Кто такой Ари Астер

Ари Астер – один из современных мастеров слоубернера наравне с дуэтом Мурхед–Бенсон и Робертом Эггерсом. Его фильмы одинаково ждут критики на фестивалях и обычные зрители в кинотеатрах. Его прорывом стала «Реинкарнация» (2018) с Тони Коллетт, и с того момента творчество режиссера интересует даже тех, кому лента не понравилась. А «Солнцестояние» и вовсе доказало, что для того, чтобы нагнать ужаса, не нужны скримеры, резня, сверхъестественная активность и даже темнота. 

Ари Астер родился в 1986 году в Нью-Йорке в еврейской семье. Отец – музыкант, мать – поэтесса: шанса обойти творческую профессию стороной просто не было. Несмотря на то, что первый увиденный фильм, «Дик Трейси» (1990), сильно напугал Ари, он был с детства одержим ужастиками:

«Я буквально исчерпал раздел хорроров во всех видеомагазинах, которые смог найти. Я не знал, как объединить людей, которые будут сотрудничать на съемках чего-то подобного, и просто писал сценарии».

Как только Астеру исполнилось 18 лет, он отправился изучать кино в колледж Санта-Фе. Там он выпустил дебютную работу Tale of Two Tims (комедийную, кстати) и послал ее в Американский киноинститут, где сразу получил стипендию в режиссерской аспирантуре.

Следующий фильм он снял в выпускном 2008-м: короткометражка Herman’s Cure-All Tonic знакомит зрителя с ужасной работой фармацевта Харольда, который внезапно открывает источник чудодейственного тоника (отсюда название «всеизлечивающий»). Парень промышляет подпольным эликсиром, на фоне играет Girl from Ipanema, а одна гадкая покупательница достает его с первой до последней минуты.

Как будто ничего особенного, но в этой аптеке пахнет фильмами Линча, а в дальнем темном углу восседает боди-хоррор и хищно поглядывает в сторону экрана. К тому же двигателем сюжета становятся небезопасные семейные отношения – они же через 10 лет запустят карьеру режиссера в полном метре. Словом, атмосфера Астеру удавалась с первых шагов, хотя Herman’s Cure-All Tonic снят и не по его сценарию.

2010 год – Ари заканчивает консерваторию Американского киноинститута и отправляется в свободное плавание. Последовали новые фильмы – «Что-то не так с Джонсонами» (2011), «Бо» (2011) – тот самый, из которого выросла полнометражка с Хоакином Фениксом, – и другие. Одни ленты, вроде «ПЧТ действительно работает» (2011), были комедийными экспериментами, снятыми с приятелями. Прочие же, как «Что-то не так с Джонсонами» (2011), снова презентовали неадекватные семейные отношения, пылающие в огне. Картину показали на фестивале Slamdance в Юте, а затем она просочилась в интернет, где собрала тысячи откликов – от резко негативных до восторженных. Что, по сути, равнялось успеху.

С 2011-го по 2018 год Астер создал еще несколько короткометражек («Мюнхгаузен», «Типа», «Голова черепахи», «Такова жизнь») в сотрудничестве с приятелями по консерватории – продюсером Алехандро де Леоном и оператором Павлом Погоржельским. Впоследствии именно Погоржельский снимет все три полнометражки Ари. О них дальше и пойдет речь.

«Реинкарнация» (2018)  

Оригинальное название Hereditary переводится как «наследственное» – и это слово объясняет гораздо больше, чем расплывчатое «реинкарнация». Сюжет фильма сосредоточен на депрессивной жизни художницы-миниатюристки Энни, двоих ее детей и мужа. После смерти матери женщина переживает нелегкий период, но не потому, что любила родительницу, а наоборот: мадам была деспотом, от которой удавалось откупиться, только предоставив в ее владение младшего ребенка. Именно поэтому дочь Энни, Чарли, замкнута и отстранена от всего, что обычно интересует детей. Но суть не столько в испорченных семейных отношениях: оказалось, что проблема семейства Энни лежит гораздо глубже и сеансам психотерапии едва ли когда-либо поддастся.

Темная гамма, раскручивающаяся спираль мучений, растущий ужас – реальность «Реинкарнации» затягивает все глубже в пропасть, и вернуться оттуда будет непросто. Зрители, которым довелось увидеть ленту в секции Midnight фестиваля «Сандэнс» зимой 2018 года, оцепенели от восторга. Когда после премьеры Астера спросили, как он снимал фильм, он дал бесхитростный ответ:

«Я просто хотел снять хороший хоррор. И, конечно, задался вопросом, что пугает меня, какие у меня есть страхи и что в этом жанре я люблю».

