Самые интересные онлайн-новинки: «Род мужской» и другие

Алекс Гарленд плодит одинаковых мужиков, Дарио Ардженто представляет феминистское джалло, Дакота Джонсон в первой экранизации Джейн Остин с чернокожими, Итан Хоук и Скотт Дерриксон признаются в любви Стивену Кингу, Павел Деревянко показывает медвежье кунг-фу.

«Род мужской»

Молодая женщина, только что потерявшая мужа, который при жизни был основательно ушибленным головой козлом и манипулятором, снимает шикарный старинный особняк в глуши, чтобы хорошенько развеяться в праздном одиночестве. Но и здесь не найти ей покоя. Потому что всюду ее окружают мерзкие одинаковые мужики.

То есть буквально одинаковые. Алекс Гарленд, успевший к настоящему моменту себя крепко зарекомендовать как автор вычурной фантастики («Аннигиляция», «Из машины»), взялся за жанр феминистского постхоррора и довел его до уморительно смешного абсурда всего одним немудреным приемом. А именно поручив исполнять все мужские роли (почти все) актеру Рори Киннеру – тому самому премьер-министру из дебютного эпизода «Черного зеркала».

Таким образом, единственная на весь означенный жанр идея о том, что все мужики – одинаковые, негодяи и женщин обижают, иллюстрируется буквальнее некуда. Помните, как в «Быть Джоном Малковичем» Джон Малкович залез в собственную голову и попал во вселенную Джонов Малковичей? Вот как-то так это выглядит. Или, если точнее, как если бы Ларс фон Триер режиссировал шоу Антона Лапенко.

Разумеется, Алекс Гарленд не настолько прост, чтобы на единственном приеме выезжать. Он и всякими визуальными изысками фильм богато декорировал, и библейскими аллюзиями снабдил, и сурьезного психологизма насыпал, и вакхического угара навалил с горкой. Однако в массовом сознании «Род мужской» все равно закрепится как тот отбитый фильм, где мужики друг друга рожают. И да, кстати, приготовьтесь к тому, что эту сцену вам никогда не развидеть.

«Она будет»

Ну и сразу вдогоночку, чтоб два раза не вставать, еще один феминистский постхоррор. Престарелая кинодива, только что перенесшая крайне неприятную операцию, приезжает в шикарный старинный особняк в глуши, чтобы хорошенько развеяться в компании сиделки. Но и здесь не найти ей покоя. Потому что когда-то в этих дремучих краях давным-давно жгли ведьм крупным оптом. И теперь она сама превращается в ведьму. И обретает способность жестоко наказывать мужиков с помощью колдовства.

Фильм открывается словами «Дарио Ардженто представляет», чем сразу располагает к себе и приятно удивляет, ведь еще недавно этот славный деятель пребывал в царстве небытия. А тут вдруг как вынырнет, да как примется радовать олдскульных фанатов. Правда, в данном случае он лишь продюсером значится.

А сняла картину Шарлотта Кольбер – тоже, впрочем, особа небезынтересная. Происходящая из богатейшей династии Голдсмитов, тесно связанной с Ротшильдами. Ранее занималась высокохудожественной фотографией, всякими там инсталляциями и прочим совриском. Ну и вот в большое кино переметнулась. Собрав под свои знамена довольно приличную команду (сам Клинт Манселл там музыку писал, например) и сразу же получив умеренно престижную награду в Локарно.

Ничего их ряда вон «Она будет» не предлагает (хотя бы на уровне «Рода мужского»), кроме разве что неприкрытых выпадов в сторону Романа Полански, Люка Бессона, Вуди Аллена и прочих влиятельных режиссеров, которые, по не до конца проверенным данным, любят девушек сильно помоложе. Зато участие в проекте Ардженто привнесло в визуальную стилистику веселенькой джалловатости. А одного мерзкого мужика в прямом смысле топят в хтони. А другого мерзкого мужика играет Малкольм МакДауэлл. Короче, очень все красиво, мрачно, мужененавистно. Как вы любите.

«Доводы рассудка»

Аристократических кровей леди когда-то крутила шуры-муры с юным смазливым джентльменом, но им пришлось расстаться из-за того, что он, видите ли, недостаточно богат и родовит. Спустя годы семья этой леди оказалась в затруднительном финансовом положении, и тут она снова встречает его. А он уж не тот, что раньше – карьеру блестящую во флоте построил и еще краше стал. Тогда как она по нему до сих пор сохнет и чуть не удавиться готова от злости на несправедливость судьбы.

Данное очередное кино по Джейн Остин уже успело наделать немало шума исключительно тем лишь фактом, что в нем задействованы чернокожие актеры. Прежде-то никогда такого не было в фильмах по Джейн Остин. И вот наконец последний редут пал перед неудержимым натиском так называемого принципа слепого кастинга.

