Мария Смольникова: «Снова чувствую себя нужной»

Страна полюбила ее как нежную девушку Катю из эпической драмы «Сталинград». При этом театральная Москва знает совсем другую Марию Смольникову – обладательницу двух «Золотых масок», которая может сыграть вообще что и кого угодно. А недавно мы увидели еще одну грань ее таланта: оказалось, что и в комедиях ТНТ она смотрится невероятно органично. Тягу Марии к экспериментам подтвердили и наша съемка, и разговор, который многое объяснил.

Свою первую главную роль – в драме 2012 года «Дочь» – вы сыграли практически сразу после выпуска из ГИТИСа. Причем получили за нее несколько фестивальных призов. Для вас лично что-то изменилось? Или фильм вышел – движемся дальше?

– Фильм вышел – движемся дальше. (Смеется.) У меня так всегда!

А после «Сталинграда»?

– Это вообще как две разные планеты! «Дочь» – кино малобюджетное, не имело выхода на широкую аудиторию. «Сталинград», в отличие от него, в кинотеатрах показывали, и когда меня спрашивают, где я снималась, называю его, потому что если даже человек этот фильм не смотрел, то хотя бы о нем слышал. А вот когда просят назвать, что люблю из своих лент, отвечаю: «Дочь», потому что это авторская, сложная работа.

И как вам удалось совершить такой резкий прыжок в крупный коммерческий проект?

– Кроме как чудом это и не назовешь… Я тогда, конечно, ходила на пробы, но не особо верила, что меня хоть куда-то возьмут. И вдруг приглашают к Федору Бондарчуку! Откуда он вообще обо мне узнал? Оказалось, его кастинг-директор Инна Штеренгарц побывала на моем студенческом спектакле «Вера и велосипед» и, как мне рассказывали, потом заявила Федору Сергеевичу: «Если вы хотите, чтоб у вас получился фильм, надо взять Машу!» И самое удивительное – он ее послушал!

Что могло так впечатлить?

– У нас было упражнение в институте – наблюдение с фотографией. Задачей было изучить мельчайшие детали лица или даже физиологии человека, его взгляд, манеру держаться, придумать, кто он и как жил. Потом войти в его образ и отвечать на разные вопросы исходя из особенностей характера и судьбы своего героя. Мне достался снимок девушки на парапете. На обороте было написано: «1953 год. ЦПКиО им. Горького в Москве». Я не знала даже, как ее зовут, – пришлось фантазировать… В итоге у нас накопилось много этюдов, и мы сделали из них целый спектакль, который очень долго играли. Думаю, что, увидев мою Веру, Инна Израилевна поняла, что я подхожу к тому времени.

«Сталинград» стал самым кассовым фильмом 2013 года, получил четыре «Золотых орла». Однако после него вы снимались мало…

– Наверное, прежде всего потому, что тогда я с головой ушла в работу в театре «Школа драматического искусства», который очень любила. Судьба свела меня с потрясающим режиссером Дмитрием Крымовым, с которым я постоянно чувствовала, что мы открываем что-то новое, переизобретаем театр как науку. Я там находила для себя много смыслов…

А как зритель часто их находите?

– К сожалению, вижу очень много бессмысленного театра и каждый раз расстраиваюсь. Понимаю, что всегда есть какие-то нюансы и все упирается в индивидуальные обстоятельства, но убеждена, что к театру надо относиться честно, искренне. Если у тебя нет какого-то жгучего желания, если ты не готов полностью отдаться происходящему, лучше ничего не делать. Мне есть с чем сравнивать, у меня в жизни это было, и сейчас я учусь работать по-другому. Жду встречи с тем режиссером, с которым вновь почувствую, что во всем, чем мы занимаемся, есть какой-то высший смысл. Хотя одного я уже встретила! Это Андрей Маник, который вместе с группой единомышленников открыл свой театр под названием «Озеро». Мы с ним выпустили спектакль «Ричард» по мотивам шекспировского «Ричарда III». Мне очень нравится, как творит Андрей – он отлично понимает, что такое идея и замысел, и его образ мышления максимально близок к моему. Мне сейчас это просто жизненно необходимо: я чувствую себя на своем месте, снова чувствую себя нужной.

Важный нюанс: в спектакле вы играете Ричарда! Причем это не первая ваша мужская роль. До этого вы примеряли на себя образы Ленина и Лжедмитрия. Собственно, это и вдохновило нас сегодня в съемке поиграть на тему «инь и ян».

– Мне всегда больше нравился театр, потому что там нет границ. Ты можешь быть каким и кем угодно – женщиной, мужчиной, животным, а то и вовсе чем-то неодушевленным. Там нет возраста – сегодня играешь девочку, завтра старуху. И это потрясающе! Просто безграничный уровень творческой свободы и фантазии.

И вы этим успешно воспользовались: галерея образов, которые вы продолжаете играть, простирается от Леди Макбет и Анны Карениной (Мария играет героиню романа Льва Толстого в спектакле «Сережа» в МХТ им. Чехова, за который получила премию «Золотая маска», – КР) до Муму.

