Режиссер фильма «Диего Марадона»: «Его запомнят не только за дикие выходки»

UPD. Интервью впервые было опубликовано в октябре 2019 года.

Бунтарь, герой, обманщик, бог — Диего Марадону можно называть как угодно, но он все равно навсегда останется одним из самых легендарных футболистов в истории. Харизматичный аргентинец был гением на поле, а за его пределами делал все, что хотел. Документальным фильмом о нем решил заняться оскароносный Азиф Кападиа. В 2012 году его работа «Сенна» о трехкратном чемпионе «Формулы-1» Айртоне Сенне стала лучшим документальным фильмом по версии Британской киноакадемии, а в 2016-м картина «Эми» о певице Эми Уайнхаус была удостоена «Оскара».

В «Диего Марадоне» британский режиссер продолжает нарушать правила классических документальных фильмов из серии ЖЗЛ и полностью избавляется от драматических реконструкций и «говорящих голов». Главное оружие Кападиа — архивные видеозаписи, десятки лет собиравшие пыль на полках. Основной фокус нового фильма — 7 лет аргентинского форварда в Неаполе, некогда столице Италии, которая в 1980-х погрязла в бедности и преступности, а реальными хозяевами города были криминальные боссы из Каморры. Для Диего это было время больших спортивных достижений и глубоких внутренних переживаний: Марадона был лучшим футболистом своего времени, при этом он делал детей чаще, чем обводил защитников на поле, а наркотики употреблял регулярнее, чем посещал тренировки. «КиноРепортер» встретился с Азифом Кападиа, чтобы узнать, как он выбирает персонажей для своих фильмов, что не так с современными футболистами и почему жизнь и карьера Марадоны сложились столь неоднозначно.

— Кто для вас Марадона?

— Я большой фанат футбола и рос, наблюдая за игрой Диего. Для моего поколения он был лучшим футболистом в мире. Но после того, как я встретился с ним лично, он раскрылся с другой стороны. Я узнал его как очень милого, спокойного, харизматичного и обаятельного человека. При этом, когда следишь за его игрой по телевизору или смотришь хайлайты на YouTube, кажется, что на поле он вытворял очень глупые и сумасшедшие вещи. У него две стороны, и никогда не знаешь, какая возьмет верх.

— Он герой или злодей?

— Как футболист он, безусловно, герой. Диего совершал невообразимые вещи: выигрывал чемпионат мира со сборной Аргентины и чемпионат Италии с «Наполи» — командой, о которой до его перехода никто даже не слышал. Но и как человек он тоже герой. Да, он успел натворить много всего неприятного, но я не могу осуждать его за проступки, потому что это в его природе. Он — парень с улицы, которая и сделала его таким.

— Сравните его с кем-нибудь из героев DC или Marvel?

— Если честно, я вообще не слежу за этой темой и не смотрел ни один супергеройский фильм.

— Вы говорили, что только под конец работы над «Марадоной» поняли, что сняли трилогию о гениальных людях. Почему именно они?

— Сенна — невероятно умный, образованный и эмоциональный парень. Он посвятил всего себя своему делу. Вот он — настоящий супергерой. Эми [Уайнхаус] интересна своей открытостью и честностью. Она была сложной личностью и выражала себя через песни. Ее творчество похоже на дневник, с помощью которого она общалась с людьми. Когда Эми выходила на сцену, то заставляла всех смотреть только на себя. Марадона же уникален тем, что не был похож ни на одного футболиста — никто так не двигался и не владел телом на таком уровне. Футбол раньше был другим — игроки постоянно лупили по ногам. Это сейчас футболистам запрещают касаться друг друга, а рефери дают желтые карточки и штрафные за любой толчок соперника. То, чего он добился с командами, за которые выступал, просто невообразимо. С другой стороны, меня удивляет, что после того, что он делал со своим телом, он до сих пор жив. Диего как святой, который воскресает. 

— Вы чувствовали большую ответственность за последний фильм из-за того, что Марадона до сих пор жив? 

— Нет, я испытываю равную ответственность за каждый свой фильм. Но больше всего я переживал за «Эми». Уайнхаус была такой молодой и умерла всего за год до того, как я начал работать над проектом. Плюс я — лондонец, и мы жили не так далеко друг от друга. С «Диего Марадоной» было иначе.

— Он влиял на вас во время работы?

— Абсолютно нет, а его агенты и вовсе забыли обо мне. Я несколько раз пытался показать Марадоне, что у меня получилось, но, кажется, он так и не посмотрел. И в этом большая разница по сравнению с тем, что было, когда я работал над картинами о Сенне и Уайнхаус: их семьи и представители очень хотели увидеть финальные варианты. Но агентам Марадоны и ему самому было все равно. Они совсем не вмешивались и позволяли делать все, что мы захотим. Никаких табу, никаких пометок — ничего.

— Может, они так себя вели потому, что о Марадоне уже снято слишком много фильмов?

— Не знаю, но я не считаю, что наш фильм похож на предыдущие работы о нем. Нам удалось поговорить с людьми, которых раньше никто не интервьюировал: его бывшую жену, детей и любовь юности. Никто и никогда не собирал их всех в одном фильме. Я уверен, что в итоге Диего нашу картину посмотрит, потому что совсем скоро она выйдет и в Аргентине. 

— Как проходили интервью с ним?

— В общей сложности мы общались около девяти часов. В первый раз мы встретились в его доме в Дубае: когда я пришел, он сидел на диване и смотрел матч «Бока Хуниорс». Наши разговоры я не снимал и пользовался только диктофоном. При первой встрече он очень быстро устал, хотя разговор длился минут 20. Всего у нас было пять или шесть интервью, а чтобы взять их, мне потребовалось полтора года. Повезло, что нам удалось поговорить о вещах, о которых он не рассказывал раньше. 

