Когда левых обзывают правыми: Почему хоррор «Охота» не понравился ни Трампу, ни его противникам

О чем этот хоррор?

Группа либеральных богачей похищает двенадцать консервативных американцев, чтобы пострелять в них ради соревнования. Жертв собирают по разным штатам, вывозят на частном самолете в далекий лес и заставляют убегать от пуль вместе с маленькой розовой свинкой. Условному трамповскому электорату (в США их презрительно зовут «мага» — от Make America Great Again) отказано в праве называться людьми. По мнению либеральных элит, они сплошь расисты, гомофобы, токсичные животные или в терминах главной злодейки «Охоты», которые она позаимствовала у Хиллари Клинтон, — «убожества» (deplorables), не заслуживающие милосердия.

Концептуально «Охота» напоминает фильмы вроде «Королевской битвы» Киндзи Фукасаку или более известных «Голодных игр». Но вот в деталях, технике и, главное, в политических нюансах это кино отличается вообще от всего. В первую очередь, местные любители пострелять — это не жуткие ультраправые, а приверженцы леволиберальных взглядов, которые разделяют и создатели фильма. Расстановка сил столь неоднозначна, что многие критики вообще встали на сторону злодеев, согласившись, например, что избиратели Трампа не могут быть жертвами ни при каких обстоятельствах.

«Охота» — это кровавая сатира с рейтингом R, которая развлекает зрителя взрывающимися телами, попутно пиная либеральные взгляды Хиллари Клинтон. Если в России публичное признание меньшинств все еще остается мечтой о прекрасном будущем, то в США это уже превратилось в обязательный канцелярит бизнес-истеблишмента. Подобно Джордану Пилу, который в хорроре «Прочь» (другой коллаборации студий Blumhouse и Universal) указывал на скрытый расизм демонстративной любви к темнокожим, авторы «Охоты» показывают, как либеральный канцелярит используется для отвлечения от экономической повестки. В «Охоте» прогрессивный истеблишмент записывает гомофобию и расизм в личные пороки бедных малообразованных сограждан, не видя в их воинственном невежестве ни двойника собственной нетерпимости, ни экономической вины.

Почему «Охота» стала скандалом еще до выхода на экраны?

Отнюдь не из-за противоречивого политического комментария, хотя The Hollywood Reporter и писали о двух тестовых показах, после которых зрители возмущались месседжами «Охоты».

Премьера фильма про миллионеров, отстреливающих специально похищенных для игры людей, была запланирована на 27 сентября прошлого года. Но 3 августа случилась стрельба в супермаркете Walmart в Техасе, а через тринадцать часов после нее — еще одна в баре в Огайо. 21-летний техасский убийца придерживался идей белого национализма, а в супермаркет пришел стрелять по мексиканским мигрантам, веря в конспирологию Рено Камю (по его теории заговора современные западные элиты хотят заменить белое население арабами, латиносами и африканцами). Столь же юный стрелок из Огайо, напротив, представлялся антифашистом, ассоциировал себя с инцелами (от англ. incel, аббревиатуры involuntary celibates, обозначающей людей, не способных найти романтического или сексуального партнера, то есть «невольно воздерживающихся») и был, скорее, неуравновешенным парнем, который в школе страдал от галлюцинаций и мечтал перестрелять одноклассников. За пару часов до того как отправиться в бар с оружием, он назвал техасского убийцу фашистом и раскритиковал его ультраправый манифест. Оба массовых убийства расценили как терроризм, и поскольку это понятие стирает частности мотиваций и представляет акт насилия «голым фактом», убийства слились в один большой коллективный кошмар.

Американская общественность встала на уши и начала по сотому кругу обсуждать хронические проблемы страны — свободную продажу оружия и расизм. Президент Дональд Трамп заявил, что американская нация обязана осуждать расизм и любую теорию превосходства (в которые он также записал и движение антифа). Антитрамповские медиа и отдельные публичные персоны (например, Барак Обама) тут же напомнили про расистскую риторику самого Трампа. В частности, слово «вторжение» (invasion), которым техасский убийца назвал трудовую миграцию из Латинской Америки, Трамп использовал ровно в том же контексте во время президентской кампании. Под споры о двух случаях стрельбы и критику в свой адрес глава США насмотрелся любимого телеканала Fox News, где сильно ругали новый хоррор от Blumhouse Productions. Вскоре он написал твит, в котором обвинил Голливуд в расизме и атаковал рекламируемое кино — «…Выходящий фильм сделан, чтобы посеять хаос. Они творят собственное насилие, а затем пытаются обвинить в насилии других. Они настоящие расисты, крайне опасные для нашей страны». По программной сетке Fox News и специфике негодований Трампа журналисты быстро вычислили, что речь шла именно об «Охоте».

Как отреагировали авторы «Охоты» на критику?