Все, что может в этом фильме пойти не так, идет не так. Но «Реинкарнация» по всем признакам на голову выше типичных дебютов: ее проработанный, умело построенный сюжет развивается вроде бы по всем правилам, но в то же время отвергает часть кинематографических постулатов.

Астер лично писал сценарий. И в формат фильма ужасов завернул самую что ни есть банальную вещь на свете: семейные проблемы, практически бытовуху. Тот факт, что наследие зачастую сродни проклятию, режиссер продемонстрировал максимально доходчиво. Да и в целом каждый аспект семейных отношений подвергается деконструкции, так что они, словно пройдя через искажающую призму, предстают на экране мрачным доппельгангером нормальности. Доводящая до безумия скорбь Энни и глубочайший шок Питера в какой-то момент заслоняют собой прочие детали сюжета. И вместо того чтобы сконцентрировать внимание зрителя на кровавых подробностях, Астер предлагает всмотреться в лицо боли, от которой ничто не лечит.

Ужас Ари создает из подручных средств, начиная открывающим титры некрологом под тревожный саундтрек и заканчивая убийственно медленными, откровенно жуткими кадрами, в которых будто ничего не происходит. Типичная черта слоубернера, кстати. Важным элементом для раскрытия нездоровых семейных отношений в хоррор-формате стал миниатюрный домик, над которым трудится Энн. Кукольные сюжеты в крошечных комнатах отражают ее проблемы, она буквально прорабатывает свой травмирующий опыт, перенося его в игрушечный формат.

И каждый такой сюжет пугает до чертиков – как минимум потому, что Астер в первом же кадре переводит действие из кукольного дома в реальный. Эта хитрость – и актерские работы – заменяют любые спецэффекты: в них просто отпадает надобность.

Тони Коллетт назвала роль Энни самой дикой в карьере. Причем своему агенту она говорила: «Я не хочу делать ничего тяжелого. Даже не думай присылать мне что-нибудь в таком духе». Но агент настоял на своем. Впоследствии актриса признавалась: «Он был прав. Мне чертовски нравится проект, и я ненавижу его за то, что он прислал мне это предложение».

Что касается Алекса Вулфа (Питер), то и он сетовал, что фильм «навредил ему настолько, насколько вообще кино может вредить». Он объяснял это так: «У нас, актеров, во многих отношениях приятный вид деятельности. Но «Реинкарнация» была сложной работой, расшатавшей мое эмоциональное состояние».

А вот итог: при бюджете $10 млн «Реинкарнация» заработала $82,5 млн и получила ряд наград, включая Gotham Awards, премию ассоциации кинокритиков Чикаго и так далее. Чаще всего отмечали превосходную игру Тони Коллетт и работу Ари Астера. Сам же режиссер говорил: «Я, может, и погрузился в процесс. Но точно не так, как Тони и Алекс». Многие были в восторге от фильма, и никто даже представить не мог, что спустя буквально полтора года Астер снова перевернет мир хоррора своим «Солнцестоянием».

«Солнцестояние» (2019)

Самое страшное в этом фильме ужасов происходит при свете дня, а главную роль играет в то время еще восходящая звезда Флоренс Пью. Сюжет снова отталкивается от семейных проблем, только на сей раз дело не в бабушке-сатанистке, а в сестре, которая переживает психическое расстройство. В один ужасный день Дани получает от нее жуткое сообщение, а вскоре узнает о смерти всей семьи: отравление газом. Причем не самые адекватные отношения с парнем Кристианом становятся крепче. Настолько, что ему приходится брать многострадальную девушку с собой в Швецию на праздник солнцестояния. Ну а там, конечно, вскрываются проблемы и травмы, от которых Дани сможет избавиться, лишь пройдя ряд непростых ритуалов.

Если «Реинкарнация» была мрачной, тяжелой и раз за разом усугубляла состояние героев и обстоятельства, в которых они оказывались, то «Солнцестояние» получилось принципиально иным. Дани пережила мучение в самом начале, и весь ее дальнейший путь – своеобразное приключение, ведущее к исцелению. А вот прочие персонажи, Кристиан и его друзья, наоборот «начали за здравие». Но стоило им оказаться в шведской деревушке в разгар белой ночи, как маршрут их превратился в типичную хоррор-историю. Для нас, зрителей, именно Дани становится проводником между ужастиком и праздником света, ради которого все и собрались.