— Вы испытали что-то особенное при встрече с кумиром детства? 

— Не совсем. Он был одним из лучших в мире лет 25 назад. Но, безусловно, Диего обладает чем-то неосязаемым, что делает его суперзвездой. Я встречался со многими актерами, певцами, режиссерами, членами королевской семьи — не во всех есть такая харизма, к которой ты буквально хочешь прикоснуться. А он — особенный.

— Вы согласны, что современным футбольным звездам вроде Азара или Месси не удастся стать культовыми персонажами, какими когда-то были Марадона или Кантона?

— Мир меняется. Многим нравится, что сейчас футболисты относятся к работе более профессионально. Теперь их карьеры продолжительнее, а за сезон они забивают в разы больше. Но я представитель другого поколения. Я был слишком молод, чтобы застать игру Эйсебио, Пеле или Кройффа, но Марадону я видел. И помимо того, что он был лучшим на поле, он невероятная личность. Драма, хаос, безумство, которые всегда присутствовали в его жизни, и делают его выдающимся. Да, сейчас есть прекрасные игроки, но они не так интересны. У них нет своего мнения, им нечего сказать. Они просто выполняют свою работу и идут домой. 

— Почему в фильме вы решили сосредоточиться на карьере Диего в «Наполи» (Марадона играл за неаполитанскую команду с 1984 по 1991 год, — КР)? 

— Сейчас люди больше помнят Диего по его борьбе с наркозависимостью и ожирением, по его разборкам с коллегами или, например, по сумасшедшим выходкам на чемпионате мира в России. А мне хотелось напомнить, что некогда он был лучшим футболистом мира. Именно в Неаполе он стал легендарным спортсменом. Все помнят его игру на мундиалях в Мексике в 1986 году или в Италии в 1990-м, при этом карьера на клубном уровне не была раскрыта в полной мере. В «Наполи» он провел целых 7 лет — нигде больше он не продержался так долго. До его переезда в Италию эта команда была аутсайдером — она никогда не выигрывала крупных трофеев, а всего за год до трансфера была в шаге от вылета во вторую лигу. Кто еще из звезд мирового футбола мог согласиться перейти в такой слабый клуб, а спустя всего два года выиграть чемпионат? При этом в конце 1990-х именно Серия А была самым сильным и жестким турниром. Все лучшие футболисты планеты играли там. Но ни один игрок не смог бы оказать такое влияние на андердога. Вот почему Диего — особенный. И именно это мне хотелось показать. К тому же в Неаполе произошли важные события и для его личной жизни.

— Марадона знал, насколько сильно влияние Каморры было на команду в то время?

— Диего вырос на улице, так что, думаю, он прекрасно понимал, кто на самом деле управлял городом. Когда он переехал, то хотел проводить время с самыми влиятельными людьми Неаполя, а те, в свою очередь, хотели подружиться с великим футболистом. Преступники давали ему и его семье полную защиту, поэтому он всегда чувствовал себя в безопасности. Марадоне было комфортно с могущественными людьми. Ему не нравилось ходить в костюмах и пить чай с политиками. Именно поэтому его карьера в Барселоне не сложилась — там ему приходилось вести себя интеллигентно. В Неаполе же все было по-другому. Наркотики, проститутки, вечеринки, выпивка, к тому же Марадона почти не тренировался — он вел странную жизнь, но никто не мог его критиковать, ведь все его просто обожали. Он начал употреблять наркотики еще в Каталонии, но в Италии его зависимость вышла на новый уровень.   

— Говорят, неаполитанские банды дрались между собой, чтобы пригласить Марадону на свою вечеринку или на яхту.

— Это совершенно меня не удивляет. В 1980-х Неаполь был одним из самых бедных и опасных городов в Европе. А Каморра отличается от мафии тем, что у нее нет главаря — в ней всегда ведется борьба за лидерство. Конечно, все хотели забрать Марадону себе. 

— Я читал, что чуть ли не половину видеоматериалов для фильма вы нашли случайно. 

— Да, когда мы брали интервью у бывшей жены Диего, она вспомнила о коробке, в которой были архивные записи. Еще в 1981 году агент Марадоны был уверен, что тот станет суперзвездой, поэтому нанял двух операторов, которые повсюду ходили за ним. Они снимали в Буэнос-Айресе, Барселоне, Неаполе. Агент думал, что сможет дорого продать документальный фильм прокатчикам из США. Но потом Марадона выяснил, что агент его обворовывает, и они расстались. В 2015 году мы заключили контракт с компанией, которая владеет правами на изображение Диего, а после связались с теми операторами. И обнаружили, что у них тоже есть множество роликов, которые никто не видел более 30 лет. 

— Почему молодые и талантливые люди так быстро сгорают?

— Именно эта тема и проходит через все три фильма: в юном возрасте сложно соблюдать баланс между личной и публичной жизнями. У молодых людей иногда возникает слишком сильное желание стать популярными — сейчас, например, у всех вокруг обсессия по поводу количества подписчиков в инстаграме. Интересно, что история Марадоны очень пересекается с историей Сенны — Диего, как и Айртон, был надеждой всей Латинской Америки. На него оказывалось невероятное давление, что на родине, что в клубе. Но также Диего пересекается и с Эми — глубоко внутри он был таким же одиноким и депрессивным человеком. Даже когда Марадона выглядел крутым парнем на публике, он часто ощущал себя потерянным. Если кто-то делает из тебя бога, бывает очень сложно следовать завышенным стандартам.    

— Вы уже выбрали персонажа для следующего фильма?

— Нет, пока нет идей. Если у вас будут варианты — пишите. Но вообще, я хочу отойти от документальных фильмов и заняться чем-то совершенно другим.