«Я хотел показать интимную связь между нашими телами и одеждой»: Интервью с Питером Стриклэндом

1 августа в кинотеатрах стартовало «Маленькое красное платье» — новый фильм Питера Стриклэнда, одного из главных современных британских режиссеров, автора жуткого трибьюта к жанру джалло «Студия звукозаписи «Берберян»» и эротической драмы «Герцог Бургундии». Четвертая работа талантливого стилиста — комедийный хоррор о проклятом предмете гардероба и магазине одежды, которые приносят героям немало вреда.

«КиноРепортер» поговорил со Стриклэндом о фильме ужасов, табуированном страхе перед менструальной кровью, музыкальных пристрастиях и источниках вдохновения. Оказывается, британец любит чешских композиторов, русских писателей и мечтает снять ремейк японского фильма, который никогда не видел.

— В ваших предыдущих фильмах вы создавали некие закрытые, сюрреалистичные миры, которые явно принадлежали к 70-м. Кажется, вам особенно нравится этот период. Но в «Маленьком красном платье» вы явно переместились вперед во времени.

— Время действия «Маленького красного платья» — январь 1993 года. Снять фильм про 90-е мне было в новинку, но вся ирония в том, что эти магазины одежды всегда выглядели застывшими в 70-х, если не раньше. Они никогда не меняются, так что в них вы словно отправляетесь в путешествие в прошлое.

— В вашем новом фильме так много юмора, что он напоминал мне хоррор-комиксы в духе «Баек из склепа». Вы изначально хотели снять черную комедию о жуткой силе консюмеризма и черной магии или это решение пришло к вам во время съемок?

— Никогда не знаю, каким будет настроение нового фильма, пока не напишу сценарий. Я знаю персонажей и основные идеи, которые хочу донести, но юмор появился сам во время работы над сценарием. Я хотел утрировать ту манеру общения, которую британцы используют в магазинах или на работе. Для меня диалоги не так уж сильно отличались от речи в реальной жизни. В Британии обожают приукрашать свою речь и прятаться за ней. Да и работа в магазине является своего рода спектаклем.

— Ваш продюсер Бен Уитли (режиссер фильмов «Высотка» и «Перестрелка» — прим. «КР») помогал вам с шутками?

— А я не работал с Беном Уитли. Он просто один из основателей Rook Films, так что значится в титрах исполнительным продюсером, а я работал с Энди Старком. У Энди прекрасно получается оставлять режиссеров в покое, а именно это нам и нужно. Бен видел раннюю версию фильма, но он знает, что режиссеры не любят получать замечания или комментарии, так что он очень уважительно отнесся к проекту и не вмешивался.

— Что насчет ночных сексуальных ритуалов в магазине — они как-то связаны с демонической силой платья?

— Мне показалось интересным, что менструальная кровь манекенов может быть специальным красителем, который дает платью его красный цвет. Мы одержимо пытаемся смыть менструальную кровь с вещей, но что, если мы, наоборот, станем активно использовать ее в качестве краски для одежды? У нас не было времени снять финальную часть секс-ритуала, когда сперма мистера Ланди (менеджер инфернального магазина в исполнении Ричарда Бреммера — прим. «КР») попадает на платье и засыхает красивым узором, а на следующее утро его кто-то покупает. Пятна телесных выделений на одежде — тема табуированная, и я хотел показать эту интимную, скрытую связь между нашими телами и одеждой.

— В магазине есть еще такие платья? У странных магическо-сексуальных культов должно хватать одежды со сверхъестественными силами…

— Я специально оставил некую неясность. Мы не знаем, шьют ли главные герои платья в своей потусторонней жизни или нет. Но они точно шьют нечто красного цвета. Хотя в фильме говорится, что лишь одно платье проклято. Но мы не знаем, что случится в дальнейшем.

— Что это платье делает с своими покупательницами — наказывает их за тщеславие, просто за то, что они хотят красиво выглядеть?

— Оно их не наказывает. Зло платья на 100 процентов случайно. Кто бы его ни надел — тот проклят. В этом нет никакой морали, и мне было важно показать героев приятными людьми, а не тщеславными потребителями. Редж (второстепенный герой фильма, жених одной из владелиц проклятой вещи, сыгранный Лео Биллом — прим. «КР») так и вообще не хотел надевать платье. В фильме есть элемент сатиры на общество потребления, когда мы видим очереди, драки за одежду и разнос магазина, но там нет наказания для главных героев — просто им не повезло, и это более жутко, чем наказание. Мне очень хотелось, чтобы главные герои были симпатичными и, конечно, это абсолютно нормально — приодеться получше и пойти на свидание.

