Владимир Машков вернулся в «Матросскую тишину»

Владимир Машков недавно заявил, что уходит из кино. А вот с театром он не расстанется никогда, и подтверждение тому не только его нынешний статус Художественного руководителя Театра Табакова, но и его возращение на сцену в главной роли в спектакле «Матросская тишина». Старика Шварца Машков сыграл в 24 года, именно эта роль принесла ему и признание, и славу. Постановка «Матросской тишины» стала когда-то знаковой для Табакерки, и есть все основания полагать, что для Театра Табакова «Матросская тишина» будет своего рода «визитной карточкой», как «Синяя птица» для МХАТа, или «Турандот» для Театра имени Вахтангова.

Уникальна судьба этого спектакля по пьесе Александра Галича, написанной драматургом в 1958 году. Ее название у многих ассоциируется со знаменитой тюрьмой, там расположенной, хотя в пьесе это всего лишь название московской улицы. Но драматург вовсе не случайно дал своему произведению название, которое символизирует собой всю советскую действительность. Хотя «Матросская тишина» в первую очередь история о всепоглощающей и всепрощающей отцовской любви, она еще и из разряда историй вечных. В ней много смыслов философских : о жизни и смерти, о подлости и предательстве, о недолгом счастье и большой беде.

Трогательная, к тому же рассказанная с юмором, эта история на все времена. Ее главные герои – одна еврейская семья, точнее старик Абрам Шварц и его сына Давид. Но драматург по сути сумел рассказать о драме существования маленького человека в стране, где правителям нет дела до своего народа. Так было в советские времена, о которых идет речь, но и сегодня мало что изменилось. Да, нет репрессий, нет войны, но как тогда, так и сейчас народонаселение огромной богатейшей страны занято исключительно выживанием, и по-прежнему вынуждено полагаться только на себя. При этом каждый все так же мечтает о счастье, о лучшем будущем для своих детей, но это «светлое будущее» так и остается мечтой.

Абрам Шварц свою жизнь посвятил единственному сыну, мечтая, что тот станет великим музыкантом, берег каждую копеечку, чтобы дать Додику образование – и эта мечта сбылась. Давид оказался талантливым скрипачом, поступил в консерваторию. Но, оказалось, что он не может простить отцу своего украденного детства, не испытывает никакой благодарности к нему, напротив, начинает его стыдиться. Отец все это смиренно принимает – такова сила родительской любви. А потом грянула война, пришла большая беда. И, видимо, только на том свете отец и сын придут, наконец, к взаимопониманию. В этой небольшой по объему пьесе драматург сумел затронуть и тему сталинских репрессий, и тему холокоста.

Впервые эту пьесу попытался поставить Олег Ефремов в конце 50-х годов прошлого века на сцене только что появившегося театра «Современник», но цензура уже готовый спектакль запретила. О ней надолго забыли, и лишь спустя 30 лет Олег Табаков поставил «Матросскую тишину» сначала в Школе-студии МХАТ со своими студентами, а в 1990 году взялся за ее постановку в своей «Табакерке». На главную роль старика Шварца он не побоялся поставить 24-х летнего Владимира Машкова, своего ученика. В этой роли Машков выходил на сцену в течение девяти лет, без замен. Успех у этого спектакля был ошеломительный, особенно, по словам очевидцев, когда в нем играл дуэт Машков (Абрам Шварц) и Евгений Миронов (его сын Давид). В разные годы Давида играли Филипп Янковский, Сергей Безруков, Александр Марин. Этот спектакль многие называют одной из лучших режиссерских работ Олега Табакова, а он к тому же в первых постановках выходил на сцену в небольшой роли коммерсанта Меера Вольфа, приехавшего ненадолго на свою историческую родину, в местечко Тульчин. Прошли десятилетия после того, как «Матросская тишина» ушла из репертуара Табакерки. Но в 2016 году именно этот спектакль открывал новую сцену Театра на Сретенке, и поставил его сам Олег Павлович вместе с Александром Мариным, называя новую версию «реставрацией». На премьерном показе он расположился вместе со зрителями в зале, и смотрел на сцену, не скрывая радости и умиления. Правда, критики к новой версии отнеслись без особого восторга, а вот зрители, как это было и в «подвале на Чаплыгина», не сдерживали слез.