В «Солнцестоянии» ужас выглядит совсем не как ужас в классическом понимании: он может быть болью, усталостью, травмой, недоверием, предательством. Все, что есть плохого в человеческих отношениях, представлено на контрасте с традициями закрытого культа. Приезжие – американские туристы – ведут себя в целом как обычно. Но именно здесь, на открытом пространстве под ярким солнцем, становятся очевидными все проблемы.

«Я тут не для того, чтобы изменить жанр ужасов. Я уважаю вас как зрителей – вы знаете, что их всех убьют, – так что сюрпризов не будет. Не приходите ко мне за фильмом с изобретательными убийствами. Мне интересно другое», – говорит Астер.

Первыми проявляют себя те, кто не принимает правил общины. Затем один из приятелей Кристиана ведет себя неуважительно по отношению к местным реликвиям, а другой нарушает важное правило. Да и сам Кристиан показывает себя с плохой стороны. Все они воплощают тот самый закон жанра, на котором держится большинство ужастиков (здесь должна быть шутка про выживающих девственников).

Однако Ари Астер вновь играет с жанром: мало ему солнца и белых одежд, так он еще и исцеляет страдающих, устраивает праздник света и через проводника-Дани транслирует идеи освобождения от «наследственного» и от приобретенного (травм). При этом добавляет головокружительные танцы, астрологические спаривания, странные застолья с подозрительной едой и, конечно, древние жуткие ритуалы. Это со всех сторон прекрасное зрелище. Даже одиночество и тоска Дани покрыты цветами и подсвечены солнечными лучами.

«Я всегда воспринимал «Солнцестояние» как сказку. Сделать героя сиротой – старейший сказочный ход. Это было важно для развития картины как фолк-хоррора. Я использовал мультфильмы студии Disney как образец, особенно для открывающего кадра с фреской. Я определенно хотел, чтобы это было похоже на золотой век Disney», – признается Ари Астер.

Именно ритуалы, с виду сказочные, а на деле убийственные, разделяют Дани с Кристианом и дают ей то, чего ей действительно не хватало. Дома, в отношениях, в жизни вообще. В самом пугающем, чужеродном месте на планете героиня обретает покой и любовь. Чего не скажешь о самой Флоренс Пью.

«Я никогда раньше не играла кого-то, кто испытывает такую ​​сильную боль. Я представляла себя в действительно дерьмовых ситуациях. Возможно, другим актерам не приходится так делать, но я фантазировала о худших вещах», – призналась актриса впоследствии. И добавила, что как следует себя выводила, чтобы изобразить необходимую гамму эмоций на экране.

Что ж, Флоренс не зря старалась. Ее игру отметили критики и зрители по всему миру, хотя престижных наград она не получила. Как и сам фильм. Сборы тоже оставили желать лучшего: при бюджете $9 млн «Солнцестояние» заработало $48 млн в прокате. Но разве имеют значение деньги, если картина Астера стала отдельной главой в истории хоррора?

«Все страхи Бо» (2023)

Ари Астер постоянно экспериментирует, так что его обещание снять 4-часовую черную комедию все восприняли всерьез. Но ведь он и из «Солнцестояния» собирался делать слэшер. И все-таки ему удалось: «Все страхи Бо» – это абсурдистская трагикомедия с элементами хоррора и вместе с тем сатира на общество потребления (чтобы понять фильмы Астера, кстати, у нас есть целый список рекомендаций).

Главный герой Бо Вассерман, во-первых, тот самый «сорокалетний девственник», который боится умереть во время оргазма, как его отец (такая вот наследственность). Во-вторых, он страшится потерять близких – и именно смерть матери выманивает беднягу из дома. В-третьих, мужчина боится опасностей. Едва он выходит из дома, с ним только они и случаются. Четвертый и пятый пункты, как вы понимаете, тоже будут о страхах.

Астер описывал «Все страхи Бо» потрясающими аллегориями. «Кошмарная комедия», «еврейский «Властелин колец», но Бо просто отправляется в дом своей мамы», а еще: «если бы вы накачали 10-летку «Золофтом» и отправили его за продуктами». В общем, это все о страхах Бо, которые настигают его везде и сразу. Занятно, что, изображая главного героя, Ари в некотором роде ориентировался на свои «темные стороны».

