Михаил Шац: «То, что я делаю, в каком-то смысле компромисс»

— Средний возраст комика в Stand-Up Club №1 на Арбате, где вы часто выступаете, примерно в два раза ниже вашего. Почему вы решили заняться стендапом именно сейчас?

— Так сложились обстоятельства. Однажды ребята из клуба вышли на меня с предложением поучаствовать в «Шоу историй», которое они тогда запускали на своем youtube-канале. До этого стендапом я не занимался. Уже после опыта, который оказался довольно удачным, я стал выступать каждую субботу и нарабатывать материал — так получился мой концерт к фестивалю «Панчлайну», а дальше я продолжил выступать с «сольниками».

— Стендап — это своего рода психотерапия. Вам помогает?

— Абсолютно, именно так это и работает. Все темы, которые я выговариваю со сцены, приводят к психологическому лечению. Когда ты много раз формулируешь свои проблемы, это помогает легче справляться с ними.

— Вы за индустрией стендапа пристально следите?

— За российской частью — да. Из зарубежных знаю только совсем больших комиков.

— Бо Бернэма или Рики Джервейса знаете?

— Нет.

— Джервейс недавно снял отличный драматический сериал для Netflix «Жизнь после смерти», а Бернэм выступал режиссером и сценаристом драмы «Восьмой класс», которая получила несколько престижных номинаций. Вы когда-нибудь задумывались о подобных проектах?

— Периодически идеи возникают, но я пока не готов. Если что-то предметное созреет, тогда уже смогу думать серьезней.

— Кто ваш любимый комик?

— Мне кажется, что любимые комики — это особая категория. Они периодически возникают и исчезают — это совершенно неустоявшееся, динамичная структура. Очень часто хорошие комики появляются на ровном месте.

— Почему андеграундный стендап привлекает вас больше телевизионного?

— Я телевизор фактически не смотрю, а с ребятами из клубов общаюсь часто. Андеграундный стендап более свободный, там нет табу, которые нельзя нарушать.

— Михаил Шац в 2019 году — человек из интернета. Зачем ему снова идти на телевизор?

— ТВ позволит мне быть более известным в интернете. Это замкнутая система, в которой одно не исключает другого. Обе ипостаси в какой-то степени работают друг на друга. Плюс ко всему, я обладаю определенным количеством навыков телеведущего и немного соскучился по этому ремеслу.

— Вас не отталкивает момент творческой несвободы?

— Нет, потому что у меня нет недосказанности. У меня ничего не накапливается. Все, что я не могу сказать тут, могу сказать там.

— Вы не боитесь, что если вы что-нибудь не то скажите «там», это может повлиять на ситуацию «тут».

— Может быть, вполне. Посмотрим.

— Чем вас привлек проект «Дело было вечером»?

— Так получилось, что когда я пришел к продюсерам, мне предложили вести это шоу. Я посмотрел и не нашел ничего такого, чтобы меня отталкивало или чего бы я не хотел. Поэтому принял проект как некую данность.

— А как технически происходило возвращение? Позвонил Вячеслав Муругов (генеральный директор медиахолдинга «СТС Медиа», — прим.ред) и сказал «Михаил, приходите, у нас есть место»?

— Примерно так все и было.

— Вы несколько лет назад в интервью говорили, что «ржака на ТВ уже неинтересна и неактуальна, а заниматься ей в старом формате невозможно». Теперь вы снова возвращаетесь в «ржаку».

— Иногда бывает, что некоторые сказанные слова расходятся с реальностью. И это — очередной пример.

— «Дело было вечером» — заимствованный с западного телевидения формат проекта. Как вы относитесь к тому, что все самые популярные шоу на отечественном телевидении, — это переработка зарубежных франшиз.

— Я отношусь к этому как к реалиям. Существует определенный банк идей, который циркулирует по мировому телевидению. Есть же и российские шоу, которые пополняют этот банк — «Что? Где? Когда?» или КВН, например. Но проблема с тем, что сейчас мало оригинальных идей, безусловно, существует.

— И что с этим делать?

— Ждать.

— Вы вернулись на ТВ спустя 6 лет. Что за это время изменилось в индустрии и на СТС?

— Несомненно, телек стал совсем другим. За эти годы произошло окончательное перерождение сериалов в отдельный многозначащий художественный жанр. Теперь каждый сериал—это практически кино. Определилась и жесткая конкуренция между интернетом и телевизором.

— Вам не кажется, что телевизор сейчас немного побаивается интернета?

— Отток аудитории точно существует, а просмотры популярных каналов, Юрия Дудя или «КликКлак», например, это уже цифры серьезного уровня федерального телевидения. Поэтому, да, youtube-каналы стали очень серьезными игроками.

— Вы несколько лет назад говорили, что не завидуете Урганту и Светлакову, которые заключили с собой сделку и работают в сжатых условиях. Вы не повторяете их путь?

— Несомненно, то, что я делаю, в каком-то смысле компромисс. Я это прекрасно понимаю. Работая на телеке, я что-то получаю, а что-то теряю. К счастью, у меня есть вторая работа, где я свою недосказанность полностью восполняю.

— Какие планы у «Дело было вечером» на СТС?

— Сейчас снят первый сезон, всего 12 серий. Продолжение зависит от рейтингов.