«Постоянно зовут в «Бригаду 3» или «Бумер 5»: Интервью с Владимиром Вдовиченковым

Владимир Вдовиченков давно вышел из образа благородного и обаятельного бандита из «Бригады». Теперь в его резюме покорители космоса, отцы семейства и эксцентричные миллиардеры. Актер рассказал «КиноРепортеру» в интервью о проблемах известности, над какими фильмами плачет и о том, как стал спокойным человеком. 

Владимир, существуют ли у вас какие-то личные табу при выборе ролей?

— Мой герой не должен быть подлецом. Хотя артист обязан уметь сыграть кого угодно, даже самую отъявленную сволочь, но, видимо, с детства так приучили, что мне психологически комфортнее быть хорошим. (Смеется.) Герои могут быть аморальны, как, например, персонажи из «Бригады» или «Бумера», ведь они все-таки бандиты, но в душе – благородные люди.

В фильме «Дорогой папа» вы играли хитрого, беспринципного миллиардера. Было с кого срисовать образ?

— Людей, для которых деньги действительно важнее всего, я хорошо знаю. Есть и знакомые, которые приглашают в гости или пожить у них в отпуске за границей. Но в этом нет дружбы, а лишь некая эксплуатация: смотрите, у меня живет знаменитый актер! Я такого не люблю. Один раз даже дошло до конфликта с парнем, которого я, в общем-то, уважаю. Он позвонил мне после спектакля: «Володька, приезжай к нам на банкет! У нас тут такие серьезные ребята». А я уставший, говорю: «Не могу, хочется домой…» И он вдруг: «В смысле? Ты не заблудился, понимаешь, кто тебя зовет?» Ну и все, больше этого человека я не знаю.

Кстати, роль еще и комедийная…

— Такие роли я уже играл. Может быть, это не выглядело комично со стороны, но это были гротескные персонажи. У Александра Митты в «Раскаленной субботе» я в образе одиозного алкаша, а в короткометражке Пети Буслова – в роли сумасшедшего электрика. Скажу честно, мне и самому больше всего нравится трагикомедия. Это интереснее, чем играть драму. Воплотить историю, где все должно быть на скотском серьезе, но зритель еще и хохочет, – сложно. И это дорогого стоит. Хорошо, что теперь представилась такая возможность и в кино.

А какое у вас чувство юмора?

— Я люблю английский юмор, со смыслом. А видео в инстаграме для меня скорее развлечение. Люблю там пошутить, посмеяться.

Как видео с вашей супругой Еленой Лядовой, где она за кадром изображала собаку, преследующую вас в холле гостиницы?

— Это совершенно спонтанная история. (Смеется.) Мы шли по холлу гостиницы в номер, а у нас до этого было видео, которое посвящалось всем кинопроходкам. Я говорю: «Давай сделаем вторую часть, но камеру опустим ниже, как будто идем с собакой». И вдруг Лена сразу раз так и включилась, стала гавкать, рычать. И сняла ролик, как будто на меня нападает злая собака. Мы потом долго хохотали.

В актерской тусовке есть мнение, что после свадьбы с Еленой вы стали более спокойным, мягким… Видно, что вы счастливы. Заметили за собой такое?

— Заметил… Старею, наверное. (Смеется.) Становлюсь более сентиментальным, взрослым. Отсюда появляется спокойствие. Любовь, конечно, помогает в этом. Раньше воспринимал многие вещи эмоционально, а теперь понял, что нужно расслабиться, выдохнуть, задуматься о смысле жизни. Хотя, может быть, просто слабею. (Смеется.)

И на просмотрах фильмов плачете?

— Да, бывает. Смотрел «Ангела» Луиса Ортеги о молодом парне, жестоком серийном убийце, и когда в одной из сцен он плачет, я понимаю его боль, и мне становится горько вместе с ним. Или «Назови меня своим именем», там великолепно играет Тимоти Шаламе. Меня не мучают гомосексуальные проблемы, но в кино любовь так не показывали тысячу лет. В какой-то момент я пустил скупую мужскую слезу.

В юности вы были поклонником Жан-Клода Ван Дамма. Это он заставил вас мечтать об актерстве?

— Да, это правда. Его биография в определенной степени стала для меня толчком к действию. Я любил его фильмы, интересовался, кто он, откуда. Выяснил, что из Бельгии, спортзал свой имел, вдруг решил попробовать себя в кино, и у него получилось! У меня тоже. Но в детстве я мечтал стать военным, мне казалось, что мужчина должен быть солдатом. Сейчас я пацифист, не приемлю оружие и считаю любое проявление агрессии злом. А раньше для меня градация была четкая: есть свои, а есть чужие.

