо бандитов сквозь промозглую Россию упрямо мчатся навстречу фатуму на BMW 750iL. Которая, соответственно, в данном случае играет роль воплощения железной воли судьбы. Или «Жмурки» (2005) Алексея Балабанова, где суровый Серега и скользкий прощелыга Саймон рассекают по Нижнему Новгороду на BMW 520i E34.

При этом вот что интересно: ни одно творение именно российского автопрома, то есть созданное после 1991 года, сколько-нибудь глубокого следа в культуре не оставило. За исключением разве что, может быть, желтой Lada Kalina. Да и то: кто теперь вспомнит, чем она таким примечательна? Зато творения автопрома советского до сих пор у нас в кинематографе пользуются почетом, актуальности нисколько не теряют и, более того, обретают все новые смысловые формы.

В черной и довольно абсурдной комедии «Копейка» (2002) Ивана Дыховичного обозначенная в заголовке «Копейка» (ВАЗ-2101) непрестанно переходит из рук в руки на протяжении более чем 30 лет начиная с 1970 года и до нулевых. В длинном списке ее хозяев – представители, кажется, всех, какие только бывают, социальных слоев: от грузина-торгаша, ученого-диссидента и Владимира Высоцкого до проститутки, художника, бизнесмена и манекенщицы. Так автомобиль становится свидетелем нескольких эпох, и мы благодаря этому имеем возможность со всех сторон рассмотреть каждую эпоху в отдельности.

В какой-то момент в заглавную героиню вселяется дух сотрудника органов, ею нечаянно раздавленного (Андрей Краско), наделяя ее некоторыми эротико-мистическими свойствами. Вообще одержимость неодушевленных предметов потусторонней силой – распространенный в мировой культуре мотив. Как правило, в сочинениях западных авторов подобная завязка провоцирует цепь зловещих и кровавых событий. В «Копейке» же, заметьте, зловещие и кровавые события происходят абсолютно независимо от потусторонней силы, которая по натуре своей безобидная и беззлобная. Это весьма характерно для нашей культурной парадигмы: автомобиль у нас принято уважать и ни в коем случае не приписывать ему отрицательных качеств. Даже в хорроре «Маршрут построен» (2016) поселившийся в «черном бумере» призрак хотя и стращает усердно новых собственников движимого имущества, но побуждения имеет вполне благородные – нещадно карать мужчин-абьюзеров.

Но вернемся обратно к советским автомобилям. Создатели кинокомикса «Черная Молния» (2009), адаптируя американские стандарты супергероики под российские реалии (или, проще говоря, переписывая сюжет «Человека-паука»), не придумали ничего лучше, кроме как выдать обычному студенту-неудачнику вместо фантастических суперспособностей летающий ГАЗ-21. Почти такой же, на котором резво уходил от погони Юрий Деточкин, а Семен Семеныч ездил в Дубровку. Пожалуй, в этом что-то даже есть. Если представить, что ГАЗ-21 в данном случае символизирует память о славном прошлом, которая буквально окрыляет и вдохновляет на подвиги, то это в принципе самая правильная суперспособность («Библиотекарь» с Никитой Ефремовым, к слову, тоже ведь приблизительно о том же).

Тема связи поколений через советские машины просматривается – вкупе с аналогичным символизмом – и в кинопроизведениях 2020-х. Свежайший пример – картина с дивным называнием «Жига. На полной скорости» (2025), главный герой которой постигает искусство дрифта на эксклюзивной тюнингованной ВАЗ-2103, тем чтя память деда. Или взглянем на сериалы «Лада Голд» (2023) и «Пять копеек» (2024). Первый – о том, как двое молодых людей спасаются от преследования мафии (читай: бегут от эха лихих 1990-х) на «четверке» из чистого золота. Второй – смесь «12 стульев» и «Этот безумный, безумный, безумный, безумный мир» (1963) Стэнли Крамера, о погоне за опять-таки золотой «копейкой». Оба развивают тему еще дальше, транслируя по-разному и на разные аудитории одну и ту же идею. А именно: золото – это, конечно, хорошо. Но гораздо важнее дружба, любовь, семейные ценности. И вечная классика советского автомобилестроения.