Майкл Фассбендер: «Надо получать от жизни удовольствие»

45-летний ирландец немецкого происхождения, успевший поработать барменом и маркетологом, стал востребованным актером после ролей в «Голоде» Стива МакКуина и «Бесславных ублюдках» Квентина Тарантино. Оказалось, что ему ничего не стоит сыграть интеллектуала (Карл Юнг в «Опасном методе»), мутанта-бунтаря (Магнето в «Людях Икс: Первый класс»), романтического героя (Рочестер в «Джейн Эйр»), уставшего от собственной одержимости сексом нью-йоркца (Брэндон в «Стыде») или опасного шпиона в «Нокауте» Стивена Содерберга.

Ваш отец немец, а мать ирландка. Как вам кажется, это повлияло на вас как человека или актера?

— Я родился в небольшом городке Хайдельберге на юго-западе Германии, но едва ли это как-то на мне отразилось. Потом была Ирландия, однако опять же не считаю, что как актер сложился именно там или каким-то образом транслирую местный творческий метод. Скорее, меня можно назвать человеком мира – потому что я чувствую себя абсолютно комфортно в любой точке земного шара и совершенно не хочу привязываться к конкретному месту: это очень ограничивает профессиональные возможности. 

Неужели, живя с отцом в Ирландии, вы не подпали под обаяние этой замечательной страны?

— Нисколько, и в этом, думаю, вина отца. Он, знаете ли, был, как бы странно это ни звучало, таким настоящим ирландским патриотом. (Смеется.) Даже разговаривал исключительно на каком-то немыслимом диалекте, которым пользуются только все эти борцы за свободу, а в обычной жизни его и не понимает никто. Так что все это было, что называется, слишком и в какой-то момент стало вызывать у меня отторжение просто на физиологическом уровне: начал чувствовать, что буквально задыхаюсь в национальных границах. 

Вы часто работаете с Ридли Скоттом и Стивом МакКуином. Я бы даже назвала это тенденцией. У вас есть этому объяснение?

— Я очень счастлив, что они приглашают меня в свои проекты, учат, в конце концов, – с ними всегда интересно. Кто бы еще мог поставить картину, в которой можно так сильно проникнуть в сознание другого человека, как это сделал Стив в «Стыде» (фильм принес Майклу номинацию на «Золотой глобус», – КР) или заставить настолько сильно сопереживать чужим страданиям в «12 годах рабства» (за роль в этой драме актер удостоился номинации на «Оскара», – КР)? А у кого из современных режиссеров есть такая глубина и масштабность, как у Ридли Скотта в «Прометее» и «Исходе»? Ты приходишь к ним на площадку, как в университет.

Работая над ролью, вы придерживаетесь какой-то определенной актерской школы? Может быть, системы Станиславского?

— О, долгое время я был не просто последователем системы Константина Станиславского, а ее пылким поклонником, и пытался всех обратить в свою веру. (Смеется.) Имена Станиславского и Ли Страсберга звучали во мне музыкой. Но со временем я почувствовал, что теорию просто необходимо дополнять практикой, так что опытным путем дополнил метод собственными наработками. И играть стало гораздо легче. 

А что вам больше по душе: импровизация или строгое следование указаниям режиссера?

— С хорошим постановщиком импровизировать не люблю – ведь это его картина, и если начать заниматься отсебятиной, то получается, что ты ему не доверяешь. Тогда что забыл в этом проекте? Если согласился работать – значит, надо выполнять поставленную задачу. Хотя иногда приходится включать фантазию, чтобы подставить плечо молодому неопытному режиссеру.

Роботы все сильнее входят в нашу жизнь. Вас не пугает, что искусственный интеллект вытеснит естественный?

— Нет. Гораздо больше меня пугает то, что мы вытворяем с себе подобными. В нас вновь откуда-то появились звериные инстинкты, о которых, казалось бы, все давно забыли. Люди истребляют друг друга с каким-то невероятным упоением. Вот что страшно! А искусственный интеллект… что уж там… Если он появился, значит, это естественный путь развития общества. Понятно, что человек постарается его как-то ограничить, обезопасить себя, выступая как… как режиссер-постановщик.

Кстати, а вы сами не хотели бы попробовать себя на режиссерском поприще?

— У меня есть несколько мыслей по этому поводу. Я даже поделился ими с Квентином Тарантино. Он рассмеялся, похлопал меня по плечу и сказал: «Ну ничего! Если что, отдадим все сборы на благотворительность. Хоть за что-то спасибо скажут». 

И что же бы вы хотели поставить?

— Про кино говорить не буду, для меня это все еще очень животрепещущая тема. А вот в театре поставил бы «Стива Джобса» (этот фильм Дэнни Бойла по сценарию Аарона Соркина был неоднозначно принят, но принес Майклу еще одну номинацию на «Оскар», – КР) – сценарий там просто потрясающий.