Всего через несколько дней исполняется 20 лет с премьеры «Ночного дозора». В связи с чем «КиноРепортер» решил рассказать, как так вышло, что знаменитую российскую кинофантастику создавали люди, давно переросшие жанр фэнтези, какое влияние картина оказала на отечественную киноиндустрию, а также о том, как эхо интереса социологов и маркетологов отзывается в дне сегодняшнем.
История об Антоне Городецком, неожиданно для себя оказавшемся в водовороте тайной борьбы светлых и темных мистических сил, двадцать лет назад произвела эффект разорвавшейся бомбы. Конечно, у книжной серии Сергея Лукьяненко имелись свои фанаты, однако широкой публике литературные перипетии были неизвестны.
Тем не менее, «Ночной дозор» снискал безумный кассовый успех, собрав $16 млн в России и $33 млн в мире. И это во времена, когда в отечественном прокате деньги собирало преимущественно иностранное кино: кинотеатры еще не оправились от лихих девяностых, а фестивальные жемчужины массовую публику практически не интересовали.
И вот в прокате появляется настоящий российский блокбастер – сразу с двумя размашистыми катастрофами (шутка ли – потенциальная авиакатастрофа и взрыв ТЭЦ) и неприкрыто пикантными сценами, драйвовым экшеном и детективной интригой. И, конечно, звездным актерским составом.
Пожалуй, самое любопытное в этой истории – тот факт, что над картиной по мотивам фэнтези-романа работали люди, не питавшие к жанру особой любви. Так, Константин Эрнст даже после премьеры «Ночного дозора» не отрицал своего пренебрежения к специфическому направлению.
«Это каким-то противоестественным путем шло. Потому что я не являюсь поклонником русского фэнтези, как, впрочем, и продюсер Анатолий Максимов, и режиссер Тимур Бекмамбетов. Мы явно взрослее основных потребителей этого контента», – говорил Эрнст.
Бекмамбетов же откровенно заявлял, что ему было бы стыдно добавлять в свою картину откровенно волшебные элементы вроде файерболов. Ситуацию спасло то, что работу над «Ночным дозором» он воспринимал исключительно как заказ, а потому творчески подошел к выполнению поставленной задачи.
То, что случилось с «Ночным дозором», идеально подходит под определение авторской переработки. Да, поклонники книжной серии упрекали создателей в отходе от канона. Однако команде, работавшей и над первым, и над вторым фильмом удалось бережно извлечь ядро этой уникальной вселенной и воспроизвести его совсем в другом формате. Константин Эрнст, например, говорил о «некой базовой конструкции, которую можно реплицировать как угодно». Она оказалась достаточно прочной, чтобы не сломаться под весом всевозможных нововведений, но притом гибкой.
Свою роль сыграло и желание сделать «как в Голливуде», которое в итоге обернулось редкой иронией: после того как «Ночной дозор» обогнал в локальном прокате супергеройские блокбастеры американского производства, на российских кинематографистов обратили внимание боссы голливудских студий (а еще фильм трижды смотрел Квентин Тарантино). За права на международный прокат в итоге боролись практически все компании-мейджоры. А самое выгодное предложение пришло от студии «Фокс».
Подписанное соглашение было беспрецедентным для российской индустрии и включало в том числе обязательство по производству так и не случившегося триквела. Кстати, хоть для международной версии и были внесены некоторые изменения (Городецкого, например, представили провидцем), а пару незначительных персонажей вычеркнули, чтобы облегчить понимание, «Ночной дозор» не потерял ни в универсальности, ни в колорите.
Возможно, все дело в том, что Эрнст и Бекмамбетов изначально полагались на российский менталитет. Да, они хотели снять кино как в Голливуде, но сделано оно было в первую очередь для отечественного зрителя. А потому в кадре все было своим – от известных актеров до привычных очертаний подъездов. В конце концов, если американцам удавалось красиво снимать спальные районы, почему было не воспользоваться такой уловкой?
В итоге альтернативная Москва стала не только сумрачной и мистической, но и уловимо знакомой. Даже сейчас ностальгию вызывают и обшарпанно-аляповатые квартиры, и почившие в бозе рынки, и традиционно переполненное метро (в одной из сцен Хабенский действительно вытащил Порошину прямо из-под поезда), к которому еще не приложил руку Сергей Собянин.
При этом на достоверную реальность в «Ночном дозоре» отлично легли свои мифологемы и внутренняя логика: аутентичность в итоге так тесно сплавилась с потусторонней темой, что понять, где заканчивается одно и начинается другое, невозможно.
«Мы говорили о герое нашего времени, когда снимали «Ночной дозор». Кто он? Человек, загнанный в тупик. У него нет вариантов, кроме одного: выжить и победить. Это русский герой – человек, который спасается всеми средствами: алкоголем, бегом, мордобоем. Он должен выжить и заодно спасти мир», – говорил в одном из интервью Константин Хабенский.
