Куратор Берлинского фестиваля: «Мы даем авторам возможность быть услышанными»

Фестивальный год начинается в столице Германии. Но как попасть в конкурс Берлинале и почему смотр часто называют политическим? «КиноРепортер» расспросил куратора фестиваля Николая Никитина, который отвечает за Восточную и Северную Европу, Кавказ и Среднюю Азию, о тайной кухне киносмотра и о перспективах российского кино за рубежом.

C самого начала Берлинский фестиваль был политическим. Правда, в последнее время он стал скорее социальным. Фильмы о каких проблемах в обществе интересуют вас как куратора прежде всего?

Берлинале был основан в западной части разделенного города в 1951 году именно для того, чтобы вернуть Берлин на культурную карту мира. И естественно, смотр получился политическим, ведь этот город был сам по себе крайне политизирован. Во время холодной войны показывали множество фильмов из Восточного блока, ленты режиссеров 5-го поколения китайского кино (Чжан Имоу и Чэнь Кайгэ, — КР) и многих других авторов-активистов со всего света. Мне самому кажется, что для кинематографа нет разницы между политическим и социальным. Как говорил великий немецкий мыслитель и теоретик Зигфрид Кракауэр, кино — это отражение общества. Если подумать в этом ключе, окажется, что фильмы, ставшие классикой и актуальные до сих пор, так или иначе политические, ведь в них отражается жизнь их авторов и окружающий мир. Это для французских философов XIX века был смысл в искусстве ради искусства, но никогда не было верно для кино. Политику можно увидеть даже в американских блокбастерах — «Звездных войнах» и «Рокки». А «Рэмбо» рассказывает о тех же сломленных ветеранах вьетнамской войны, которым посвящены многие ленты Нового Голливуда. Но далеко ходить не надо — русская и советская история полна примеров политического кино, начиная с работ отца современного кинематографа Сергея Эйзенштейна и фильмов величайшего документалиста Дзиги Вертова.

Как изменился фестиваль при Дитере Косслике?

Косслик возглавил Берлинале в 2001-м и сразу усилил политическую повестку (летом 2019 года Дитер Косслик сложит с себя полномочия директора, — КР). На фестивале не просто показывают фильмы, а дают возможность авторам из недостаточно представленных в индустрии групп быть услышанными. Он также развил направление, в котором потом пошли многие другие смотры. Я говорю о создании секции Talent Campus — площадки для молодых режиссеров со всего мира, где они обмениваются идеями и делают кино вместе. А рынок копродукций и World Cinema Fund помогли многим одаренным авторам из территорий со слабой поддержкой фестивальных фильмов найти финансирование для новых работ. Это тоже, кстати, политическая деятельность, потому что при Косслике наш фестиваль стал поддерживать лучших кинематографистов из других стран, и это касается не только показа их лент, но и помощи в производстве и в поиске средств. Если вы посмотрите на картины, которые прозвучали в последние годы, то увидите — многие из копродукций с Германией, тесно связанных с Берлинским фестивалем. Хороший пример — получившая в этом году «Оскара» в номинации «Лучший фильм на иностранном языке» «Фантастическая женщина» (чилийца Себастьяна Лелио совместно с Германией, США и Испанией, — КР).

Что входит в работу территориального куратора?

— Предварительно отсматриваю множество работ из подопечных стран, всего их 33, в том числе и Россия. Среди них я ищу прежде всего ленты о современности, в которых отражается общество и жизнь людей из этих стран. В то же время картины должны быть понятны всем зрителям, откуда бы они ни были, — на 10 дней в Берлин съезжается больше полумиллиона киноманов со всего света. Мне кажется, секрет успеха на фестивале — это как раз способность создать картину с местными особенностями, но привлекательную для международной публики. Вообще, процесс отбора выглядит так: сначала я и мои коллеги, кураторы других территорий, разыскиваем яркие, но отвечающие нашим критериям фильмы. Дальше формулируем о них свое мнение: чем он интересен для фестиваля и в какую программу мог бы войти. Следующий этап — финальная селекция: директор фестиваля Дитер Косслик решает, что ставить в основной конкурс и в программу спецпоказов, Пас Лазеро и Михаэль Штюц занимаются «Панорамой», Марианна Редпаф отбирает Generations и так далее. Кстати, один из формальных критериев Берлинале — чтобы фильм был мировой или хотя бы европейской премьерой, то есть чтобы до нас его показывали только в стране происхождения.

