Юрий Колокольников: «Я живу на два континента»

Юрий Колокольников уверен: маленьких ролей не бывает, и не жаждет мгновенной популярности. В результате в профессиональной копилке множество заметных ролей по обе стороны Атлантики. В эксклюзивном интервью «КиноРепортеру» актер рассказал о своих ближайших премьерах, остром контенте и родственных связях.

Когда мы делали интервью несколько лет назад перед премьерой фильма «Интимные места», вы были настроены похулиганить. Очень провокационная сессия получилась. Одну фотографию с планшетом, который еле прикрывал тело, все же опубликовали, а вот те, где ваша пятая точка в креме для бритья… вы забанили. Даже жаль, что пошли на попятную.

– А где бы эту фотографию посмотреть? Пришлете? Может быть, я сейчас соглашусь. (Смеются.)

Разговор под стать съемкам вышел – об эротике, порнографии. Тогда эта тема буквально преследовала вас.

На самом деле «Интимные места» – это фильм о людях. У меня никогда не было специальной темы, я не хотел эпатировать кого-то. Мне просто интересно в том или ином виде вытаскивать из персонажей безумства. Любой контент — повествовательный, визуальный, драматический, комедийный, даже бытовой — должен быть очень острым, в нем должны быть мощные перепады. Как в жизни. А в ней иногда бывает гораздо интереснее, чем в кино.

Ваш «ВМаяковский» произвел на меня глубочайшее впечатление…

– Спасибо! Это была большая работа, процесс, растянувшийся на несколько лет, – мучительный, интересный и очень творческий. Было вовлечено множество удивительных людей, занимающихся исследованиями творчества Маяковского и не только… Проект получился и про события вековой давности, и про современность — история же повторяется.

Маяковский в фильме – это некая художественная интерпретация его личности?

Безусловно, когда пытаешься рассказать историю конкретного человека, то погружаешься в его историю, без этого никак. Есть два способа сыграть Маяковского. Один – притянуть его на свою территорию, второй – попытаться самому переместиться на территорию Маяковского. Но есть опасность, что тебя может разорвать. (Смеется.) Он стал больше, чем поэт. Больше, чем человек. Он превратился в памятник. В этом и трагедия – как из человека творческого создают монумент. Может быть, он и застрелился, поняв, куда шагнул. Или его застрелили, что уже не так важно.

Эта роль далась вам тяжелее всего?

Когда ты только заканчиваешь что-то, часто кажется, что, наверное, труднее ничего не было, а потом проходит время, и остаются в основном хорошие воспоминания… Вот только завершился другой непростой проект — сериал «Воскресенский». Жанровая история а-ля Шерлок Холмс про хирурга в начале прошлого века. Хороший сценарий — с таким легким ироничным флером, чего давно не встречал.

Вы снялись за последнее время в целом ряде голливудских проектов: «Игра престолов», «Перевозчик», «Телохранитель киллера»… А еще только что закончили с Майклом Бэем работать. Что за фильм?

Это самый дорогой полнометражный фильм Netflix на данный момент, бюджет — $170 млн. Комедийный экшен с Райаном Рейнольдсом в главной роли. Называется «Шестеро в подполье». Параллельно с «Воскресенским» в нем снимался.

Роль, надеюсь, побольше, чем в «Телохранителе киллера»?

(Смеется.) Вы же знаете, что не бывает маленьких ролей, бывают маленькие актеры… Не суперроль, но идет через весь проект. Впрочем, это неважно! Главное — попасть на площадку к Майклу Бэю! Это дорогого стоит. Там нет исследования души, зато есть очень сложный, дико интенсивный период, не забалуешь. Все эти миллиарды кадров, которые мы видим, например, в «Трансформерах», Бэй в голове держит. Он один из тех, кто создал свое кино. Фильм имени Майкла Бэя. Таких режиссеров по пальцам перечесть. Чего я только не повидал в своей жизни, но Майкл произвел особое впечатление, я получил огромный опыт со всех точек зрения. И поработать три месяца рядом с ним — это было мегакруто, честно скажу!

Как работается российскому актеру в Голливуде?

Я не очень понимаю, что значит «российскому» или «не российскому»… Актер, что называется, он и в Африке актер. Мир сейчас в целом сильно изменился, контент глобализирован, очень много разного материала, который существует на теле- и кинорынке. Есть истории и про русских, и про Восточную Европу, и это не обязательно опасные парни, могут быть длинные драматические линии, и их все больше и больше. Несмотря на сложные политические взаимоотношения, Россия стала неотъемлемой частью мирового сообщества. И надо переступать через нашу русскую рефлексию и сниматься, сниматься… Постепенно создавая свою кинобиографию, можно добиться интересных ролей. Я пробуюсь в самые разные проекты. И пусть у меня там не главные роли, но то, что я вообще работал в «Игре престолов», «Перевозчике» у того же Майкла Бэя, — это круто с точки зрения профессиональной карьеры! Там дикая конкуренция.

Что удивило больше всего?

Вы знаете, у Майкла Бэя был огромный бюджет, и все равно в какие-то моменты наблюдался дикий хаос. Например, во Флоренции снимали без разрешения — как студенты выбегали, быстро-быстро одно, другое… Организация везде плюс-минус одинаковая, зависит от бюджета. И в целом нет особой разницы. Наоборот, мне кажется, мы в России сейчас мощно идем вперед.

Вы до 10 лет жили в США и Канаде и после Щукинского училища пробовали закрепиться в Голливуде. Почему тогда не вышло, а сейчас получилось?

Слушайте, я же не ехал захватывать Голливуд! Просто с детства живу на два континента – у меня мама живет в Ванкувере. А карьера – это всегда вопрос времени. Я, собственно, не планировал там осесть, сразу начал работать здесь – спектакли, съемки в кино.

В «Юмористе» вы играете звезду советского кино, которая, несмотря на «железный занавес», постоянно ездит в США. Вы кого-то конкретного имели в виду, когда создавали своего героя?

Конечно, мы смотрели на артистов, которые были в 1980-е большими звездами, – Александра Абдулова, Михаила Боярского, Олега Янковского. Но это собирательный образ. Я надеюсь, что фильм получился! Он во многом очень современен и актуален.

Вы меняете жанры как перчатки – и комедии, и драмы, и боевики… Как это вам удается?

Просто я очень талантливый. (Смеются.)

Можно ли сказать, что вы прежде всего комедийный актер?

Я вообще, честно говоря, кино на жанры не разделяю. Хотя комедия, по-моему, самый сложный жанр. Просто стараюсь выбирать вещи, которые меня волнуют. Ну и потом… вы же видели мою рожу…

У вас репутация отвязного балагура…

Класс! Давненько я своей репутацией не интересовался… Выражение-то какое – «отвязный балагур»… Надо запомнить! (Смеется.)

Вашей младшей дочери Соне одиннадцать. Как с ней время проводите?

Летаем на воздушном шаре с утра до вечера… Как еще с ними время проводить? Если вы думаете, что я как-то отличаюсь от любого другого родителя, то это не так. Родители все плюс-минус одинаковые. Воспитывать детей бессмысленно, они тебя сами воспитывают – совсем другое поколение. Сейчас удивительный новый мир. И удивительные новые дети.

Она уже задумывается, чем займется в будущем?

София часто присутствует на площадке, в театре, на репетициях. Мама и папа – актеры. Но артистизм Софии присущ не поэтому, просто она сама по себе очень живая. Сейчас занимается в архитектурном клубе – ей интересно творчество, созидание. Да и пространственное мышление у нее развито. По-моему, вначале надо заложить фундаментальные вещи, а дальше человек выберет сам то, что захочет.