Ваше детство было суровым?

— Оно было разным: и свободным, и сложным. По большей части я был предоставлен самому себе, хотя мама пыталась заниматься мной, даже отдала в музыкальную школу по классу скрипки. Но во мне тогда победила шпана. Представьте, иду по району со скрипкой и нотной папкой, а местные пацаны все время докапывались до меня. Было тяжело, я сделал свой выбор. Стал хулиганом, улицы воспитали меня.

А на флот как попали?

— После школы пошел в мореходку. Не хотел ни в армию идти, ни «косить» от нее. Мореходка позволила 7 месяцев походить в форме, потом 3 года отработать на флоте. Тогда я зарабатывал неплохие деньги и был, в общем, свободным человеком.

Романтика…

— В профессии моряка нет никакой романтики. Она была в книжках, которые я читал, – «Одиссее капитана Блада», «Пятнадцатилетнем капитане», «Робинзоне Крузо». А я работал котельным машинистом, все время был в трюме, где шумно, гарь. А еще, как выяснилось позже, я не переношу качку. (Смеется.) Было очень сложно, как только выходим в море, меня полощет. Но вариантов нет, поэтому – через не могу. Это был север, Мурманск, мы большей частью ходили в акватории Кольского залива. Другое дело, если бы тропические страны… Но флот мне дал школу жизни и собственный взгляд на мир. Большие расстояния и много свободного времени предоставляют возможность подумать, ощутить себя философом. Корабль – маленькая тюрьма, потому что все одни и те же, экипаж не меняется. Кто-то не очень образован, второй не любит мыться, третий – просто идиот, но это твои коллеги, и ты вынужден мириться с этим. У некоторых в долгом плавании вообще ехала крыша. Однажды моряк сдал смену, переоделся и вышел на палубу с чемоданом: «Все, я домой». – «Куда домой?!» – «Сейчас тачку поймаю – и вперед». А корабль в море, до берега тысячи километров.

Тогда вы и решили уйти из армии?

— Время было такое: когда Советский Союз развалился, я получил военный билет, и все. Надо было думать, как дальше зарабатывать деньги. Занялся автомобилями. Их привозили на кораблях из Польши, мы в порту Калининграда скупали машины, приводили в порядок. Где-то перебивали номера, доставали документы. Первой машиной у меня была «копейка», сам ее восстановил. Потом продал, приобрел «бэху». Тоже разбитую, и тоже сам починил. Так и полюбил технику.

В «Бригаде» и «Бумере», которые сделали вас звездой, можно сказать, вы играли свою жизнь?

— Я очень люблю эти роли. Это было золотое время. Молодость, у меня только все начиналось, съемки дались мне легко, на одном дыхании. Долгое время мое имя для публики было не Владимир, а Фил или Кот. Другое дело, что сейчас, мне кажется, я бы сыграл чуть лучше, интереснее. Кстати, годы идут, но меня до сих пор зовут сыграть Фила или Кота в эпизоде. Вот недавно пригласили в какой-то совместный российско-американо-казахстанский фильм, где есть идея: собрать всех ребят из «Бригады», мы сидим в ресторане, что-то решаем, а параллельно идет другая история. Такая попытка на прошлом выехать, хайпануть. Зачем?

У вас взрослые дети, сыну – 25, дочери – 14. Чем они увлекаются?

— Дочь увлеклась улитками. Наверное, будет биологом. Я был как-то удивлен сначала, а потом стал ее понимать. Не все должны любить кино, театр, становиться артистами, звездами. Может быть, кто-то будет успешен в изучении улиток. Сын учится в институте космического приборостроения. До этого служил в армии под Иваново в ракетных частях. Пошел сам, отмазать не просил. Помню, я как-то приехал к нему на присягу, зашел на трибуну к офицерам, там комдив удивился и спрашивает: «Ты чего здесь делаешь?» – «У меня сын здесь». – «Как сын? Почему не доложили? Куда сын хочет?» – «Да я не знаю, куда он хочет». – «Давай выбирай, в любой отдел его направим». Я пытался помочь и зря только влез, сын говорит: «Пап, оставь меня в покое! Я хочу со своими пацанами с автоматом ракеты в лесу охранять, а ты меня в штабе пытаешься закрыть». Вспоминаю себя в их годы и радуюсь, что дети иные. Они очень увлечены просто желанием жить и кем-то стать.