Юлия Александрова: «Светской львицей я была две недели»

Почему ее выбор падает все время на комедийные проекты и на что готова Юлия ради роли? «Кинорепортер» решил по-новому взглянуть на карьеру Александровой и взял у нее эксклюзивное интервью.

Вы одна из самых ярких комедийных актрис. Но начинали-то с драм: «Папа» Владимира Машкова, «Все умрут, а я останусь» Валерии Гай Германики…

Ну, в «Папе» у меня одна небольшая сцена, хотя он все равно, конечно, теплотой в моем сердце отзывается. А у Германики я сначала должна была тоже появиться в эпизоде, но Лера — а какой у нее непростой характер, ни для кого не секрет, — буквально за день до начала съемок поругалась с Клавой (Клавдией Коршуновой, — КР), и времени искать другую актрису не осталось. Так что, то, что я сыграла Настю, — чистая случайность. Это было настоящее испытание, да… Впрочем, я считаю, надо оценивать продукт. И для меня профессионализм выше человеческих отношений.

Так или иначе, сейчас вы ассоциируетесь исключительно с комедией…

Комедия комедии рознь! Скажем, есть «Ржевский против Наполеона» и есть «Горько!». Вспомните финальную сцену в автозаке, когда все плачут: какая же это комедия? И кстати, как ни странно, моя роль в сериале «Звоните ДиКаприо!», который скорее драма, куда более комедийная, чем, например, в «Самом лучшем дне». Не скажу, что застряла в одном амплуа.

К жанру вас приобщил муж, режиссер Жора Крыжовников?

Да, началось все с «Горько!». И все вышло тоже почти случайно, как и у Леры. Илья Бурец (продюсер проекта, — КР) пришел к Тимуру Бекмамбетову и рассказал, что все это будет сниматься в стиле мокьюментари. Тимур попросил сделать небольшой тестовый эпизод для наглядности. А никакого финансирования не было, так что мы снимали своими силами. Я с Ильей разыграла сценку, и он так вдохновился: «А что мы Юлю-то не пробуем?»

То есть вы там могли и не сняться?

По крайней мере, я про роль Наташи даже не думала. Когда Андрей дал мне первый раз почитать сценарий, я «запала» на роль Ксюхи (ее сыграла Валентина Мазунина, — КР). А когда я позже пробовалась уже на Наташу, то жутко переживала — не за то, что не утвердят, а что при обсуждении кандидатур начнутся разговоры: мол, она же жена режиссера… По счастью, об этом знал только Бурец. В итоге Бекмамбетов посмотрел: «О, какая классная девчонка! Это кто? На американскую актрису какую-то похожа. Давайте ее возьмем». И меня утвердили одной из первых.

Можно сказать, «Горько!» изменил вашу жизнь?

Конечно! Во-первых, это первая моя главная роль. До этого мне никогда такие большие объемы не доверяли. Она стала моей визитной карточкой. Во-вторых, это, безусловно, культовое кино. Его видели все — и гопники, и интеллигенция. Пусть у каждого на его счет свое мнение, но это фильм, который невозможно пропустить.

Ради съемок в «Самом лучшем дне» вы перекрасились в блондинку. А могли бы ради роли отстричь свои роскошные локоны?

Если меня позовет Ларс фон Триер, то я и налысо побреюсь, и набью татуировку в виде летучей мыши на голове. (Смеется.) Но, к счастью, сейчас технологии достигли таких высот, что на радикальные меры идти нет нужды. Недавно, кстати, снималась в одном фильме, и у меня там был замечательный парик в мелких кудряшках. Федор Бондарчук, который приехал на съемки, меня в нем не узнал: «А где Александрова-то? О, господи!»

А табу есть? На что не согласитесь ни при каких условиях?

У меня на съемках часто включается режим турбулентности, так что меня, наоборот, останавливать приходится. Когда снимали клип «Ленинграда» («Не Париж», в нем Юля сыграла провинциальную домохозяйку, которая скрывает свои сверхспособности, — КР), я все просила: «А давайте я это сама попробую сделать?» — «Не-не-не, не надо!»

Кстати, у «Не Парижа» уже 16 млн просмотров. Это в четыре с лишним раза больше, чем зрителей, посмотревших «Горько!» в кино. Выходит, теперь у вас новая визитная карточка?