– Кстати, скоро у нас в Театре наций, где я теперь служу, будет такой эксперимент – спектакль, который поставит китайский режиссер. Он мне очень понравился – такой светлый человек! Да и сыграть китаянку интересная задача, шаг в неизвестность. Но я больше всего опасаюсь, что не найду перекличку смыслов. Пьеса посвящена тому, что в Китае запрещено иметь больше одного ребенка. Тема актуальная там, но не в России. Но не попробуешь – не узнаешь!

При такой любви к театру вы все-таки начали активно сниматься: только в прошлом году вышло пять заметных проектов.

– Просто фильмов и сериалов стало сниматься гораздо больше – работы всем хватает. (Смеется.) Ну и, конечно, это связано с тем, что у меня закрыли пять спектаклей, и появилось больше времени на кино, чему я очень рада. Мне не хотелось забивать появившееся свободное время театром по принципу «лишь бы заполнить». Но главное, не переусердствовать! Хуже нет, когда наступает эта грустная медийность – когда ты везде один и тот же и на тебя уже смотреть тошно.

«Кафе «Куба», как, собственно, и «Друг на час», – комедия, снятая для ТНТ. Совершенно новая для вас территория…

– Можно сказать, выход из зоны комфорта! Я решила, что буду ходить на все пробы, которые мне предлагают. Сходила туда и была поражена, какой прекрасный, нежный и заботливый режиссер Жанна Кадникова. Меня это удивило и обрадовало – особенно когда вдруг оказалось, что меня утвердили, чего я никак не ожидала. Я вообще верю в то, что жизнь всегда подбрасывает то, что тебе нужно. А в итоге для меня это обернулось абсолютным праздником. У нас была потрясающая атмосфера на площадке, с этими чудесными людьми я пережила сложные моменты своей жизни, за что им особо благодарна. Наконец, я познакомилась с Мариной Федункив, которую очень сильно полюбила. Она живой человек с великолепным юмором, которого мне самой не хватает и который я жадно впитывала. Но самое потрясающее – это результат. Как же я смеялась, когда Жанна показала мне пилот!

Будете продолжать двигаться в этом направлении?

– Мне нравится, что предложения поступают абсолютно с разных сторон. Недавно я снялась в фильме «Лиссабон». Это режиссерский дебют Светланы Филипповой, уникальное, «чеховское», черно-белое кино. Я всегда мечтала сняться во французском кино, и моя мечта осуществилась только здесь, в России.

В сериале «Шаляпин» вы сыграли жену великого русского певца – итальянскую балерину Иолу Торнаги. Это ваша самая сложная по подготовке роль?

– Пожалуй! Я обратилась к своей знакомой, которая объясняла мне основы итальянского. Мы с ней начитывали фразы, я слушала, как они должны звучать, и примерно месяца полтора зубрила. Я вообще долго запоминаю текст, а уж на итальянском и подавно! (Смеется.)

А балетные сцены? У вас был какой-то базис?

– В детстве ходила на балет, но очень недолго. Ради съемок два месяца занималась с педагогом. Даже колени начали болеть! Я тогда сказала себе, что больше никогда в жизни не буду ничем подобным заниматься. Разве что йогой. Все равно балет – это то, что не натаскать быстро. Поэтому поразить своими гимнастическими данными я, к сожалению, не могла – пришлось компенсировать выдающейся актерской игрой. (Улыбается.)

Раз уж заговорили о детстве… У вас же семья не артистическая. Как вы пришли к мысли стать актрисой?

– Я родилась и выросла в Екатеринбурге и училась в 1990-е в школе на Уралмаше – это район, который всегда считался самым криминальным. При этом у нас была экспериментальная чудо-школа с замечательной театральной студией и невероятными педагогами. Мы занимались театром, наблюдением за животными и рисованием. Ставили этюды – даже такие, какие делают уже в театральных институтах. Было очень сложно – я же вообще очень застенчивый и закрытый человек, но не покидало ощущение, что мне это нужно, если хочу открываться жизни. И когда в 11-м классе встал вопрос, куда идти, я вдруг осознала, что, кроме театра, ничего больше не знаю и не умею.

Однако в ГИТИС поступили лишь с третьей попытки.

– Если тебя не берут, это не обязательно значит, что ты плохой и не подходишь. Возможно, просто не нашлось того мастера, который в тебе увидит зерно, которое он может и хочет взрастить. Должно что-то срезонировать обязательно.

Театр ведь, по сути, и вашу личную жизнь устроил. Со своим мужем, актером Иваном Орловым, вы вместе служили в ШДИ.

– Да, он очень хороший актер, но сейчас его больше увлекает режиссура. Иван оканчивает курс у Юрия Бутусова. Надеюсь, у него на этом поприще все сложится.

Насколько я знаю, вас объединяет не только профессия, но и любовь к живописи.

– У Ивана потрясающие портреты маслом. Он вообще может нарисовать что угодно.

А вы?

– Я очень по-детски, у меня такой наивный стиль. Но я давно не рисовала: работа, ребенок маленький (сыну Лавру сейчас 4 года, – КР) – на себя времени почти не оставалось. Я только-только сейчас начинаю как-то возрождаться. Возвращаться к себе обратно. Надеюсь, начну снова рисовать – это очень меня наполняет!