— Мистер Ланди — жуткий управляющий магазина, но кажется, что лидер — героиня Фатмы Мохамед. Она потрясающая, и я хотел бы посмотреть еще один фильм про странную и завораживающую мисс Лакмор.

— Я впервые увидел Фатму в театре в Трансильвании в 2006-м. У нее была небольшая роль в моем первом фильме «Каталин Варда», и мне очень понравилась, как она сыграла. Я подумал, что она просто сногсшибательная и в ней есть загадка. С тех пор я работал с ней на всех своих фильмах. Радость сотрудничества с одним и тем же актером заключается в том, чтобы находить для него новые образы и характеры. Она раньше не играла у меня отрицательных персонажей, так что мы решили, что пришло время ей попробовать. Когда ты долго с кем-то работаешь, возникает глубокое доверие к человеку.

— Вы много внимания уделяете музыке в своих картинах. В «Студии звукозаписи «Берберян» звуковой дизайн играет огромную роль. В «Герцоге Бургундии» великолепный саундтрек. В «Маленьком красном платье» снялся Барри Адамсон, (музыкант из The Magazine и The Bad Seeds Ника Кейва — прим. «КР»), чьи сольные альбомы похожи на саундтреки к потерянным фильма. Это было вашим решением пригласить его? Если да, то почему?

— Барри Адамсона предложил мой кастинг-директор Шаин Бейг. Я был его поклонником с тех пор, как услышал альбом Oedipus Schmoedipus в 1996-м, так что я был потрясен, когда она его предложила. Это было идеальным совпадением. К счастью, он согласился и более того — был абсолютно естественным перед камерой.

— Есть какая-то музыка, которая помогает вам создавать ваши киномиры?

— Все зависит от фильма и от той атмосферы, в которую я хочу уйти с головой. Стараюсь быть осторожней и не слушать какую-то конкретную музыку слишком долго, а иначе я к ней слишком привязываюсь, и это плохо влияет на саундтрек фильма. Не хотелось бы, чтобы композиторы копировали то, что уже существует. Я часто слушаю «нейтральную» музыку, помогает проветрить голову и забыть о ежедневной суете. Для этого лучше всего подходит что-нибудь типа «What??» Фольке Рабе, где сплошной дроун и звуковые колебания. Классика тоже помогает. Что-то в духе «Глаголической мессы» Яначека (Леош Яначек, чешский композитор, многие произведения которого вдохновлены русской литературой — прим. «КР») дает мне нужный настрой. Или саундтреки к фильмам, например, Любоша Фишера к «Моргиане» (мистический хоррор чешского режиссера Юрая Герца, снятый по роману Александра Грина в 1972 году — прим. «КР»).

— Когда вы снимали «Маленькое красное платье» вас вдохновляли какие-то конкретные фильмы?

— «Кто вы, Полли Магу?» Уильяма Кляйна, «Кикучи» Кэнти Ивамото (хотя я его и не видел) и «Карнавал душ» Херка Харви. Самое сильное влияние оказали инсталляции с манекенами Эдварда Кинхольца (американский художник — прим. «КР») и воспоминания о походах в магазин с родителями в детстве. «Платье» вообще смотрит на мир магазинов глазами ребенка — отсюда и вся загадка, и эти вопросы без ответов — «где хранятся деньги» и «что там в подсобных помещениях?».

— В русской литературе существует огромная готическая традиция. Вы никогда не задумывались об экранизации такого русского романа? Например, Николая Гоголя?

— Я любил Гоголя, когда был подростком. Там передана эта горячечная смесь бюрократии и абсурда, у которых много общего. Была, кстати, короткометражка в 90-х «Записки сумасшедшего», там играл Марк И. Смит из The Fall. Я очень люблю «Нос» и «Шинель». Давно их не перечитывал, а надо бы. Мир, в котором живут их герои, напоминал мне «Записки из подполья» Достоевского — тот же чиновничий мир, полный мелкой вражды и неприязни, который каждый из нас может прекрасно себе представить.

— Сейчас популярны ремейки культовых хорроров. Как вы относитесь к этому тренду?

— Особого мнения у меня нет. Если ремейк хороший, то без проблем.

— Есть ли какая-то классика жанра, которую вы бы хотели переснять?

— Я бы переснял фильм «Кикучи» Кэнти Ивамото, так как его невозможно найти и единственный способ его посмотреть — это самому снять ремейк. Пропустил его, когда он вышел в начале 90-х, и, судя по всему, он был потрясающий. Одинокий парень, работающий со стиральными машинами, который просто одержим одной женщиной. Думаю, «Маленькое красное платье» — в какой-то мере ремейк «Кикучи».

«Маленькое красное платье» уже в прокате.