(Смеется.) Мне кажется, я там совершенно неузнаваема. Где-то глубоко внутри, в моем мешочке с мечтами, лежала такая монетка — сыграть нечто героическое. Но я себя, если честно, с этим вообще не ассоциирую. И когда мне Федя Кан (сценарист и продюсер клипа, — КР) прислал сообщение, что специально под меня написал сценарий про суперженщину, я не восприняла это всерьез. Потому что выглядело как-то уж совсем сказочно. И очень удивилась, когда позже все оказалось правдой.

Подозреваю, что потребовалась специальная подготовка…

Да, меня возили в специальный тир, где я часов шесть стреляла из калашникова боевыми патронами, чтобы не было страха. Он и правда ушел, но на плече потом вот такой черный синяк был! Отдача у автомата сумасшедшая. Еще тренировалась с двумя каскадерами, мастерами спорта по боксу. Слава богу, это было за две недели до съемок, потому что, если бы за пять дней, я бы просто не встала. Так выложилась тогда, что у меня болело все. Но и это были цветочки. Сцена в депо снималась при минус 25 градусах, а я была практически голая: костюм суперженщины тонкий, как колготки. На постпродакшене замазывали пар, который валил у меня изо рта.

После «Самого лучшего дня» вы говорили, что съемки были такими выматывающими, что побудили заняться спортом…

Ага, побудили! (Смеется.) Целых полгода ходила в фитнес-зал. Смешно, что все думают, будто я спортсменка, а у меня просто гены хорошие. Тяжелее всех далась сцена, где я даю Нагиеву пощечину, кидаю ему кольцо и убегаю в поле. Никак не говорили «Стоп!», я все неслась и неслась, буквально уже рыдая от боли… А когда все закончилось, Дима спросил: «Слушай, а ты бегом занимаешься, да?» На самом деле меня толкала вперед сила искусства. Но заниматься этим чертовым спортом надо, потому что время идет и необходимо поддерживать себя в форме.

«Елки Последние» свели вас с Дмитрием Нагиевым вновь. А общие сцены были?

К сожалению, нет. Один раз мы встретились с ним на «Амедии». Он был в образе Калоева (главного героя фильма «Непрощенный», — КР), а мы как раз заканчивали снимать «Елки». Дмитрию Владимировичу было очень сложно говорить из-за грима, но он все же сказал (низким голосом): «Видел «Елки», ты молодец!» Очень было приятно!

Послушал, как вы голосом играете… Ведь многие ваши роли украшает чудесный провинциальный выговор, придающий им дополнительный комедийный шарм. Откуда он у коренной москвички?

А я и не москвичка!

Как же так? Везде написано, что место рождения — Москва.

Узнать бы, кто это все пишет! Вы знаете этих людей? Что мне с ними делать? Звонить им и орать в трубку: «Я родилась в Воронеже!»? (Смеется.) На самом деле я там жила только до двух лет, а потом мы с родителями переехали сначала в Московскую область, а потом и в Москву. Так что говорок, наверное, мне достался с молоком матери.

Странная история! Вот, смотрите: никакой не Воронеж.

(Изучает свою страничку.) И 162 см во мне нет! У меня 160 ровно. (Смеется.) Всем этим надо заниматься, слать письма. Но зачем мне это? Меня не сильно заботит, что обо мне пишут.

Инстаграм у вас хоть есть?

Прошлой зимой завела. Да и то только потому, что на отдыхе от нечего делать туда залезла и нашла человека, который под моим именем зарегистрирован. У него было 200 тысяч подписчиков и куча моих фотографий, надерганных из фейсбука. Снимок дочери и подпись: «Моя малышка идет в школу». Мы с мужем: «Поздравляем всех с Новым годом!» И ведь что самое ужасное: его там комментировали мои друзья, думая, что это я! Пришлось искать специальных людей, которые занимаются удалением всех этих левых аккаунтов, и заводить собственный.

Да вас и на мероприятиях светских не видно, а ведь это часть профессии.

Периодически звонят пиарщики и говорят: «Ой, Юля, вы такая классная! Но вам бы побольше известности…» Вот честно, для меня это мучительно. Если к чему-то приурочено или нужно по работе — тогда понятно. А просто так — сегодня утром я иду на завтрак туда, а вечером пить шампанское на вечеринку сюда?.. Я как-то послушалась агента и недели две побыла светской львицей — не, это не мое.

«Елки Последние»

Bazelevs Distribution / Россия / Режиссеры: Тимур Бекмамбетов, Егор Баранов, Анна Пармас, Александр Котт / В ролях: Иван Ургант, Сергей Светлаков, Дмитрий Нагиев, Елена Яковлева, Юлия Александрова, Даниил Вахрушев / Премьера 27 декабря