Недавней премьерой Netflix стал «Каос» – 8-серийное фэнтези по мотивам древнегреческих мифов. В центре сюжета оказывается Зевс (бесподобный Джефф Голдблюм), одним прекрасным утром заприметивший на своем царственном лбу новую морщину и узревший в этом изменении предвестие конца света. Успокоить взвинченного патриарха тщетно пытаются жена и по совместительству сестра Гера (Джанет МакТир) и братец-гедонист Посейдон (Клифф Кертис), официальный покровитель Крита.
Там как раз готовятся отмечать праздник Олимпии, вот только торжество омрачает выходка троянцев, загнанных в убогие гетто после проигрыша в той самой войне. Диверсия выводит Зевса из себя, и он решает, что человечество должно поплатиться за неуважение к богам. Начать можно с чего попроще – парочки природных катаклизмов вполне хватит, чтобы люди начали враждовать между собой за место под солнцем. В аду, тем временем, тоже не все ладно. Интеллигентный Аид (Дэвид Тьюлис), наконец сдавшийся под напором Персефоны (Раки Айола), отправляется на ковер к старшему брату, чем окончательно ввергает того в пучину яростной паранойи.
Очевидно, сборник древнегреческих мифов можно рассматривать как пособие по различного рода девиациям. Чего тут только нет, начиная от инцеста и зоофилии и заканчивая всевозможными трансформациями, вызванными в том числе волей богов. Хотя куда точнее будет слово «обида» – связываться с обитателями Олимпа чревато. В сериале, например, Гера держит пасеку с бывшими любовницами супруга, превращенными в трудолюбивых пчел, а президента государства бьет нервная дрожь, когда небожители материализуются в казенной ванной.
Но вернемся к вопросу патологий. И отметим, что за персонажей с подобным анамнезом прогрессивная платформа взялась с заметным опозданием. Хотя это мог бы быть их законный шанс оправдать градус аморальности дословным следованием первоисточнику – ну, канон такой, что тут поделать? Но на удивление «Каос» не превращается в лобовую агитку. Конечно, без вкраплений woke-повестки здесь не обошлось, но при должном старании, которого за рубежом обычно не занимать, моральные ориентиры могли быть размыты куда сильнее. Более того, в целом создатели ратуют за общечеловеческие ценности. Почти что христианские – и в первую очередь, за любовь к ближнему.
В этом причудливом мире вообще переплелись многие религии – от католичества и православия до буддизма и политеизма. Люди ходят в традиционные храмы, но при этом совершают кровавые жертвоприношения (к счастью, добровольные) и верят, что после смерти их ждет перерождение и возвращение в привычный мир. На этом построена сюжетная интрига, которая напрямую затрагивает героев. В общем, почти «Фауст» с одновременным существованием множества концепций (и, кстати, наличием воинственных троянцев).
А вот пороки и добродетели остались прежними. При этом «Каос», будучи яркой сатирой, переворачивает привычную игру: боги здесь жестоки, и по-настоящему приблизиться к ним человек способен лишь тогда, когда совершает самые омерзительные поступки.
Подлинную трагедию, которой в сериале хватает, оттеняет черный юмор. Выражается он и в визуальном китче (Зевс, например, предпочитает носить спортивные наряды с россыпью золотых украшений), и в остроумном мироустройстве. Чарли Ковелл смотрит на привычные вещи под другим углом, из-за чего рождаются любопытные параллели, а мифические пласты превращает в сложносочиненное поп-культурное полотно.
Как вам Персефона, водившая маму на концерт Орфея (Киллиан Скотт)? Или милейшие церберы на службе загробных пограничников? Царство Аида, к слову, снято в ч/б и более всего напоминает ад бюрократический: с огромным количеством правил, корпоративным транспортом, тесными офисами и повсеместным выгоранием – на этот раз вечным. В другом случае подобная эклектика могла бы стать пощечиной хорошему вкусу, но в безумном мире «Каоса» она приходится к месту.
Возможно, потому, что все эти винтики работают на общую идею – почти каждый из героев движим любовью. Ради своей музы Эвридики (Аврора Перрино) Орфей преодолевает нечеловеческие испытания. Не зная при этом, что ее чувства прошли, и в день смерти она собиралась подавать на развод. И хотя ему говорят об этом прямым текстом, всему его существу претит столь циничное предположение. Вера, кстати, здесь является дополнительным двигателем, что довольно логично: как писал Нил Гейман, боги существуют, пока в них верят. К людям эта схема тоже применима.
Кроме того, срабатывает все тот же эффект калейдоскопа: смещение одной важной детали полностью меняет всю картину. А герои поддерживают это переосмысление: как говорит Персефона, люди склонны перевирать истории. И кто его знает, как все могло быть на самом деле?
Любовь в «Каосе» не только романтическая, но и вдохновленная поколенческими отношениями. Ради отцовского признания Дионис (Набхан Ризван) готов провернуть сумасшедшую аферу. Ради спокойствия матери президентская дочь Ариадна (Лейла Фарзад) годами носит в себе чувство вины и сносит все ее нападки. Ради своих детей родители вообще совершают ужасные вещи, навлекая и на себя, и на них небывалые муки. На другом конце спектра – отречение: Арес, Афродита и Аполлон, которые переводят нерадивого папашу на автоответчик, в кадре не то что не видны, но даже не слышны. По крайней мере, в первом сезоне.
Еще одна важная черта «Каоса» – не чрезмерность, но некоторая художественная преувеличенность. Киллиан Скотт играет трагедию Орфея с комедийными ужимками, оставляя зазор, в котором, кажется, прячет ужас своего героя. Джефф Голдблюм поначалу выдает паранойю в дозированном ключе, но с каждой серией все больше теряет рассудок из-за злости и ревности, превращаясь в безумного тирана – а именно, своего отца, на которого больше всего страшился походить. А Джанет МакТир подчеркнуто высокомерна даже тогда, когда ее Гера сталкивается с публичным унижением. И это не говоря о стиле и манерах, которых придерживаются мойры и фурии.
Боги, конечно, здесь больше напоминают константы. Архетипы. Маски, почти не способные к изменениям. Люди куда уязвимей, и становится понятно, почему одним из проводников для зрителей стал полубог Дионис. Оказавшись меж двух огней и принеся невольную жертву, он встает и перед выбором – прожигание вечной жизни или несколько мгновений счастья? Холодное лицемерие или сердечная боль? Отточенная манипуляция или искренняя привязанность? Ответа нет.
В конце концов, не зря в саундтреке (полном, к слову, отборных хитов), есть композиция, в которой проскакивает строка «Я солгал себе, и это поможет мне прожить день». Есть там, впрочем, и ABBA с «никто не услышит моей мольбы». Но на что обращать внимание, как известно, каждый выбирает сам.
Риз Уизерспун выбрала новое занятие по душе. Совсем недавно актриса анонсировала открытый кастинг на главную роль в сериальном приквеле «Блондинки…
Лучшее, что есть на свете, – это собаки. Которые частенько выбирают творческую профессию и снимаются в кино с не меньшим…
В Сочи завершился Первый международный фестиваль зрительского кино «КиноБраво», проходивший на нескольких площадках Красной поляны с 28 сентября по 4…
Однажды в московской средней школе №234 прозвенел звонок на урок. А когда в опустевших коридорах стихли последние его отзвуки, советское…
Легендарный Дэниел Дэй-Льюис возвращается в кино. Семь лет назад он объявил о завершении актерской карьеры, однако теперь согласился сыграть в…
Официантка и по совместительству спец по маникюру (Наоми Аки) в поте лица трудится на вечеринке, которую закатил благотворительный фонд скандального…