Абьюз, гнев и нищета: Судьба домовых в российском кино

Ко Дню домового (да, есть и такой праздник!) «КиноРепортер» решил проследить, как трансформировался образ домового с течением времени, на примерах из различных игровых и анимационных фильмов.

«Деревня Утка» (1976)

Девочка Оля приезжает на лето в деревню к бабушке. Размеренный крестьянский быт поначалу навевает на нее скуку, но все меняется, когда она знакомится с тайно проживающим в бабушкином доме шишком (Ролан Быков). Который умеет становиться невидимым, любит стучать в стены, тырит ножи и издает тикающие звуки по ночам.

Шишок (ударение на «о») – это такой фольклорный персонаж, тот же домовой, грубо говоря, но с несколько расширенным функционалом. Из фильма мы узнаем, что шишки (ударение на вторую «и») фактически бессмертны, но из-за урбанизации, отмирания традиционных верований и прочих последствий прогресса существование их становится все более безрадостным. Хотя вот шотландский коллега мистер Брауни (Георгий Милляр в килте) чувствует себя вполне неплохо.

В целом настроение этой детской вроде бы сказки – весьма тоскливое. Потому как нет места бедному шишку в городе, а деревня, очевидно, обречена. Отсюда ценный урок для ребятни: энтропия – неизбежна и неумолима. Даже для милых сказочных старичков. 

«Домовенок Кузя» (1984–1987)

Тему адаптации фольклорных персонажей к новым условиям продолжает серия культовых мультиков про Кузю. Кузя – представитель молодого поколения, и ему, соответственно, легче приспособиться к реалиям жизни в современном многоквартирном здании. Однако тут же обнаруживается иная проблема – реакционная сила, насильно тянущая героя назад, в дремучее прошлое.

Олицетворяет эту силу чумазая старуха Баба-яга, не гнушающаяся в своем маниакальном стремлении к личному обладанию Кузей никакими грязными методами. Включая похищение, незаконное лишение свободы, одурманивание. В итоге домовенок, чудом избежав смерти, спасается из плена, но мерзкая колдунья остается безнаказанной. Более того – находит себе очередную жертву.

Таким образом, этот советский фолк-триллер рассматривает феномен абьюзивных отношений сразу в нескольких плоскостях, приходя к неутешительному выводу о невозможности разорвать порочный круг – в силу установок, закладываемых в сознание индивида на протяжении многих веков. Домовенок, увы, так и не сможет стать по-настоящему независимым, так как ему недоступно само понятие независимости. И вместо Бабы-яги будет самоотверженно служить девочке Наташе, не осознавая, что он всего лишь кукла, управляемая незримым кукловодом.

«Призрак дома моего» (1994)

Патологически неудачливая молодая женщина, работающая медсестрой (Александра Захарова), вынуждена жить в полуразвалившемся доме в кромешной нищете. Однажды в ее комнате материализуется галантный обходительный мужчина (Леонид Куравлев), который питается орехами, крутит люстру и, самое главное, исполняет женские желания. Чем сразу принимаются активно пользоваться все вокруг.

Милиционерша (Ирина Розанова), например, о повышении зарплаты мечтает. Еще одна дама (Евгения Симонова) – мужа наконец встретить. Ну и он это все исполняет. Вернее, не прямо все: индексация оказывается не столь значительной, а вместо обещанного Игоря появляется Ашот. Но и то, как говорится, хлеб.

Симптоматичная для середины 1990-х история: всюду разруха и такой бесперспективняк, что только и остается уповать на какое-нибудь чудо – авось возникнет из воздуха волшебная сущность и все исправит. Причем, заметьте, не кардинально, как в мультике про Аладдина. А так, чтобы хотя бы терпимо было. Немножко денег, немножко любви. И практически ничего взамен – только орешков бы погрызть старому больному домовому.

«Ловушка для полтергейста» (2004)

Выгнанный бывшей женой из дома сценарист поселяется в квартире, где хозяйничает невидимый Федя. Характер у этого Феди озорной, но вообще-то мужик он нормальный. За коньяком в магазин может сгонять, пива с раками организовать, да и сам выпить и закусить не дурак. Сценарист предоставляемыми услугами охотно пользуется, а потом вдруг выясняет, что Федя – не просто домовой, а создание из параллельного измерения. И никакой он не Федя, а симпатичная девица. И за ней, а также за Федей (долго объяснять, но он тоже есть и тоже из параллельного измерения) охотится безумный ученый.

Вряд ли вы когда-нибудь слышали об этом расчудесном недоразумении, которое к тому же идет два с половиной часа (как «Мстители: Война бесконечности»), но оно, поверьте, того стоит. Здесь, конечно, все чрезвычайно плохо – от упоительно чудовищных актерских перформансов (даром что знакомых лиц в касте хватает) до спецэффектов. Зато этот образчик наивного искусства абсолютно свободен от всяких штампов и оттого поистине непредсказуем.

Прежде всего стоит отметить дерзкую попытку передислоцировать домового из области потустороннего, мистического – в область научно-фантастическую. Иными словами, рационализировать иррациональное. Насколько попытка удачна – уже другой вопрос. Впоследствии этот эксперимент повторит Кристофер Нолан, отождествив барабашку с застрявшим в зашкафном пространстве-времени МакКонахи. Результат, впрочем, будет приблизительно тот же. С «Оскаром» и Циммером, но без пива с раками.

«Домовой» (2019)

Мать (Екатерина Гусева), в одиночку воспитывающая малолетнюю дочь, по подозрительно низкой цене приобретает двушку в высотке на Котельнической набережной. В придачу к ней идет домовой (Сергей Чирков) – крайне злобный тип, который тут же принимается всеми доступными ему способами новых владельцев из квартиры изживать. А способов ему доступно на самом деле не так много, всего один, в сущности. Но довольно эффективный – учинение тотального дестроя.

Это же является основополагающим элементом фильма. «Домовой» (не путать с одноименной картиной Карена Оганесяна 2008-го) представляет собой бесхитростную, но очень зрелищную детскую буффонаду, в которой интерьер отдельно взятого жилого помещения раз за разом подвергается уничтожению с особым цинизмом и жестокостью. Мебель в щепки ломается, предметы летают, паркет взрывается. Одно удовольствие наблюдать.

Образ домового меж тем – сугубо трагический и неоднозначный. Он ведь отчего злобный-то такой? Оттого, что людей на своем веку разных немало повидал и крепко в них разочаровался. То и дело скандалят, рукоприкладством грешат, полагая, что раз они в четырех стенах, то никто их не видит и все, значит, дозволено. Вот домовой и стал всем подряд мстить, возомнив себя эдаким узколокальным божком. Что изрядно сгущает тучи над сахарным хеппи-эндом: сколько, интересно, пройдет времени, прежде чем этому монстру снова что-нибудь в поведении соседей не понравится?