Как и в любой другой картине, основанной на творчестве Джейн Остин, здесь люди в старинных нарядных костюмах ходят по старинным нарядным интерьерам, маются от скуки, флиртуют и обмениваются изящными колкостями. Только теперь некоторые из этих людей – чернокожие (плюс вроде бы пара азиатов).

Из иных заметных отличий – более игриво-ироничная, пожалуй, чем обычно, манера подачи. И Дакота Джонсон без умолку трещит, глядя в камеру, добрую треть хронометража. Впрочем, это даже не то чтобы проблема. Монологи ее все равно мимо ушей пролетают, а сама она, оказывается, иногда может быть чертовски милой и очаровательной.

«Черный телефон»

1978 год, маленький тихий городок, злой маньяк похищает мальчика-подростка и запирает его в подвале. Где на стене висит черный телефон – обыкновенный, дисковый, как из таксофонной будки. Провод от него оборван и болтается, но периодически по телефону звонят предыдущие жертвы маньяка, чтобы попытаться помочь своему пока еще живому собрату по несчастью избежать их незавидной участи.

Десять лет назад режиссер Скотт Дерриксон и актер Итан Хоук вместе соорудили крепкий, добротный хоррор «Синистер», многим полюбившийся и здорово окупившийся в прокате. Новая же их коллаборация – еще прелестнее. В основе лежит одноименный рассказ Джо Хилла, отпрыска Стивена Кинга, который недалеко от яблоньки упал. И фильм в целом ощущается именно как нежное любовное послание классическим работам «короля ужасов».

Все излюбленные Кингом мотивы, включая школьный буллинг, крепкую дружбу, плохих родителей и детишек с невероятными способностями, аккуратно расставлены по местам. Отсылки тут и там ненавязчиво подмигивают. Картинка соответствующая, ламповая, теплая, вся из себя под уютную старину. Есть даже отдельные фрагменты, на пленку снятые (или это удачная имитация – не важно). Пацан в главной роли чудо просто, какой умилительный, вылитый молодой Патрик Суэйзи. Итан Хоук в роли маньяка так и пышет безумной инфернальностью, и маска у него крутая.

Идеальный, с какой стороны ни посмотри, ностальгический хоррор, вызывающий самые светлые чувства и спокойно встающий в один ряд с лучшими фильмами по Кингу. Где-нибудь между «Мизери» и «Останься со мной». И, кстати, он даже формально ведь таки по Кингу. Пусть и не по Стивену, а по Джозефу.

«Подельники»

Биатлонист-чемпион в расцвете сил (Юра Борисов) возвращается в родную деревню, затерянную среди тайги, чтобы устроиться в местную школу физруком. С ним туда приезжает молодая жена (Лиза Янковская). На следующую ночь по соседству происходит убийство: шаман-уголовник по прозвищу Людоед (Павел Деревянко), который держит в страхе всю округу, в результате пьяной ссоры убивает приятеля. Но легко избегает наказания к большому неудовольствию сына погибшего. Тот твердо решает отомстить и для этого заключает соглашение с пришлым спортсменом – чтобы натренировал его как следует.

Уже исходя из вышеизложенного нетрудно предположить, что «Подельники» – кино довольно своеобразное. Хотя бы потому, что ну какой из Павла Деревянко, к черту, шаман-уголовник по прозвищу Людоед? Но это, допустим, еще туда-сюда. На самом деле вполне нормальный такой из Деревянко шаман-уголовник. Смешной. Другое дело, что он, наверное, по-хорошему все-таки должен излучать ледяную потустороннюю харизму, раз уж все его почему-то боятся. А ледяная потусторонняя харизма – это, при всем уважении, не про Деревянко.

Фильм Евгения Григорьева вообще способен вызвать множество различных к себе вопросов и сильное недоумение впридачу. Но это лишь оттого, что его трудно сходу правильно идентифицировать: то ли перед нами очередная региональная фестивальная драма о холодной депрессивной глубинке, то ли неоистерн про месть, то ли еще что. В действительности же – ни первое, ни второе и ни какое бы то ни было третье. А какое-то четвертое. Располагающееся в области иррационального, произвольного, неизъяснимого.

Притом внутри содержатся и драма о холодной депрессивной глубинке, и неоистерн, и месть, и что-то еще. А также другие вещи. Несуществующий шаманский язык, медвежье кунг-фу от Павла Деревянко, урок физкультуры от Юры Борисова, свежий рыбник от Лизы Янковской. И все это существует в мифическом пространстве (биоценозе, как правильно подсказывает Янковская), функционирующем по воровским понятиям. Да, очень своеобразное кино.