Его Антон Городецкий получился совсем не таким, как в книге. Сергей Лукьяненко поначалу даже не был в восторге от кастинга – счел актера слишком интеллигентным и рефлексирующим. Но затем сменил гнев на милость, хоть и весьма сдержанную:
«Городецкий тоже интеллигент, но интеллигент скорее постсоветский: менее занимается самокопанием, более активно где-то склонен действовать. Он сомневается, выбирает долго и тщательно свой путь, пытается принести больше пользы, меньше зла, но когда приходит время, не колеблется. Грубо говоря, он больше человек действия, чем человек комплексов».
А вот Константин Юрьевич, который до съемок «Дозоры» не читал, за эту возможность изобразить клубок комплексов и создать пласт новых смыслов ухватился в первую очередь. Он не раз говорил о любопытном сочетании силы и слабости в своем герое («в нем сила, которая ему скорее в тягость»), а еще о технических задачах, которые перед ним ставили фильмы серии – например, во второй картине ему пришлось перевоплотиться в женщину в мужском теле.
Кроме того, мир «Дозоров» неизменно предъявлял к своим персонажам невероятно высокие требования, и Городецкому частенько доставалось больше других. Он вынужден страдать как морально – в одном только «Ночном дозоре» ему пришлось разрешить не один болезненный этический конфликт, – так и физически. Доходит до того, что он постоянно в крови.
Антона терзает Сумрак и безумная жажда крови, на него явно точит зуб лидер Темных Завулон. Наконец, после того как Светлого едва не убивает психованный вампир с лицом Лагутенко, прямо на импровизированном операционном столе ментальным испытанием его добивает собственный начальник. Такая беспощадность одновременно ошарашивает и подпитывает не столько интригу, сколько зрительский азарт. В общем-то неудивительно, что еще несколько лет назад Хабенский был готов вновь сыграть полюбившегося героя.
О желании снова увидеть Городецкого на экранах говорил и Лукьяненко. Причем фантаст был не против смены исполнителя – а значит, и появления версии, которая будет ближе к литературному Антону.
Значительно переработаны были и другие образы. Например, после долгих обсуждений решили отказаться от проявления внешней значительности и даже мистичности образа Гесера, главы Ночного дозора столицы, которого играл Владимир Меньшов. Актер сетовал на слишком расплывчатые режиссерские задачи, был недоволен тем, как поработал над образом в сиквеле. А вот Лукьяненко увидел в нем ровно то, что и закладывал в героя: честность, цельность, умение быть хранителем добра в этом мире.
Здесь можно было бы поговорить о специалистах по графике, которые трудились над фильмом (при этом в «Ночном дозоре» немало и практических трюков), или о магическом софте, позволяющем героям заглянуть в будущее. Однако речь пойдет о другом. В частности, о пиар-технологиях, которые обеспечили картине беспрецедентный прокат.
Во-первых, в глаза бросался продакт-плейсмент, который был для отечественного зрителя в новинку. Он же, кстати, обеспечивал динамичный, клиповый монтаж (а заодно сбивчивый, почти гипнотический ритм). Во-вторых, и сам «Ночной дозор» продвигали как поп-культурный продукт – в ход шли рекламные ролики и баннеры, репортажи и даже рассылка от мобильного оператора. Помните недавнюю рекламу «Вызова» на «Госуслугах»? А ведь все началось именно тогда, в 2004 году.
Феномен был настолько небывалым, что быстро спровоцировал не только общественную, но и научную дискуссию – сам фильм, его содержание и огромное количество рекламных уловок жарко обсуждали не только простые зрители, но и социологи с маркетологами. Что вело к дальнейшему росту популярности «Ночного дозора»: информационные всплески от этого брошенного в воду булыжника достигли ушей даже тех, кто об отечественном кино и знать ничего не желал.
Что ж, в историю картина вошла не зря: даже сейчас, спустя два десятилетия, она выглядит не реликтом эпохи, а вполне жизнеспособной историей, способной удерживать зрительское внимание на протяжении двух часов. Что в эпоху победившего клипового кино не так уж и просто сделать.
13 и 14 декабря в «Мастерской «12» Никиты Михалкова» состоится долгожданная премьера сезона – постановка пьесы Максима Горького «На дне».…
Домохозяйка по имени Жанна умеет читать мысли и управлять электротехникой, чем успешно пользуется, выигрывая крупные суммы в покер и грабя…
В Театре Мимики и Жеста новая премьера, которую планируют привезти и в другие регионы страны. Инклюзивный спектакль на русском жестовом…
В первой части обширного материала, посвященного новейшему кино про Урал, мы рассказывали о лентах, увидевших свет за последний год. Здесь…
20 ноября на сцене Дворца на Яузе состоялась первая торжественная церемония вручения индустриальной премии «МедиаБренд», которая отмечает выдающиеся проекты в…
Телевидение как способ распространения информации неумолимо сдает лидерство, но как сегмент индустрии развлечений не устареет, наверное, никогда. Потому что от…