«Мой характер таков, что если я кому-то нравлюсь, я склонен терять уважение к ним. Но если у кого-то есть проблемы со мной, я начинаю относиться к ним серьезно, – признался Ари. – Это не здорово. Это всего лишь неврозы». Любопытно, что неврозы в фильмах Астера так или иначе связаны с семьей, хотя сам он утверждает, что у него всегда все было в порядке с родными.

А вот у Бо не все в порядке. Он проживает расставание с матерью в чрезвычайно зрелом возрасте, на всех девяти кругах по Данте, но завершить процесс никак не может. Так что в какой-то момент история мистера Вассермана становится для зрителя такой же мучительной, как и для него самого. Гротескность его переживаний зашкаливает, а хоррор-элементы порой сопровождаются комическим сеттингом, смущая и раздражая одновременно, – трудно выбрать между двумя противоположными эмоциями.

Но ведь к этой хитрости Астер прибегал и в «Солнцестоянии»: недаром в одном из недавних интервью он сказал, что его второй фильм – на самом деле шутка. Просто пока еще ни одна его картина не содержала столько наслоений абсурда. И ни одна не выглядела как гипотетическая последовательность галлюцинаций пациента психиатрической клиники. Самое главное здесь – не катарсис бедного Бо, а продолжительная насмешка над веком ОКР и прочих разновидностей тревоги, которую не унять ни походом к терапевту, ни аллегоричным «убийством» матери.

Похоже, Астер не только зрителей, но и всех своих главных героев доводит до истерик. Тони Коллетт, Алекс Вулф, Флоренс Пью… Вот и до Хоакина Феникса очередь дошла: актер признавался, что перед съемкой одной из самых сложных сцен (в ванной) ему пришлось буквально поорать, дабы окончательно себя унизить и тем самым раскрепостить.

«Я просто начал кричать. Издал самый сильный гортанный крик боли, который смог, прежде чем мы начали снимать, потому что мне нужно было полностью унизиться, – поделился Феникс. – А раз уж это случилось, ты не можешь выглядеть глупее, чем в тот момент. И тогда приходится просто отпустить ситуацию. Не знаю почему, но меня переполняла потребность сделать это. Думаю, что это, вероятно, заставило всех чувствовать себя неловко. Мы не были в одной комнате, но у меня возникло чувство, что всем на площадке стало очень некомфортно».

Чего Ари раньше действительно не делал – так это разнообразных спецэффектов. На этот раз его долгий фильм (вместо 4-х обещанных – 3 часа) включает ротоскопическую анимацию, вручную нарисованные фоны и полноразмерные декорации-диорамы от мастеров стоп-моушн мультипликации Кристобаля Леона и Хоакина Косиньи.

«Мы хотели создать нечто такое, о чем нельзя было бы точно сказать, как оно сделано: какой элемент нарисован, а какой – создан при помощи покадровой анимации. Это была огромная лаборатория для работы с действительно талантливыми людьми и совмещения техник», – поделился Леон.

Такие технические особенности не могут не повлиять на бюджет. Который, кстати, оказался рекордным не только для Астера, но и для студии A24. $35 млн – небывалая сумма для независимого псевдоужастика. Естественно, фильм пока не окупил даже половины своей стоимости (и шансов на это, прямо скажем, мало). Но это все еще любопытный, захватывающий и выводящий из зоны комфорта трип, созданный так, будто мы попадаем прямиком в воспаленное сознание Вассермана и варимся там вместе с его страхами, мечтами и травмами. И мало кому это приходится по душе. Так что «Все страхи Бо» на данный момент еще и самая неоднозначная картина Ари: он экспериментирует, и это заметно.

«Эддингтон»

Несколько лет назад в диалоге с фанатами Астер поведал об одной задумке – вероятно, это будет его следующий фильм.

«Был период, когда я думал, что «Солнцестояние» станет моим дебютом. А в другие времена полагал, что сценарий под названием «Эддингтон» может стать первым. Около пяти лет я пытался снять эту черную комедию в стиле вестерн-нуар. Я, кстати, все еще очень хочу ей заняться», – рассказал Ари.

Вопрос – найдет ли он путь к зрительскому сердцу в следующий раз.