Актер и режиссер Ник Кассаветис, сын режиссера Джона Кассаветиса и актрисы Джины Роулендс, продолжает семейное дело, копаясь в психологических проблемах отцов и детей.
Джон Кассаветис – режиссер-легенда. Его имя стало синонимом независимого американского кино. Сын греческих эмигрантов, он до 7 лет не знал английского. Со школами и университетами тоже не сложилось: учителя признавали его талант, но бунтарский характер и нежелание подчиняться, выводили наставников из себя. В 20 с небольшим он решил стать сразу и актером, и режиссером, и сценаристом, но в Америке такого не любят, предпочитая разводить по разным профсоюзам. Сам Кассаветис при жизни утверждал, что решил поучиться в театральном только потому, что там «полно девчонок».
Девчонок там, конечно, было полно, но свою жизнь Кассаветис связал лишь с одной – такой же юной студенткой Джиной Роулендс. У нее были невероятно длинные ноги и прическа, как у Лорен Бэколл. Их союз (они поженились через 4 месяца после первого знакомства), определил не только личную, но и профессиональную жизнь Джона: почти все его фильмы – о женщинах, напоминающих Джину, и играть их почти всегда будет тоже Джина.
Нервная, взвинченная блондинка («Лица», «Минни и Московитц», но главное, «Женщина под влиянием») – таких, одновременно, и желают, и боятся. Сам Кассаветис тоже ангелом не был – пристрастие к алкоголю, буйный нрав, стремление к саморефлексии. Неизвестно, что происходило за закрытыми дверями дома Кассаветисов на Голливудских холмах, но отчасти можем догадаться: почти все картины Джона – это, по сути, home video, снятые на основе импровизаций и основанные на жизненном опыте этой странной, богемной, но невероятно талантливой пары. «Мы жили как хотели», – скажет потом Джина. В конце концов, 35 лет брака (до самой смерти Джона), и трое общих детей – прямое доказательство, что эти двое были не только взаимозависимы, но и по-настоящему любили друг друга.
Впрочем, Джона Кассаветиса запомнят не как мастера семейных разборок, а режиссера собственного стиля. Кино как «кусок жизни», не прописанный в сценарии и не отрепетированный, кино как джазовая импровизация (Джон дружил с джазменом Чарльзом Мингусом). Кассаветис отрицал «Метод Ли Страсберга», хотя по нему учились и Марлон Брандо, и Джеймс Дин.
Кассаветис считал, что персонаж оживает лишь тогда, когда его начинает играть конкретный актер, со своими фобиями, фрустрациями, со своим жизненным опытом, наматывая все это на каркас лишь намеченного штрихами образа. И хотя режиссер упрекал Страсберга в том, что его метод – это «больше психотерапия, чем искусство», видится, что психотерапией был именно Касаветисом изобретенный, и весьма болезненный для актеров-«пациентов» способ.
Он, разумеется, не стал «режиссером для всех», а занял камерную нишу интеллектуального искусства, которое проходят в учебниках, и показывают студентам киношкол. Но его дети, Зои и Ксан, а особенно Ник, придя в киноиндустрию, использовали наработанные приемы семейного home movie, чтобы снимать «кино для всех». Джины Роулендс не стало прошлым летом, но пока она была жива, и могла играть, она появлялась в фильмах сына. Как для Кассаветиса-старшего, так и для Кассаветиса-младшего, Джина была настоящим талисманом.
В дебютной картине Ника Кассаветиса «Отцепись от звезд» (1996) его мама играла женщину, пытавшуюся собрать заново свою жизнь после смерти мужа. «Она прекрасна» (1997) снята по сценарию отца – о любви с болезненным бэкграундом. «Дневник памяти» 2004 года, самый известный фильм Ника Кассаветиса – это история о вечной любви, которая не заканчивается никогда, даже если влюбленные уже мало что помнят.
Не нужно раскладывать эти картины на составляющие, чтобы понять, что речь идет всегда о его семье, о его родителях. Особенно автобиографичен «Дневник…», в котором главную героиню в старости сыграла Джина Роулендс, и по довольно жуткому совпадению, через 10 лет после выхода «Дневника…» у актрисы действительно диагностировали Альцгеймер.
Новый фильм Кассаветиса-младшего «Парни с тату. Прямо в сердце» (2025) – снова история любви, в которой девушка выбирает. Богатому красавцу она, естественно, предпочтет «плохиша» с татуировками и с ворохом семейных проблем. Алкоголичка-мать (точнее, две), травмированные, но крепко держащиеся друг друга взрослые дети, семейные ужины, на которых герои не знают, чего хотят больше, то ли обняться, то ли жахнуть тарелкой об стол, вербальный и физический абъюз из серии «что меня не убивает, делает меня сильнее». Те же самые истории, какими их снимал Джон Кассаветис, но уже не для интеллектуалов, а для обычных людей.
Комментарии