Решив вернуть спектакль в репертуар театра, Владимир Машков сам взялся за новую постановку вместе с режиссером Александром Мариным и посвятив ее своему учителю. Художник Александр Боровский тогда, в 90-е, для маленького пространства подвала на Чаплыгина придумал образ клетки, такой эта сценография и осталась. Эти клетки несут большую смысловую нагрузку. Ими словно ограничено не только жизненное пространство героев, но и пространство их судеб, пространство выбора. В клетках-комнатушках живет старик Шварц вместе со своим сыном. Такие же комнаты-клетки в общежитии консерватории, где учится будущий знаменитый скрипач Давид Шварц. Затем эти клетки трансформируются в полки вагона для раненых санитарного поезда времен Великой Отечественной. И над всеми этими клетками, в вышине – пюпитры с нотами, усыпанные охапками роз. Поначалу эти розы, ноты, пюпитры своего рода символ будущей славы скрипача Давида Шварца, а в финале они уже воспринимаются как дань памяти всем героям этой истории.

Репетировали пять месяцев. В постановке заняты как опытнейшие артисты театра — Сергей Угрюмов, Сергей Беляев, Яна Сексте, Андрей Смоляков, так и молодое поколение театра. В спектакле, который идет без перерыва, всего три сцены. Первая — 1929 год, домик-клетушка в местечке Тульчин кладовщика Абрама Шварца (Владимир Машков), где его сын Давид (Ростислав Бакланов), лишенный детства мальчик, по воле отца не расстающийся со скрипкой. Время о т времени здесь появляются другие персонажи – соседка Роза Гуревич (ярчайшая роль Яны Сексте), подружки Давида, гость из Палестины, успешный коммерсант Майер Вольф (Сергей Беляев) и запоминающийся Сергей Угрюмов в роли помощника Шварца Мити Жучкова. Это своего рода пролог.

Вторая сцена — 1939 год, общежитие московской консерватории, куда навестить сына-студента неожиданно нагрянет Абрам Шварц. И, наконец, третья и последняя — год 1944, вагон санитарного поезда, где среди раненых – контуженный Давид Шварц, ставший все-таки известным скрипачом, и если бы не война… При первом появлении Владимира Машкова кажется, что он в роли даже без грима, так уже все привыкли видеть его «в бороде». Играет он истово, порой даже неистово, заставляя невольно вспомнить и его Рогожина в фильме «Идиот» Владимира Бортко, и даже Распутина в сериале «Григорий Р». Видно, что артист соскучился по ремеслу, так что порой эта его истовость кажется излишней. Впрочем, по мере развития действия артист находит и иную тональность. Особенно сильна сцена в общежитии, где сын, застыдившись отца, фактически его предает. И здесь Машков уже не тот неуправляемый деспот, а смущенный, растерянный старик, попытавшийся не только понять, но и оправдать поведение сына: «Ты непременно вспомнишь про меня и скажешь этим людям: «Это мой папа сделал из меня то, что я есть. Мой папа! Он был жулик и пьяница, мой папа, но он хотел, чтобы сын его, кровь его, узнал, с чем кушают счастье!»

Но совершенно невероятным предстает он в финале спектакля, когда является своему Додику в видении из мира иного. Его простой рассказ о том, как их, всех евреев местечка Тульчин, фашисты вели на расстрел – верх актерского мастерства. Конечно, артисту Ростиславу Бакланову в роли Давида Шварца сложно соперничать с таким мастером, но ему удалось создать образ, в который веришь безоговорочно. Среди зрителей в зале много тех, кто видел и Владимира Машкова в первой постановке «Матросской тишины» больше двадцати лет назад, и ставших знаменитыми юных артистов той поры, им есть с чем сравнить. Но и этот спектакль без сомнения никого не оставит равнодушным.