Universal, занимающаяся дистрибуцией большинства проектов Blumhouse, отменила релиз хоррора, который должен был выйти 27 сентября. Но в феврале, на фоне успеха провокационной экранизации комиксов «Джокер», студия развернула скандал с «Охотой» в свою пользу. Для фильма была разработана куда более дерзкая промокампания, и на обновленном постере с перечеркнутой датой изначальной премьеры появился кричащий слоган — «Самый обсуждаемый фильм года, который никто не видел». К сожалению, правдива в этой зазывалке лишь ее вторая часть. Начиная с осени публичные персоны громко раздражались другими политически заряженными картинами, а нынешней весной, когда «Охота» наконец-то вышла в прокат, есть большой риск, что ее так никто особо и не увидит (впрочем, Universal решила выпустить хоррор на VOD-релизах уже 20 марта). Заодно многострадальный прокат фильма отлично высвечивает, как быстро одни общественные страхи могут смениться другими.

Кто придумал и снял этот фильм?

Авторы «Охоты» — сценарист Деймон Линделоф («Оставленные», «Хранители») и режиссер Крейг Зобел («Эксперимент «Повиновение», «Z — значит Захария»); над сценарием также работал Ник Кьюз. Blumhouse Productions, на которой снимался фильм, стоит за самыми успешными хоррор-франшизами «Астрал» и «Паранормальное явление», а также за наиболее громкими политическими хоррорами последних лет — «Прочь» и «Мы» Джордана Пила и серией «Судная ночь» Джеймса Монако. Восемь лет назад Линделоф попадал в скандал из-за своего неаккуратного твита про массовое убийство на премьере последней части «Темного рыцаря» в городе Орора. Учитывая, что скандал вокруг «Охоты» тоже начался с твита, режиссер Зобел ответил на залихватский вопрос сайта BloodyDisgusting — «да, наш фильм о Твиттере». Имелось в виду, конечно, не само приложение, а культура громогласных обвинений и неотмываемых репутационных пятен, от которых могут пострадать и совсем случайные люди.

Что в фильме действительно скандального?

Из стандарт-пакета «скандальное кино» в «Охоте», казалось бы, нет ничего — все насилие здесь исключительно постановочное, включая расстрел поросенка в футболочке. Скандальный потенциал «Охоты» именно как фильма (а не факта общественной жизни) кроется не в нюансах производства, а в сочетании жанра и проблематики.

Важная черта хоррор-комедии — определенный уровень провокации. Политическая же хоррор-комедия — провокативна вдвойне. В отличие от «Джокера», который растворил элементы политического хоррора и аккуратные левые месседжи в сложной драматургии, «Охота» скалится, обнажая два ряда зубов, — на передний план тут выставлена как левизна, так и подчеркнутая жанровость. Скандал, разгоревшийся вокруг этой картины — это практически басня о зеркале и обезьяне. Авторов фильма про то, что оголтелые обвинения в пещерном консерватизме — это дефолтный способ промолчать об экономическом неравенстве, немедленно самих обвинили в пещерном консерватизме. Хулители нашлись во всем спектре привилегированных классов — от Дональда Трампа до антитрамповских авторов The Atlantic. Вооруженная левизна предсказуемо оказалась неприятна и тем и другим.

Общее впечатление

Язык и стиль «Охоты» столь же резок, как и ее месседжи, а к динамичному повествованию зрителя приковывает один хитрый прием. Почти треть фильм приходится гадать, дойдет ли герой, за которым уцепилась камера, до следующего дерева. Вот на экране появляется современная «королева крика» Эмма Робертс («Американская история ужасов», «Февраль») в голубом костюмчике, но через пару минут ей внезапно сносят башку из дробовика. Рассказ перескакивает к другому персонажу, затем третьему и четвертому — в итоге зритель нервно ерзает в кресле, ожидая, когда очередного главного героя разрубят на куски. Наконец, фокусы ранней «Игры престолов» заканчиваются, и в сюжете появляется несокрушимая Бетти Гилпин. От нее невозможно оторвать глаз уже по другим причинам — то, что героиню убьют, постепенно кажется маловероятным, зато игра Гилпин (коктейль Тони Колетт из «Реинкарнации» и Фрэнсис Макдорманд из «Трех билбордов….») работает как тикающая бомба. Почти каждое убийство в начале фильма возникает как черт из табакерки, финальные же сцены драк — это балетные постановки в духе индонезийского боевика. Все насилие, показанное в «Охоте», абсурдно и смешно, и, как отмечал режиссер, сделано, чтобы зрители купили сатиру. Она в свою очередь выкручена до предела и на визуальном, и на вербальном уровнях и льется без остановки, словно кровь из оторванных конечностей. «Охота» попадает в самый нерв современной американской повестки, и достаточно вооружена, чтобы растормошить зрителя в любой части перепуганного мира.

«Охота» вышла в американский прокат 13 марта. Даты релиза в России у фильма пока нет.