«Жестокий романс»: Как Эльдар Рязанов создал новый канон

Драма «Жестокий романс», события которой переносили зрителей на столетие назад, парадоксальным образом опередила свое время и, как часто бывает в таких случаях, была чуть не уничтожена критикой. Но великое видится на расстоянии, и сегодня фильм, которому исполняется 40 лет, по праву считается классикой. Более того, переосмыслив пьесу Островского, Эльдар Рязанов создал новый канон, и теперь уже даже в сценических постановках «Бесприданницы» невозможно представить Паратова без белого сюртука и усов Никиты Михалкова.

Если вы задаетесь вопросом, как вышло, что успешный комедиограф Эльдар Рязанов вдруг взялся за экранизацию драматической пьесы Александра Островского «Бесприданница», то в общем, ничего удивительного. Режиссер вообще не планировал снимать «Жестокий романс», и фильм появился исключительно благодаря стечению обстоятельств.

В кинематографе у Рязанова к тому моменту давно была своя ниша: он снимал современные комедии по сценариям, написанным в соавторстве с Эмилем Брагинским, и даже не помышлял об экранизациях классики. Но осенью 1982 года после съемок «Вокзала для двоих» в его режиссерской карьере наступила пауза.

Рязанов искал новый материал, на примете у него была актуальная пьеса «Дорогая Елена Сергеевна» – для «застойных» 1980-х произведение, как он писал впоследствии, «неслыханное по своей смелости и откровенности». За него Рязанов и пошел хлопотать перед директором «Мосфильма» Николаем Сизовым. Тот дал добро, с оговоркой «нас всех посадят, но снимать будем».

«Этот разговор, – вспоминал Рязанов, – состоялся 9 ноября 1982 года. А на следующий день умер Брежнев. И началось зыбкое, неуверенное, трусливое ожидание перемен. Никто из чиновников не знал, куда Андропов повернет руль государства, что будет можно, а что нельзя».

Проект был отложен на неопределенный срок, и Рязанов решил «поискать в классике что-то созвучное нашей тусклой сумеречной эпохе». И тут жена режиссера Нина Скуйбина, работавшая редактором на «Мосфильме», обратила его внимание на «Бесприданницу»…

Рязанова не смущала смена жанра – конечно, он был комедиографом, но многие его фильмы были трагикомедиями. Главная загвоздка была в том, что существовала экранизация «Бесприданницы», сделанная Яковом Протазановым в 1936 году.

Картина считалась каноном жанра и во многом подменила в сознании публики саму пьесу: так, у Островского Паратов вовсе не бросал на землю перед Ларисой шубу и не кричал капитану: «Обгоним купчишку!» – все это сочинил для фильма сценарист Владимир Швейцер. И все же лента, снятая почти полвека назад, устарела. Сам Рязанов сформулировал эту мысль со всей возможной деликатностью: «Изменилась публика».

Фильм Протазанова был сделан в стилистике немого кино: Нина Алисова в роли Ларисы заламывала руки и замирала в статичных позах, Анатолий Кторов в роли Паратова сверкал глазами и крутил ус, изображая фата-соблазнителя, а Ольга Пыжова преподносила свою Огудалову как корыстную тетку, которая хочет урвать барышей с поклонников дочери.

Протазанов ставил «живые картины»: сцена свадьбы сестры Ларисы была поразительно похожа на известную картину Василия Пукирева «Неравный брак», а бурлаки тянули у него баржу по Волге в точности как у Ивана Репина. В фильме было множество изумительно выписанных образов, которые надолго врезались в память, но развития характеров не было – «Бесприданница» выглядела лишь дореволюционной мелодрамой о погубленной девичьей чести.

Готовясь к постановке, Эльдар Рязанов основательно проштудировал драматургию Островского и решил сместить акценты: его экранизация будет не о закате купеческого сословия, а об угасании дворянского, как в поздних пьесах драматурга.

В роли «блестящего барина» Паратова он видел только Никиту Михалкова, а на роль «маленького человека» Карандышева прочил Андрея Мягкова. Заручившись согласием актеров, Рязанов пошел по инстанциям утверждать картину. Благословение на съемки он с трепетом испросил и у Нины Алисовой. С ее сыном, оператором Вадимом Алисовым, Рязанов снимал «Вокзал для двоих» и собирался работать над новой экранизацией.

Последней из актерского состава на роль главной героини утвердили Ларису Гузееву – в ту пору выпускницу ленинградского ЛГИТМиКа, которая еще не снималась в кино.

«К моменту съемок у меня не было ничего общего с героиней, – вспоминала Гузеева. – Я никогда еще не страдала от неразделенной любви. К тому же курила, сквернословила и позволила себе наглость явиться на пробы в рваных самопальных джинсах».

Рязанова не смутила неопытность молодой актрисы, он увидел в ней главное – в каждом кадре Гузеева сияет и притягивает взгляды. Не будь ее Лариса именно такой, истории с толпой мужчин, которые мечтают заполучить девушку, просто не сложилось бы.

Рязанов сочинял сценарий, не допуская отсебятины: если там и присутствовали эпизоды, которых не было в пьесе, они были развернутыми репликами Кнурова и Вожеватова, которые обсуждали семейство Огудаловых. Классическая трактовка Паратова как рокового обольстителя казалась Рязанову однобокой – вместе с Михалковым они создали другой образ.

