М. Найт Шьямалан: «Сейчас хорошему герою недостаточно быть просто хорошим, а плохому – просто плохим»

Ещё в октябре прошлого года режиссёр М. Найт Шьямалан приезжал на Comic Con Russia и лично представил на конвенте свой новый фильм «Стекло» – продолжение супергеройского триллера «Неуязвимый» и суперзлодейского хоррора «Сплит». В третьей части герои Джеймса МакЭвоя, Брюса Уиллиса и Сэмюэля Л. Джексона наконец-то встретятся и выяснят отношения между собой. В Москве Шьямалан рассказал журналистам о своем любимом супергерое в кино, работе с психиатрами и отношении к российскому кино.

Вы – мастер неожиданных концовок. Но когда пишете сценарий, вы думаете о самой концовке, или об истории в целом?

Всегда по-разному. Обычно я думаю именно над историей, которую хочу рассказать, и структурой, которую хочу ей придать. Мне нравится продумывать героев, рассказчика, сюжетные повороты. Например, когда я писал «Шестое чувство», то концовки, которая получилась в итоге, не было. И я отлично помню момент, когда впервые подумал: «Оу, вот что вышло».

Кто ваш любимый герой и антигерой?

Герой, скорее всего, Роберт Дауни-младший и его первый «Железный человек». Тогда он сыграл в своем уникальном стиле и придал персонажу особого шарма плохого парня. Сейчас хорошему герою недостаточно быть просто хорошим, а плохому – просто плохим. Мне кажется, одна из самых отличительных черт между DC и Marvel в том, что первые решили построить свою вселенную вокруг фэнтези, а вторые сделали приоритетом персонажей, поэтому и стали такими успешными. В фильмах от Marvel герои не умеют летать, никто не стрелять лазерами из глаз, и создается впечатление, что все они – простые люди.

С выхода «Неуязвимого» прошло 20 лет. Как за это время изменились Брюс Уиллис и Сэмюэл Л. Джексон? Стали ли они капризными или, может, «зазвездились»?

Я не расскажу об этом (смеется). Когда мы снимали первый фильм, наши отношения были больше похожи на отношения старшего сына и отца, но теперь все поменялось. Все эти годы я знал, что они хотят поработать над сиквелом. Каждый раз, когда мы встречались, они начинали закидывать меня вопросами о продолжении. Они невероятные профессионалы и мне с ними очень повезло. Когда я писал сценарий к «Неуязвимому», мне приходилось проводить каст среди тех актеров, которых мне дали, но, когда я снимал «Сплит», мне уже не приходилось выбирать, и это было здорово, потому что я мог остановиться на любом. Никто меня не контролировал.

Но в то же время я волновался, потому что, если бы Брюс и Сэмюэл сказали «нет», это означало, что я впустую потратил восемь месяцев на сценарий. Мне очень повезло: две разные студии, два разных века и эпохи – я понятия не имею, как у нас все получилось.

Вы говорили, что вам нравятся фильмы про супергероев. А что насчет комиксов? Вы могли бы назвать себя поклонником жанра?

Когда я был ребенком, то постоянно читал комиксы, но потом забросил. Сейчас я постепенно возвращаюсь и перехожу на графические романы. Язык, который авторы используют в них, мне кажется очень провокационным. Я бы очень хотел создать из графического романа какой-нибудь фильм. Мне нравится, когда картинка можно рассказать целую историю.

Главный герой фильма «Сплит» страдает психическим расстройством. Как вы готовились к фильму? Говорили ли с психиатрами и психологами и обращались ли вы к специалисту по личным проблемам?

Мне очень повезло, потому что я работал с одним из лучших специалистов по расщеплению личности во всей Америке. Этот врач один из тех, кто на экспертном уровне определяет, симулирует человек или нет, и может ли он быть наказан за правонарушение или его нужно поместить на лечение. Так как я создавал не документальный фильм, мне приходилось быть очень аккуратным с этой темой. Поэтому я читал очень много научной литературы, изучал статьи, искал дополнительную информацию из самых современных источников. За последние несколько десятков лет наука в отношении этого психологического заболевания продвинулась далеко вперед.

Мне попадались записи, на которых военный, страдающий от расстройства множественных личностей, играет со своей собакой, и она полностью ему подчиняется. Однако, как только он переходит в другую личность, собака тут же начинает его не узнавать и лаять. В нем ничего не поменялось, но пес уже понимает, что это другой человек.

Я читал о примерах, когда у одной личности есть диабет, а у другой со здоровьем все нормально. Это невероятно, потому что каждый элемент в теле одной личности может полностью измениться в другой.

Этот самый психолог рассказывала мне, что практически все, кто страдает от расстройства, получали его в возрасте от 1 до 5 лет, потому что в это время человеческий мозг и психика больше всего уязвима и нестабильна.

Вы – практически первый, кто начал снимать фильмы о супергероях и делали это до того, как это стало мэйнстримом. Вам было сложнее снимать тогда, когда индустрия была не развита, или сейчас, когда всё вокруг заполнено фильмами подобного жанра?

Тогда такие фильмы смотрелись очень странно. Зритель не понимал, что это и как это смотреть. А студии не понимали, как продавать такое кино. Директор по маркетингу Disney однажды сказал мне, что они никогда не продадут «Неуязвимого» как фильм по комиксам и собираются продвигать его как триллер. Время было запутанное, но я рад, что индустрия так разрослась.

Подготовка к «Сплиту» заняла почти 20 лет. Почему так долго?

За последние 15 лет индустрия очень сильно изменилась. Фильмы ужасов стали совсем другими, комиксы вышли на новый уровень. Именно поэтому «Сплит» совершенно точно не мог появиться сразу после «Неуязвимого». Плюс ко всему, «Сплит» — слишком темный фильм, в то время я бы не мог так открыто говорить о похищении девочек-подростков и изнасиловании.

Как вы относитесь к российским режиссёрам и актерам?

Честно, я не так много русского кино посмотрел. Конечно, после школы кино я знаю какие-то имена, но кроме Михалкова и Звягинцева никого сейчас не вспомню.

Вы когда-нибудь чувствовали, что внутри вас больше, чем один человек?

Конечно (смеется). Естественно, это совершенно не так, как при расстройстве личности, но, например, если бы моя девушка сейчас зашла в комнату, я начал чувствовать себя совершенно иначе. Я бы на мгновение перестал вас слушать и был уже в другой реальности. Мне кажется, умение концентрироваться и абстрагироваться от всего вокруг – также некоторое проявление другого человека внутри себя.

Мы сами создаем себя, и это здорово. Я рад, что мы можем быть разными.