Как вам кажется, у кого больше шансов попасть в программу фестиваля — у молодого российского режиссера или у мэтра и почему?

У обоих! В этом преимущество Берлинале. У нас есть возможность, точнее, я бы даже сказал, обязанность показывать самые разные ленты самых разных режиссеров — разнообразие и представительность для нас не пустой звук! Если говорить конкретно о России, то в 2005 году в конкурсе был фильм «Солнце» великого Александра Сокурова, на недавних фестивалях очень хорошо прошли «Как я провел этим летом» Алексея Попогребского и «Довлатов» Алексея Германа-младшего. «Русалку» Анны Меликян показывали в «Панораме», а «Сумасшедшая помощь» Бориса Хлебникова была в «Форуме». В 2019-м, например, молодой режиссер Александр Горчилин покажет свой неистовый дебют «Кислота», и, таким образом, будет представлять Россию на фестивале. Нас интересуют фильмы тех авторов, которым есть что сказать о месте, откуда они родом, и у кого есть непреодолимое желание выразить себя через искусство.

По работе вы смотрите огромное количество новых российских фильмов и, скорее всего, замечаете все тенденции — что и как сейчас снимают в стране. Что можете рассказать об этих трендах?

Все очень быстро меняется и развивается. В отличие от того, что на этом поле происходит в соседних странах, российское кино может положиться на стабильный национальный рынок, то есть даже относительно крупнобюджетные проекты для местной публики на русском языке успешно зарабатывают деньги. Это очень важно. Только в этом случае можно говорить, что в стране сложилась киноиндустрия. Меня самого очень радует разнообразие фильмов и их создателей. Кто-то собирает хорошую кассу на родине, а артхаусные ленты добиваются международного признания. А некоторым удается и то и другое, как, например, «Довлатову», который участвовал в основном конкурсе Берлинского фестиваля год назад и прекрасно прошел в российском прокате (собрал 122,7 млн руб., — КР), а теперь доступен по всему миру благодаря Netflix. Еще один аспект очень важен. Кино не делают в одиночку. Это не книга и не песня, которые автор может написать, сидя у себя на даче, и они будут гениальными. Для съемок интересных фильмов нужно много профессионалов, и сам процесс обходится недешево. То есть нужна инфраструктура и самое главное — образование, без него не появятся ни новые таланты, ни обученные кадры. Именно поэтому я верю в будущее российского кино — здесь постоянно открываются новые киношколы, а главная — ВГИК — недавно отметила 100-летний юбилей! Кроме того, появились организации, которые поддерживают новые проекты, и для проката локального контента есть сложившаяся система дистрибуции и показа.

Может ли начинающий режиссер без опытного продюсера и студийной поддержки попасть в программу Берлинского кинофестиваля?

Если вы сделали фильм, который может подойти Берлинале, я советую оценить и другие международные смотры и сравнить особенности программирования. В том случае если вы не были на нашем фестивале в последние годы, поищите списки лент из основного конкурса и других секций и посмотрите их. Так вы поймете, что именно мы ищем и подойдет ли ваша работа. Официально подать заявку можно через сайт фестиваля осенью (обычно для полного метра — до конца октября, для короткометражек — до середины ноября, — КР). Мы с коллегами смотрим и обсуждаем все присланные фильмы. И кстати, со мной и с другими кураторами вы можете связаться напрямую. Наши контакты есть в сети, кроме того, мы регулярно путешествуем по местным фестивалям. В Россию приезжаем на «Кинотавр», важный национальный смотр для современного российского кино, и часто там выбираем какие-то ленты. Если вы считаете, что фильм нам подойдет, обращайтесь. Может быть, ваша работа — это именно то, что мы ищем.