«Не хотелось бы играть просто фата, просто соблазнителя. Хотелось бы сыграть человека с Волги, в котором простор – не просто его индивидуальное качество, а продолжение всего, что его окружает. Даже когда он совершает поступок неблаговидный, он это делает не по порочности своей, а по греховности. Он не тот человек, который совершает зло и оправдывает его, а тот, кто потом кается, – говорил Михалков во время съемок. – Он не фат-аристократ и белоручка, а человек, который создал себя, он умеет работать. Он хищник, но он все делает сам и может заменить любого в своем деле».

Задуманное получилось: Паратов стал глубже, объемнее, и именно это, а вовсе не примитивный мачизм, делает его неодолимо привлекательным, хотя природное обаяние самого Михалкова, конечно, тоже нельзя сбрасывать со счетов. Перед таким мужчиной просто невозможно устоять, и многие зрительницы признавались, что пересматривали фильм множество раз только из-за него.

Действие «Бесприданницы» происходит у Островского «в большом городе Бряхимове на Волге». Рязанов нашел идеальное воплощение для этого вымышленного города: высокий берег Волги снимали в Ярославле, а пристань – в Костроме, где по бульвару прямо от реки можно подняться к старинным торговым рядам и Гостиному двору, по которому прохаживаются в фильме купцы Кнуров и Вожеватов и судовладелец Паратов.

Пароход «Ласточка» проходит по Волге на фоне Ипатьевского монастыря – места, знакового для русской истории: отсюда в 1613 году посольство Земского собора призвало на царство зачинателя династии 16-летнего Михаила Романова. На этом красивейшем фоне Андрей Мягков чуть не утонул в Волге: лодка, на которой Карандышев плывет на «Ласточку», чтобы вернуть невесту, попала под лопасти колесного парохода. Вся съемочная группа замерла в ужасе – думали, что Андрей погиб под ними. Но когда Мягков вынырнул из воды, на нем не было ни царапины. Актер был потрясен произошедшим: накануне съемок он долго гулял по Ипатьевскому монастырю, мысленно обращаясь к Богу, и с тех пор всегда считал, что именно этому и обязан своим чудесным спасением.

Когда фильм вышел в прокат, на него обрушился шквал несправедливой критики. Особенно усердствовала в поношениях «Литературная газета». Рязанов не мог понять, чем так прогневал мастеров пера – отсутствием в кадре армяков и волжского говора? Или тем, что консультантом на фильме работал литературовед Владимир Лакшин из «Нового мира»? Тот не принадлежал к лагерю журналистов из «Нашего современника» и «Молодой гвардии», и они, вероятно, считали его в некотором роде соперником.

Чаще всего режиссера упрекали в том, что персонажи Островского исполняют в фильме романсы на стихи Марины Цветаевой и Беллы Ахмадулиной. Но Рязанов прошерстил множество стихотворных сборников подходящей по времени «женской поэзии» от Евдокии Ростопчиной до Мирры Лохвицкой – для фильма ничего не годилось! Слова романса «Любовь – волшебная страна» Эльдар Александрович и вовсе сочинил сам. Трогательно стесняясь в этом признаться, он сообщил композитору Андрею Петрову, с которым работал много лет, что это стихи Юнны Мориц.

Хотя, если уж на то пошло, еще более неуместным мог показаться романс «Мохнатый шмель» (а вернее, «А цыган идет»), написанный на слова Редьярда Киплинга в переводе Григория Кружкова. Что не помешало песне после выхода «Жестокого романса» стать настоящим шлягером (а позже и мемом) и зажить самостоятельной жизнью. Композиция даже вышла на гибкой пластинке, а Никита Михалков постоянно исполняет ее как свою фирменную на творческих вечерах.

Справедливости ради Рязанов был не первым, кто использовал «неправильные» романсы в пьесе. Создательница питерского Драматического театра, легендарная Вера Комиссаржевская вернула «Бесприданницу» в репертуар театров спустя 20 лет после первой постановки и заменила романс Михаила Глинки «Не искушай меня без нужды», звучавший по тем временам уже архаично, на «Нет, не любил он».

Фильм Рязанова будто повторил сценическую судьбу «Бесприданницы», когда пьесу нещадно ругали, не принимая ее новаторской природы (Островский предвосхитил в ней знаменитые «подводные течения», или невысказанные смыслы, позже введенные в обиход Чеховым). Ругая новую экранизацию за «современность», критики не заметили, что в постановке Рязанова пьеса стала вневременной, а главное, нескучной.

Это история уже не обманутой девицы на выданье, а мятущейся в поисках любви женщины, которая попала в водоворот мужских амбиций. В классический текст Островского было заложено куда больше смысла, чем казалось на первый взгляд. История Паратова – трагедия человека с широкой, как Волга, душой, который потерял ее, обменяв удаль молодецкую на золотые прииски.

Печальная участь Огудаловой, которую в фильме филигранно сыграла Алиса Фрейндлих, – история еще молодой вдовы, которая могла бы снова выйти замуж, но вынуждена хитрить и изворачиваться ради дочерей. И даже хищники Кнуров и Вожеватов в каком-то смысле жертвы – заложники своего положения в обществе.

Никто из героев не свободен, никто не может поступать как хочет. Все это увидел в пьесе Рязанов и вложил в свою работу. Публика оказалась умнее критики и в опросе журнала «Советский экран» назвала «Жестокий романс» лучшим фильмом года. Этот выбор оказался проверенным временем – картина остается актуальной и сейчас.

2023-й был объявлен в России Годом Островского, что побудило многие театры взяться за пьесы великого драматурга. В том числе и за «Бесприданницу». Рассказывая о своих постановках, режиссеры говорили, как искали новые краски спектакля, потому что зрители по-прежнему ожидают увидеть рязановский «Жестокий романс», Ларису – Гузеевой и Паратова – Михалкова.