«В паутине»: Как из хаоса рождается магия кино

На фестивале Каро.АРТ показывают новый фильм Ким Джи-уна «В паутине» (в прокате с 9 ноября), этим летом побывавший в Каннах. Знаменитый режиссер успел попробовать себя в самых разных жанрах: в его фильмографии есть культовый нуар «Горечь и сладость», кимчи-вестерн «Хороший, плохой, долбанутый», кровавый триллер «Я видел дьявола» и сай-фай про нейрохакинг «Доктор Брейн». А на сей раз он неожиданно снял производственную драмеди. В которой много остроумных ремарок, гомерически смешных эпизодов и отсылок к 1970-м, золотому десятилетию корейского кино.

В центре сюжета – не слишком удачливый режиссер Ким (Сон Кан-хо), который спит и видит успех своего нового фильма. Видит в буквальном смысле: идеальный финал уже снятой картины является ему во сне. Теперь дело за малым – найти подходящий павильон, вернуть туда команду, которая уже разъехалась по новым проектам, и убедить министерство культуры в целесообразности внесения правок. А их насчитывается немало: Ким переписывает сценарий настолько радикально, что приводит в недоумение даже актеров. Ведь им решительно непонятно, что же нужно играть.

Пока беспокойный творец горстями глотает таблетки, изрыгает банальности и страдает от того, что все идет не так, молодая продюсер Мидо, сраженная режиссерским гением, и помощник постановщика всеми правдами и неправдами решают многочисленные производственные проблемы. Чаще неправдами: актерам врут про количество смен, чиновника из цензурного комитета сначала спаивают, а потом и вовсе запирают в одной из декораций, а финансирование ищут на стороне.

После того, как павильон превращается в осаждаемую продюсерами и чиновниками крепость, хаос только множится. Ведущая актриса оказывается беременна от женатого актера, режиссер вынужден подменять запившего артиста второго плана, а еще поблизости ошивается герой телевизионных детективов, слишком сильно вжившийся в образ.

Вишенкой на торте становится план-секанс, снятая одним дублем сцена в горящих декорациях. Кроме того, в процессе съемок всплывает один давний секрет, который не только терзает режиссера, но и грозит ключевым образом повлиять на его судьбу.

Одержимость в картине Джи-уна взращена вдохновением, помноженным на отчаяние и кристальную честность: в одном из эпизодов Ким признается самому себе, что он, возможно, не настолько талантлив, как о себе думает. В другом он увещевает актеров играть хорошо, чтобы на премьере им не было мучительно стыдно. В остальные моменты постановщик напоминает одновременно избалованного ребенка, токсичного начальника и пациента психиатрической клиники – даже странно, что ему безоговорочно подчиняются окружающие.

С другой стороны, верность команды (пускай мимолетная ­– завтра каждый пойдет своей дорогой) рождает удивительное чувство единения. Кульминацией становится тот самый план-секанс, который показан дважды: глазами режиссера, раздающего четкие указания, и обескураженного увиденным зрителя.

Строго говоря, «В паутине» – это уникальная возможность увидеть и кропотливую работу десятков людей, и результат их стараний. Причем стилизация под нуар (ч/б, ракурсы, нарочито выразительная игра актеров) завораживает больше, чем производственный фарс: перед накалом разыгравшихся страстей отступает даже жажда бутафорской крови.

Кроме того, Ким Джи-ун, в отличие от своих героев, не скован временными рамками и вполне может позволить себе рифмовать Хичкока с Болливудом. Воодушевляющий монолог мастера (Чон У-сон) похож на слом четвертой стены, а постоянные оммажи к «Горничной», фильму, снятому в 1960-м реальным Ким Ги-еном, напоминают, откуда взялись все эти перверсии, которыми до сих пор удивляет корейское кино.

Вероятно, именно поэтому «В паутине» будет интересен в первую очередь синефилам: подобная смесь одержимости и абсурда им явно знакома. Для остальных попытка заглянуть за кулисы, где добровольно отгораживаются от внешнего мира и творят посреди хаоса, может оказаться не самым простым киноопытом. Впрочем, кто сказал, что экранная магия рождается легко? Муки творчества никто не отменял.